Владимир Максимов - Путешествие А. С. Пушкина в Европу

• Название: Путешествие А. С. Пушкина в Европу
• Автор: Владимир Максимов
• Жанр: Альтернативная история

Автор пишет альтернативные истории по фактам, о которых спорят пушкиноведы: о посещении Ревеля, о побеге после дуэли, о сотрудничестве с Дюма, опираясь на возможные встречи с его современниками за пределами России, о его любви к Марии Волконской (Раевской).

---

6 Судьба друзей Александра

Проснулся ветер, встрепенулся,
И паруса брига надулись.
Корабль понёсся по волнам
К далёким западным брегам.

Прошли брега Испании,
По курсу Португалия.
Втянулся в дело моряка
Наш Александр. Да, не легка

Судьба поэта: на ладонях
Мозоли выросли. Не стонет
Наш путешественник, любуясь
На берега и даль морскую.

Стран, городов вид привлекает
Его пытливый ум мечтает
Ступить скорей на берег тот,
Куда душа его зовёт.

Пока его мы там оставим,
Пусть бриг его вперёд несёт.
Вернёмся в Питер. По уставу
«Кэп» доложил, отдал отчёт.

Жандармы живо передали
Доклад, читал всё Бенкендорф,
И понял, – чтоб не было ссор
С царём, пока службы искали,

Не стоит говорить, – позвал
К себе Тургенева. Тот знал,
Что делать, и в Париж поехал, —
Дороги высохли, – в карете.

Попутно шёл в Стокгольм запрос
Разведке, чтоб его нашли,
Куда подался наш матрос,
Куда ведут его следы.

Родне же Пушкина- наказ:
Молчать о нём гласил приказ!
Запрет печатать всех касался.
Недоумение осталось…

Накинули на рот «платок», —
Как о преступнике – молчок!
Друзьям хотелось обсудить,
Как с властью этой дальше жить.

Везде агенты жандармерий
В словах ищут поползновенья,
Власть жёсткой каменной рукой
Упрячет, вмиг найдёт покой

Мятущимся друзьям поэта
Пришла сомнительная лета…
Не каждый хочет, чтоб послали
Его жить там, где не желали…

Так подчинили своей воле
Не декабристов поневоле.
А в глубине сибирских руд
Влачили жизнь и рабский труд,

Терпели высшие чины,
С которых сорваны погоны.
Били в боях Наполеона.
Ослушались – обречены.

В том полицейском государстве
Их конституция – лишь блеф.
Когда ещё взойдёт посев,
Закон сметёт крестьян бунтарство?

Мария вслед за мужем мчала,
С трудами добралась до края
Сурового, где муж сидел,
И поселилась… поседела.

Свиданья долго дожидалась,
И жить покорно там осталась.
Верна была она венцу,
Молилась за него Отцу.

Детей оставила родне,
За что проклял её отец.
Лишь перед смертью снял свой бич,
Благословил всех для приличья.

Детей пристроили родным, —
Покинули Россию вскоре
Вслед Зинаиде, – не любим
Их дом родной, – стал им чужим.

Там Зинаида их встречала,
(И кой – кого усыновляла.)
Дворец салоном русским слыл
Известен во всём мире был.

Так оказались их потомки
В Италии гостеприимной,
Учились, жили не в потёмках,
Стихи и музыку любили.

7 История любви Александра

Красив богатый Лиссабон
Дворцы и церкви на скале
В порту судов там «миллион»,
И в море тесно. Кораблей

На рейде встретили немало.
Удачно разошлись с одним,
Как тут же вслед грозит нахал, —
Штурвал вращал «Кэп» перед ним,

И резко срезал курс слепым…
Вперёд смотрящему: «Глядеть!!!,
А не зевать и не сидеть!»
Качнуло бриг, гротом косым

Едва не сбил матроса за борт.
Но обошлось, – ни жив- ни мёртв,
Лежал он долго под тем гротом,
Спасла друзей его забота.

А Александр освоился,
Писать простой прозой продолжил.
Карандашом, настроился
Французам дарить свой дар Божий.
…
Воспоминанья о Марии
Его будили по ночам.
Он вспомнил, как в карете мчал
В Болтышки, – жару дал коням!..

К Раевским в дом поэт вбежал,
Радушно встретила родня.
Предстал пред ними, и всё зря!
Богаче ждали жениха…

Вернулся к морю он в Одессу,
Марию встретил, умолчал:
Отказ родителей… Всех к Бесу!
Вот почему так отвечал.

И о любви уж не мечтал.
Марию только поучал…
Действительно, – млада ещё,
И жизнь другая ждёт её…

А сам кутить, играть до ночи,
Чтоб заглушить печаль средь прочих…
Когда Мария уезжала,
У Александра сердце жало.

Мария – вся в слезах, – обидел,
«Стихи лишь только на уме».
Прочь с сердца, глаз его не видеть!
«Пускай решают с кем жить мне!..»

Примчал в Одессу брат её:
Ему доверила обиду.
Жизнь превратил он в месть – в интригу,
Да так, что прокляли его.

Рассудочный и жёсткий ум
Его не внял советам Света.
Он весь затмился местью этой, —
Себе назло убить поэта.

Граф Воронцов прогнал обоих.
Отмщенье Пушкину – изгою!
Поэт подробности узнал,
В «Онегине» зашифровал…
…
А так прекрасно начиналось!
Семья Раевских в горы рвалась.
С собой поэта тогда взяли:
Лечится на Кавказ позвали.

