Владимир Данилушкин - Покурить оленя в Гарманде. Ироническая проза

• Название: Покурить оленя в Гарманде. Ироническая проза
• Автор: Владимир Данилушкин
• Жанр: Русское современное

Эта охватывает большой период жизни современной Колымы, Магадана – самого молодого города Дальнего Востока, прославившегося золотом, рыбой, уникальной суровой природой, людьми – неисправимыми оптимистами, легкими на подъем, умеющими прийти на помощь.

---

☻ В последний раз я был на берегу бухты прошлой осенью, перед самым снегом. Тысячи мертвых медуз валялись на берегу, – превращенные зимним заморозком в лед, они походили на линзы от автомобильных фар. Еще я видел трупик нерпы – настоящей грозы рыбачьих сетей. К нему пристроился, истекая слюной, краб.

Знакомый фотограф с двумя резвящимися овчарками пытался заснять на «Кодак» непонятное надвигающееся на город явление: особое дрожание багрового неба и слабый накат волны. По первой профессии он молотобоец, один из немногих, кто гнет голыми руками подкову, и такая же убедительность в его снимках.

А в цветовом эквиваленте на багровом волновом потоке, противоходом – легкие зеленые всплески, как выяснилось в итоге съемки. Сердце ныло от тревоги, даже фотографовы собаки, бегающие наперегонки за апортом, не могли развеселить меня. Они таскали в зубах отшлифованные морем стволы деревьев толщиной с оглоблю. Что-то грядет, – решили мы с приятелем. Хорошо бы дожить до завтра.

А к утру выпал снег. Белой летней ночью логично вспомнить о нем, тем более что на одном из склонов сопок, окружающих бухту, он продержится до нового снега.

А не пойти ли завтра лепить снежных баб?

☻ Берег бухты встречает нас волнительным, по магаданским, естественно, меркам, обилием народа. По приливу узкая полоска суши заполнена одетым в старое людом и десятками костерков из принесенных с собой дров. Сачки на длинных шестах похожи на холодное оружие 13-го века. Ждут рыбу. Пьют водку, жарят шашлычки, оживленно говорят и даже поют. Сотни мужчин на одно лицо, их коллективное рыбацкое замирание «вот-вот-вот станет клевать» белая ночь усиливает до тревожного ожидания, напоминающего бдение в аэропорту с предвосхищением приглашения на посадку.

Особенность маленького города: знакомые физиономии. Однофамилец знакомого художника, на вид близнец, – смотритель геологического музея, то есть лицо, приближенное к метеориту и мамонтенку Диме. Или вот врач, открывший живительную мощь биоритмов в условиях Севера, автор блестящего опровержения лжеразоблачений желтой прессы о том, что, мол, в Магадане процветает такой подпольный бизнес, как торговля человеческими органами и что один сексопатолог-анатом изобрел новые психотропные, даже психструйные препараты. Знаменитый и легендарный доктор геологии, лучший друг пишущей братии, оруженосец нашего литературного классика, с его милой улыбкой в седую бороду. Мой сосед по подъезду, бизнесмен, недоумевающий, что я-то могу делать здесь в этот час? А я и сам не знаю.

Геологу полагалась квартира в академической семиэтажке, на втором этаже, он подсуетился над ее отделкой, но перед самой сдачей объекта в эксплуатацию один наш брат-журналист, фото-мото, объявился как потенциальный жилец верхнего этажа. Давай, – говорит геологу, – вместе поселимся на верхотуре, устроим на плоской крыше солярий, станем загорать и заниматься физическими упражнениями по авторитетной восточной системе, впадать в нирвану и левитировать. Фотокор умел убеждать, поскольку жил текущей минутой и концентрировал на ней всю свою психоэнергию, особенно весной, когда воздух в городе пахнет морской капустой. Вот и пренебрег геолог вылетающей из объектива птичкой, устремился за журавлем в небо, за компанию поменял второй этаж, солнечная сторона, на седьмой, но ни разу так и не забрался на плоскую крышу, поскольку фото-мото забыл о своей затее и вскоре переехал на материк насовсем, чтобы с комфортом тосковать о Магадане. На какой только материк? А то четыре фотодеятеля в Америку уехали и нормально там устроились. Им даже английский для общения не нужен – знай, нажимай на спуск.

У костерка выпили по глотку водки, невольно вспомнив найденную недавно в мерзлоте мамонтовую ногу, но не как закуску: на обеспечение сохранности этого уникального экспоната умудрялись когда-то получать в год 350 килограммов спирта, да где те времена и нравы! Теперь-то на промывку персональных компьютеров не дали и третьей части. Мол, покажите дырочку, куда вы его будете наливать! А что ее показывать, – и так на виду, и у тебя такая же, и нечего, нечего ее разевать, а то муха залетит!

