Вера Мельникова - Однажды в Пушкарёвом

• Название: Однажды в Пушкарёвом
• Автор: Вера Мельникова
• Жанр: Драматургия

Начало 20-ого века. Рождественские каникулы. Центр Москвы, Пушкарёв переулок. Компания гимназистов «по техническим причинам» не успевает завершить спиритический сеанс на чердаке одного из домов. Последствия этого сеанса в 1997 году вторгаются в жизнь постороннего молодого человека, снявшего по случаю в этом доме квартиру. Однако, ничего случайного не бывает…

---

Однажды в Пушкарёвом Старинная семейная история Вера Мельникова

© Вера Мельникова, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

1997-ой год был для меня особенным: во-первых, я снимала комнату в Пушкарёвом переулке (целый год я могла ходить до Кремля пешком); во-вторых, готовя мой университетский диплом, я, будущий географ, еженедельно штудировала десятки книг в малюсеньком краеведческом зале Некрасовской библиотеки; в-третьих, после смерти бабушки мне удалось заполучить в единоличное пользование наш семейный архив, до которого здравствующая бабушка никого не допускала (бабушка прожила всю жизнь недалеко от Пушкарёва переулка, так же в центре Москвы, на Самотёке).

В результате через год сложился текст некой истории, сложился сам по себе, как бы между строк моей дипломной работы, я бы даже сказала – автоматически.

Однако моя общая тетрадь (синяя, в линейку) с первоначальным вариантом рукописи пролежала в столе почти десять лет. Я стеснялась её и себя-автора.

За это время повсеместно появились компьютеры и интернет. Выяснилось, что написанная мною история – типичное городское фэнтези. Вот как! А я и не знала десять лет назад о существовании такого жанра.

Единственная проблема: ни одного вымышленного персонажа в моей истории нет. Разве что события, чуть-чуть…

Глава 1. Рождественские каникулы

– Мань, а у вас в гимназии как делают? У нас блюдце поскребут железякой, а потом в этом месте точку чёрным карандашом рисуют.

– У нас, Кать, не точку – у нас стрелку ставят. Тоже чёрным карандашом.

– Девочки, да ведь это всё равно, как делать! Лучше давайте решим, кого вызывать будем. Я вот прошлой зимой в гимназии оставалась, домой не поехала, так мы с девчонками каждую ночь Наполеона вызывали. Знаете, как страшно было!

– Чего же тут, Шур, страшного?

– А то, что он нам всё угрозы какие-то посылал. Обозвал даже один раз очень нехорошим словом. Совсем нехорошим! Девочка у нас одна как завопит, как выскочит в коридор, а там её дежурные засекли. Ну, в общем, классная наша отчитала всех хорошенько… А мы собирались ещё одного генерала вызвать – не рискнули. Жаль!

– Да зачем же вам генерал нужен был? Кать, Шур, давайте какую-нибудь даму позовём, которая давно-давно умерла.

– Мань, а почему даму?

– Ну, спросим, какие раньше шляпки в моде были… Или можно ещё узнать названия всяких нарядов… Ну, спросим, что на завтрак она ела…

– Дура ты! Разве это интересно: простую даму вызывать? Нет, девчонки, по-моему, это скучно. Вот если бы жену Наполеона…

– Шур, да что ты всё со своим Наполеоном пристала?

– А то, что он интересный. И жена у него – тоже интересная была. А ты, Маньк, прачку какую-то сейчас вызвать собираешься!

– Да почему обязательно прачку?! Что ты на меня, Шурка, набросилась? Ну, вызовем кого-нибудь поважнее. Кать, скажи ей!

– Маня, Шура, действительно, хватит вам. Что вы обе как бабы на базаре лаетесь? Тоже мне – гимназистки… Есть у меня одна мысль… Полезем вечером на чердак к нам – расскажу. Ты, Шурка, бумаги лист захвати, а ты, Маня, карандаш принесёшь. А блюдечко я сама из буфета стащу. Заходите за мной часов в шесть. Раньше не могу, извините, мы с мамой за туфлями поехать сговаривались. Вон мне и няня уже машет.

Каток на Чистых прудах потихоньку пустел. Няньки разбирали детей к обеду. Маня и Шурка договорились сделать ещё пару кругов, но и их уже звали по домам.

Шура с няней поехали на извозчике в свои Самотёчные переулки, а Маня в сопровождении старшей сестры решили пройти пешком – их дом на Лялиной площади был совсем близок к катку.

– Соньк, а ты меня к шести проводишь сегодня к Кате Сазоновой? – спросила Маня у сестры.

– Да, пожалуйста. Чем заниматься планируете?

– Мы хотели тётку одну вызвать, – выпалила Маня.

– Что ещё за тётка? – удивлённая Соня остановилась.

– Ах, Соня, ты не поймёшь. Это называется спиритический сеанс. С духом тётки будем общаться. Он придёт, а мы будем ему вопросы задавать, ясно тебе?

– И Шурка с вами?

– Да! Шурка, я и Катька.

– Вот дуры! – рассмеялась Соня. – Когда я училась в гимназии, мы с девочками тоже сеансы эти проводили… Запрёмся в дортуаре, кровати из середины выдвинем, чтобы все на полу в кружок могли поместиться, и жребий бросаем, кто медиумом сегодня будет.