Жил с ними вместе в Пятигорске,
Машук гору он покорял.
Душою сблизился с героем
Войны Отечественной там.

Семья сдружилась с Александром,
Он как родной для них там стал.
Под их опекой менял жанр
Стихов. Любви момент настал.

Романтик был он по натуре,
И в тех «полуденных краях»
Средь образованных дворян
Влюблялся в детские фигуры.

О них в «Онегине» писал
Начальные картины счастья.
Сестёр характер, идеал
Провинциальной сельской страсти.

«Минутной нежной красотой»
Екатерина поразила.
И Александра подменило,
Чувства пылали к деве той.

Но больше находил покой,
Когда гулял с сестрой другой, —
Марией, – но не «смел следов
Коснуться», только образ свой

Он смел представить с нею рядом,
Стеснялся дать понять ей взглядом,
Чтоб не пугать её причуд…
Дай Бог мечты те оживут.

Особенно был восхищён,
Когда в Гурзуфе разместились
В дом Ришелье, – там тайны были
В углах тех стен был поглощён

Его пытливый ум поэта, —
Читал французские стихи,
Глаз на полях читал пометы
Хозяина, – оставил их

На суд потомков и гостей,
Мысли свои, его друзей,
Всё было там так интересно,
Поэту каждый штрих был к месту!

С Марией бегали у моря,
С волной играла, он ей вторил.
Влюбилась искренне она,
Оттаяла его душа…

8 Геркулесовы столпы и Рубикон Александра

«Когда твой друг на глас твоих речей

Ответствует язвительным молчаньем;

Когда свою он от руки твоей,

Как от змеи, отдернет с содроганьем;

Как, на тебя взор острый пригвоздя,

Качает он с презреньем головою, —

Не говори: «он болен, он дитя,

Он мучится безумною тоскою»;

Не говори: «неблагодарен он;

Он слаб и зол, он дружбы недостоин;

Вся жизнь его какой-то тяжкой сон»…

Ужель ты прав? Ужели ты спокоен?

Ах, если так, он в прах готов упасть,

Чтоб вымолить у друга примиренье.

Но если ты святую дружбы власть

Употреблял на злобное гоненье;

Но если ты затейливо язвил

Пугливое его воображенье

И гордую забаву находил

В его тоске, рыданьях, униженье;

Но если сам презренной клеветы

Ты про него невидимым был эхом;

Но если цепь ему накинул ты

И сонного врагу предал со смехом,

И он прочел в немой душе твоей

Все тайное своим печальным взором, —

Тогда ступай, не трать пустых речей —

Ты осужден последним приговором

А.С.Пушкин «Коварность» (1824)

Идёт наш барк по океану,
Атлантика, чужие страны.
Тесно там стало капитану
Ведут суда как те же хамы, —

Их в Лиссабоне избежали…
Агрессия их шалая,
На одного уже напали, —
Заметны флаги алые-

Пираты! Пушки все «на товсь!», —
Ощерились борта, бойницы
Чуть охладили тех бойцов, —
Заметили, что не боится…

Дали уйти, – испуг им нужен,
Чтоб поживиться там, где хуже
Товар прикрыт своим оружием.
Тут право сильного на куше…
…
На горизонте – Гибралтар!
Нависли горы над проливом.
Все верили, что Ад- Тартар
Иль Рай для всех за ним красивый.

Гадали, что тот край Земли
Сулит тем, кто пересекает,
Считали все свои грехи,
Что перед Богом он представит.

Тот, кто проходит Рубикон,
Запомнит миг на всю жизнь он.
И будет кроток, чист пред Богом,
Так верили, и слава Богу.

Поэту нашему труднее, —
Он ношу на себя взвалил
Непреподъёмную, – любил,
Друзьям своим безумно верил.

Коварства он не ожидал,
От брата старшего Марии.
Ведь прежде так они дружили!
Друг друга часто убеждали

Друзья открыто улыбались,
Друг с другом преданность блюли.
А тут как два врага сошлись,
И принципам не уступали…

В раздор вмешали Воронцову,
Хотя была она не с ним…
Искать причины? Был он злым, —
Муж выгнал Пушкина за слово,

Изящно, зло назвал его
Поэт в той эпиграмме.
«Полу – подлец»… он наконец.
Коварство принял как венец

Своей так безграничной веры
В дружбу, любовь, судьбу свою,
Ему давно предсказанну.
С тех пор урок усвоил первый,

И руководствовался им,
Поосторожней стал к чужим,
И недоверчивее к многим,
Которых он любил как Бога.

Но много раз пытался правду
Узнать о том он от Марии,
Молчала наша героиня,
Добился, встретив, лишь часть правды:

Как на него она сердилась,
Обидой брату поделилась.
Жалела, что так плохо вышло,
Исправить это бы не лишне…

Но мужу век она верна,
В Сибирь отправилась одна.
В одном она с ним поделилась,
Что все секреты, что носила,

Невестке Зине доверяла…
«Ей верь одной!» – она сказала.
Карета с клавикордами
Пустилась в путь далёкий гордо…

Надолго разошлись пути,
Признанье теплилось в груди.
Надежды рухнули, прозрел,
Нашёл естественный предел,

И перешёл он Рубикон,
Другим стал в этой жизни он.
Теперь, пролив пересекая,
Он понял- жизнь его другая

Не может начинаться прежде,
Чем он не выяснит в надежде,
Что там Мария доверяла,
Когда невестке плод вручала…

9 Грани любви Александра