Порассуждали также о том, – четыре или пять бутылок водки выходит из литра спирта «Роял», о предстоящих подходах рыбы и жизни в параллельных мирах. В каждой конторе есть свои знаменитости и сюжеты, им кажется, что и тем, кто за стенкой, они интересны. А настоящей славы нет ни у кого, разве что у лыжницы Елены, олимпийской чемпионки. Тем временем энтузиасты в болотных сапогах запускали в воду сачки и вынимали морскую капусту. Вот на чем можно зарабатывать нашему городу, если бы кабы, да во рту росли грибы. Побыв еще с часок, не в силах выдержать коллективную вибрацию нервов от предощущения рыбьей любви, мы поднялись по крутому откосу в столпотворение машин, нашли свою и укатили.

По дороге мой погрустневший друг сказал, что мы часто используем твердую валюту для приобретения жидкой и живые деньги тратим на то, чтобы убивать время. А ведь оно лечит. Или омертвляем капиталы. Насчет капиталов он, конечно, загнул.

☻ Возле дома из-под моей грязно-белой «восьмерки» теннисным шариком выкатилась маленькая серенькая мышка, в первую секунду я не понял, что это живое существо, подумал, что отказал ручной тормоз. Сделал несколько шагов за бегущей малявкой, согнувшись, чтоб ее рассмотреть и обнюхать. И тут из-за мусорного бака выскочила пушистая пятнистая киска, схватила мышку и удалилась на крышу пристройки к магазину, издав несколько утробных боевых звуков.

Сцена этой охоты разволновала, я сходил домой, принес и выпустил на крышу своего кота, одуревшего от прослушивания птичьих криков, записанных на лазерный диск, и отправился с сыном парковать машину на платную стоянку. На обратном пути на руке моего рослого парня внезапно повисла стройная девушка с лунными глазами, как потом стало ясно, это ей было нужно, чтобы избежать преследования нетрезвых поклонников.

☻ Я сказал молодым людям: хорошо, что приход белых ночей не финансируется правительством, иначе насиделись бы в темноте. И вообще надо радоваться, что есть глаза и не выживают в нашем климате змеи, а то один магаданец поехал в Африку, и в первый же день какая-то змеюка плюнула ему в глаз ядовитой слюной, а за другой глаз укусила. Инструктор по туризму выстрелил в гадину, а попал обезумевшему от боли бедняге в ногу.

А недавно приснилось, что я в каком-то подземном переходе в Америке вижу выставку живописи магаданских авангардистов, там портрет обнаженного юноши, между ног птичье гнездо, а из него высовываются две змеи с раздвоенными жалами. Поняв, что слушают плохо, я оставил ребят вдвоем.

Медленно бредя к дому, говорил сам себе, что уек безмолвный, и большинству людей его не жаль. Не врубаются, что живой. Лишь мой сын, еще мальчиком, устроил скандал из-за подобранных на берегу полуживых уечков, положил их для спасения в стакан с газировкой. Такой и вырос, никогда не занимался рыбалкой и охотой. А ведь мы тоже безмолвны, нас тоже не жаль тем, кто подкрадывается и убивает, когда мы любим. Когда наше сердце разрастается от любви больше, чем печень нерпы.

☻ Через пару дней умер один симпатичный магаданский артист, похожий на американского артиста Бронсона. Прежде его жена, тоже актриса, покончила с собой, а он исчах от рака, уверенный, что болеет радикулитом. Артист прекрасно читал объявления по телевизору, держал изумительные паузы, и тембр у него был великолепный. На телевидение теперь берут исключительно картавых и заикатых, а радио, кажется, без боя захвачено иноземцами или пришельцами из других миров, отвыкаешь от звучания русской речи, как от родниковой воды. Тем удивительней был этот артист на экране, тем острее потеря.

У них в театре хоть хоронят нормально: есть помещение, простор для скорби. Участвуя в сокровенном таинстве, артисты остаются актерами, играющими самих себя. Они слишком сопереживают, слишком глубоко внедряются в образ, у них столько молодых ушло в театре, – в сорок пять! А во МХАТе до девяноста выбегают на сцену, как мальчики. Или мастерство выше, звания, от заслуженного до народного, или у них талант не брать чужую жизнь, сочиненную драматургом, в голову, как выстрел из ружья.

Если б у меня был талант артиста, я бы играл Кощея, пусть не героя-любовника, но бессмертного! – приходит вдруг в голову. И она наливается костяной тяжестью.

☻ Хоть и ясно было с утра, теперь небо набычилось тучами, это лучше всего видно от городской управы. Я давно подозреваю, что в Магадане искривленное пространство, геопатогенные – как эрогенные – зоны, есть и точки просветления внутреннего самосозерцания. В смысле: хочешь срезать путь, потащишься по дворам, так вдвое длиннее окажется. Но если держать искривленную перегородку носа по ветру, точно по его завиткам, многое укорачиваешь и укрощаешь. С крыльца официального здания, глядя на север, открываешь простор: видны тучи, а сопки, почти смыкаясь с тучками, помогают выявить в пространстве рваную, дрожащую фиолетовую границу. Трепетное движение этой грани напоминает щупальца, как если бы на них, как на пальцах, изъясняться, и опровергает представление о сонности предгрозовой поры.