Андрей Посняков - Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник)

• Название: Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники (сборник)
• Автор: Андрей Посняков
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-096938-8

Тевтонский Лев – великий боец, и мало кто знает, что на самом деле этот неукротимый гладиатор носит галльское имя Беторикс… но и это – тоже прозвище.

Тевтонский Лев – никакой не галл, не германец, не римлянин, он русский, наш современник, рожденный в конце двадцатого века и оказавшийся в этой страшной и смутной эпохе лишь по глупой случайности… или – по чьей-то злой воле…

В Римскую Галлию его привели римляне, привели как пленника, как раба, и тут же продали владельцу захудалой гладиаторской школы, который дал новому бойцу звучное имя – Тевтонский Лев – и выпустил его на арену, где Беторикс снискал славу, деньги… и любовь девушки со странным именем Алезия, прозвавшей его «человек ниоткуда».

И теперь самое главное – сражаться с судьбой, бежать, обрести свободу… самое главное для двоих, но у Беторикса-Виталия есть еще одно важное дело – вернуться обратно, в свое время. И, конечно же, любимую нужно взять с собой.

Удастся ли задуманное? Кто знает, ведь на пути героя встали легионы Великого Рима и кровавые кельтские жрецы-друиды.

---

Хотя чего ждать-то? Как раз в дождь его никто не увидит. А дверь можно вышибить, если как следует приналечь. Чай, не железная. А ну-ка…

Молодой человек набросился на проклятую дверь с такой силой и лютой злобою, будто перед ним оказался самый настоящий враг: из тех, что или он, или ты, а существовать вместе никак невозможно! И дверь убоялась – почувствовала напор, дрогнула… Ну, еще разок… ух!!!

Со скрипом отлетели петли, и молодой человек радостно выскочил наружу, под проливной дождь. Тут же ему бросилась в глаза группа людей: римляне с мечами и копьями, да много, несколько десятков. Лица все были незнакомые, и Беторикс застыл в изумлении – это еще что? Откуда взялись в таком количестве и так далеко от лагеря?

А потом у него и вовсе отвисла челюсть: за собой римляне вели вереницу связанных пленников – лохматых, одетых в грязные обноски…

– Что там за шум, Луций? – обернувшись, грозно окликнул гордо восседавший на белом коне центурион в шлеме с поникшими от сырости перьями и мокром коричневато-красном плаще.

На коне? Откуда, во имя Эпоны? На маневрах не было ни одной лошади, хотя обещали их не первый год.

– Сейчас посмотрю, господин оптий! – раздался ответ, и Виталий с изумлением понял, что оба собеседника говорят по-латыни!

– Марцеллин, Кассий, ко мне! – распорядился Луций.

– А можно и мне, господин тессарий?

– Давай и ты, ладно.

Ага, Луций-то непростой легионер, а тессарий. Иными словами, гвардии сержант! – мысленно переводил Виталий, по-прежнему не понимая, кто перед ним и что происходит. «Кино снимают» – вспомнился бригадир Василич, и иного объяснения он, Беторикс, тоже не мог сейчас подобрать. Никакого взятия римлянами пленных женщин и детей в плане маневров, своевременно доведенного до совета командиров, не значилось.

– Ого! Да тут галл какой-то! Лови его, парни!

Задумавшись, Виталий не сразу понял, что последнее сказано о нем. Римляне метнулись к нему, он привычно подумал о мече, но тот остался в лагере. Поэтому Беторикс сумел лишь в изумлении спросить:

– Ребята, вы кто?

– Чего, чего ты там говоришь, бракатая морда? – Тессарий, коренастый и сильный мужик уже в возрасте, махнул рукой воинам. – Вяжите его, и к остальному стаду.

«Нет, этот точно не из наших!» – мысленно отметил Виталий. Реконструкция – увлечение молодежное, особенно на ранние эпохи, сорокалетние и старше там все наперечет. Да и пленные выглядели уж слишком натурально – угрюмые, грязные, полуголые, с длинными патлами, мокрыми от дождя, многие босые. Были здесь и женщины с детьми, выглядевшие не лучше, а это уж точно вещь невозможная! Нередко молодые женщины приезжают на фестивали с детьми, но ни себя, ни малышей до такого состояния никогда не доводят! У Беторикса было дикое ощущение, что с маневров он попал на съемки исторического фильма – давно известно, что киношники, гримируя «под древность», в первую очередь делают людей очень, очень грязными и лохматыми, будто вода и ножницы – новейшие достижения современной цивилизации. Но где же тогда камеры, осветители, режиссеры, кто там еще должен быть?

– Вы откуда, мужики? – попробовал Беторикс спросить еще раз, сам не зная, что ожидает услышать в ответ.

Никто не отозвался, даже не взглянул в его сторону. И вид у легионеров был уж слишком злобный и решительный. Такие вполне могли и морду набить… Ишь, как грубо толкнули, погнали куда-то по склону холма – к дороге или озеру.

– Эй, парни…

– Заткнись, бракатая тварь!

Тессарий Луций еще и ухмыльнулся – на редкость неприятная рожа. Что-то на артиста он не тянет.

Общаться с легионерами как-то не хотелось, и Виталий, оглядевшись, выбрал шагавшую рядом женщину в длинном порванном платье.

– Эй, послушай! – окликнул он по привычке по-русски.

– Не разговаривать! – по-латыни рявкнул тессарий, угрожающе выхватив из-за пояса плеть. – Я кому сказал?