– Чего? Кем будет? – перебила её Маня.

– Медиумом. Что же вы, собрались спиритизмом заниматься, а кто такой медиум не знаете. Три дурочки! Насмешили…

– Соньк, а может, ты с нами пойдёшь?

– Ты с ума сошла, Маня, мне уже двадцать два! Кто же в мои годы этими глупостями занимается? И меня сегодня Фёдор в театр позвал. Я тебя до Сазоновых провожу, а потом с ним буду.

– Слушай, а когда же он тебя замуж позовёт?

– Ну, может быть, как раз сегодня и позовёт.

– Да-а, тебе, пожалуй, не до наших тёток будет, – грустно протянула Маня.

Соня улыбнулась. Остановила младшую сестру. Вынула из муфты обе руки, положила их сестре на плечи и громким шёпотом сказала:

– Маньк, когда с тёткой вашей говорить закончите, не забудьте снять блюдце с листа и три раза им тихонечко об стол стукнуть. И больше дном вверх не кладите, запомнила?

– Это ещё зачем? – так же шёпотом спросила Маня.

– Это чтобы тётка ваша к себе вернулась и у вас больше не задерживалась. Ну и гимназистки пошли! – уже в полный голос прибавила Соня.

– Соньк, да ты что так серьёзно? Это же всё игра! Наши девчонки в гимназии блюдцем не стучали, – испугалась Маня.

– А вот и зря! Игра – не игра, а постучать надо обязательно. Ладно, я сама Кате твоей скажу. У нас сегодня, кстати, к обеду такая кулебяка с мясом замечательная. Вечером Сазоновым кусок отвезёшь к чаю.

– А птитушей мама наделала?

– Не птитушей, а пти… шутей… ой, да, а правда, как это скажешь по-русски?

– Вот и я говорю, что никак по-другому не выходит. Единственно пти-ту-ши!

– Ну, тогда уж лучше вовсе не склонять этот французский: пусть остаются птишу.

– Хорошо! Так что же, есть они сегодня?

У Шуры в это время уже накрыли стол. Мама и два старших брата, тоже гимназиста, отпущенных по случаю Рождественских праздников на каникулы, вышли встретить её в переднюю.

– Опаздываете, Александра Ильинична, – с шутливой укоризной заметила ей мама. – Алёшка с Сержем уже по три раза стол обошли в нетерпении. Бегите скорее руки мыть! Голодные все!

Через минуту семья сидела за столом.

– Мальчишки, – начала Шура, – а вы в гимназии вашей духов не вызывали никогда?

– Ты что, Сашка? К чему нам эти глупости? – хором ответили братья.

– Почему глупости? Если скучно, то можно развлечься… Развлечение это такое, понимаете? – обиделась Саша.

– Это для девчонок развлечение, а у нас в гимназии нас бы на смех подняли, если бы мы предложили кому спиритизмом заняться, понятно? – тоном учителя заявил Алёша.

– А чем же вы тогда в гимназии по вечерам перед сном занимаетесь, когда особенно скучно? – не унималась Саша.

– Книги читаем, письма домой пишем, разговариваем, – ответил Сергей, и щёки его почему-то зардели, а непрошеная улыбка исказила юношеское лицо. В ту же секунду он упёрся подбородком в воротничок домашней рубашки и затрясся от беззвучного смеха.

– Серёжа, не подавись, – не строго сказала мама. – Ну, что смешного ты подумал?

– Мамочка, не обращай на него внимания. Это он так… Что-то вспомнил своё.

– И какие же это вы книги на ночь читаете в своей гимназии? – продолжала язвительно Саша.

Тут Сергей не выдержал: выскочил из-за стола и помчался в детскую, где рухнул на диван. Согнувшись пополам, он теперь дал волю своему смеху. Через секунду на пороге детской появился Алёша.

– Серый, ты чего, с ума сошёл? Что с тобой?

– Я вспомнил, Лёш, Митькину историю про его деревенскую кузину, в которую он влюбился летом, залез к ней ночью через окошко, и они там целовались на печке до первых петухов. Вот умора! А потом он ей письма писал, а она ему отвечала.

– И что же, он вам эти письма показывал?

– Да! И мы давились от смеха под одеялами!

– Ну, Митька, ну, балбес! Я с ним поговорю, когда занятия начнутся. Пойдём-ка к столу.

– Нет, ты не понимаешь: никакой кузины не было. Это он всё сочинил, и письма сам себе писал левой рукой, чтобы мы поверили, что это другой человек пишет, а не он. Ты только представь, как он пишет сам себе: «Здравствуйте, милый Дмитрий! Всё никак не могу забыть нашу печку. Вы были такой дусей!..»

Теперь и Алексей не выдержал, схватившись за живот обеими руками…

Саша и мама оставались за столом.

– Мама, почему они ржут как лошади? – спросила Саша. – Они прочли какую-то смешную книгу?

– Вероятно, – ответила мама. – Сейчас отсмеются и продолжим обед… А знаешь, Саш, я должна сделать тебе одно признание. Ты же помнишь, что я обучалась в Екатерининском институте…