– Ладно, ладно, – покладисто улыбнулся Беторикс. – Просто хотел спросить, откуда вы прибыли?

– Не твое собачье дело, галл! – Легионер хмыкнул и засмеялся, оборачиваясь к шагавшим рядом воинам. – Не, вы слыхали, как говорит этот пес? Обхохочешься!

– Наверное, думает, что это латынь.

– Да, наверное… В их лесах и болотах вообще говорят непонятно как: бар-бар-бар, гыр-гыр-гыр… Римскому уху и слушать-то противно!

Римскому уху! В глаза бросилось надменное лицо оптия – этот вообще натуральный Цезарь! Подозвал зачем-то тессария, что-то сказал, засмеялся…

Виталий обернулся. Позади облаченных в доспехи легионеров, месивших калигами мокрую грязь, шли легковооруженные воины, иначе велиты: лучники, пращники, метатели дротиков. Лучников в настоящем римском войске традиционно было мало, предпочитали пращу и дротик. В рваных грязных туниках, с короткими обрубками-мечами, без всяких доспехов, велиты напоминали просто вооруженный короткими копьями сброд, и вступать с ними в беседу тоже не сильно хотелось. В древности оно было бы понятно: велиты набирались из бедняков и сражались всегда под прикрытием основного состава – тяжелой пехоты, гастатов. Но в наше-то время в такой рванине никто не ходит.

Зато у тяжелых пехотинцев все было как надо: полуцилиндрические щиты, уложенные сейчас по-походному, в чехле за спиной, шлемы с султанами болтались на груди, ударяясь о нашитые на кожаный панцирь бляшки. Даже чешуйчатый панцирь, лорика сквамата, имелся здесь у немногих, тессарий щеголял в «галльской» кольчуге, называемой лорика хамата, в такой же, разве что покачественнее, красовался и оптий. И это тоже приводило в недоумение: откуда взялось такое единообразное снаряжение и в таком количестве? Не существует подобных «команд», если бы были, Беторикс бы знал! За границей, может… Но как заграничные реконструкторы попали в русский лес? Опять же, он не мог бы не знать. Если бы организовывалось подобное мероприятие международного масштаба.

Мозг, как говорится, «зависал», не в силах объяснить происходящее хоть сколько-то убедительно. Да, конечно, реконструкторы-«римляне» любят бить себя в грудь и кричать: «Мы – Империя! У нас команды на латыни!» Команды на латыни – это круто, кто бы спорил, но к ним бы еще подготовку соответствующую. Беторикс прекрасно знал, что в нашей реконструкторской реальности, в отличие от исторической, варвары римлян бьют только так. Нынешние «легионеры», которых в «легионе» бывает человек по пять, не умеют по-настоящему держать строй: варвары ударом ногой в щит легко разбивают шеренгу, а в схватке один на один легионер со своим щитом-«бронедверью» и коротким гладиусом неизбежно проигрывает варвару с круглым, более легким и маневренным щитом и длинным мечом. Здесь же ситуация была совершенно иной, и Виталий не мог не видеть разницы, пусть даже рассудок отказывался верить глазам.

Пленники были связаны между собой, что доставляло неудобства – перед Виталием, поникнув головой, шла молчаливая женщина в изодранной длинной тунике, позади – светлоголовый мальчик лет десяти, с которым серьезный разговор тоже вряд ли был возможен. Впрочем, стоило попробовать.

– Эй, мальчик! Пуэр! – улучив момент, Виталий обернулся и окликнул уже по-латыни. Что-то подсказывало ему: по-русски тут никто не понимает.

Но мальчик не понял и латыни: ответил на каком-то неведомом языке.

– Откуда они? – кивая на легионеров, быстро спросил Беторикс. – Когда приехали? И вообще, что здесь происходит?

– Тит Лабиен, легат…

Ага! Мальчишка, оказывается, и латынь чуть-чуть знает!

– Они идут. Уходят. На зиму.

Поняв, что больше ничего не добьется, Виталий принялся крутить головою по сторонам. До него наконец дошло, что и окружающая местность сильно изменилась с тех пор, как он зашел в дровяной сарайчик возле заброшенной фермы. Ни просеки, ни самой фермы с трансформаторной будкой он так и не увидел, не говоря уж о Весте или Васюкине. Куда делась Веста? Осталась на ферме или тоже попала сюда? А где, в таком случае, осталась сама ферма? Или, вернее, куда таки попал он, Беторикс? Так, за этим холмом с елками должно проходить шоссе, то есть та лесная дорожка, по которой ехали линейщики в своем кунге…

Оптий тем временем дал команду, и весь отряд свернул на более широкую тропу, ведущую на холм, а через него к дороге. Дорога вскоре и появилась – широкая грунтовка с наезженной колеей и многочисленными лужами, кое-где засыпанными песком и щебнем.

Виталий уже начал замерзать: дождь закончился, но теплее не стало, поскольку дул холодный, пронизывающий насквозь ветер. Оранжевый солнечный шарик скрылся за вершинами сосен, быстро начало темнеть.

Оптий снова остановил всех, что-то скомандовал, указав рукой влево, где на склоне холма виднелся какой-то хутор с деревянными изгородями, сараями и избой. Нет, избой это строение сложно было назвать – какая-то не совсем понятная архитектура, гибрид украинской мазанки и финской мызы.

Видно было, что хутор заброшен: дверь сорвана с петель, ворота распахнуты. Однако двор, хоть и выглядел запущенным, еще не успел зарасти травою, а рядом с сараем валялся заготовленный хворост.