Анатолий Лернер - Тремпиада. Эзотерическая притча

• Название: Тремпиада. Эзотерическая притча
• Автор: Анатолий Лернер
• Жанр: Путешествия и география

Когда рушатся человеческие взаимоотношения, а жизнь катится под откос, нужно остановиться, сойти с пути и подумать: кто я? И зачем я здесь? Именно это и произошло с успешным журналистом, заброшенным на Ближний восток. Новая реальность ошеломила героя. Его жизнь в погоне за местом под солнцем превратилась в ад. Чтобы не скатиться в пропасть, от героя потребовалось мужество изменить себя. На пути духовного поиска герой учится ценить каждое мгновение жизни. Ведь завтра может и не наступить.

---

Тремпиада Эзотерическая притча Анатолий Лернер

© Анатолий Лернер, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

В перекрестии оптического прицела отчётливо виделась цель. Ядовитая капля сомнения… Она ослабила силу выстрела, когда небесный снайпер вздрогнул, а вместе с ним и пропитанный тоской наконечник дротика, выпущенного из золотого арбалета. И хотя выстрел получился точным, он не оказался смертельным. Небесный снайпер взглянул на поверженного воина, лежащего в неудобной позе с запрокинутым к высокому небу подбородком; на сочащийся из-под стрелы алый родничок; на пустую флягу, валявшуюся неподалеку от камня, раскалённого нещадным солнцем августа… и, свинтив прицел, растворился в мареве, уступая место магической мандале парящего в небе орла.

Воин глядел в небо, и его слезящиеся глаза следили за падением птицы, а потом, он увидел туннель или шахту, глубиною во всю его жизнь. Усилием воли он вырвал стрелу из тела и теперь ждал, что вот-вот хлынет из груди волна!.. Но когда забурлило и понесло, когда хлынул поток – он оказался не готов к тому, что случилось: целый океан ворвался в него!

…Липкий, навязчивый бред… тяжёлый запах собственного пота… и неподъемный груз памяти…

Он снова один. Один пред небом… один на один с самим собой, с которым столько лет сражался… и нет сил оторваться от земли…

Но чьи-то сильные руки подхватили его, и он потерял сознание. А когда пришёл в себя, то увидел, что над ним своды грота, а рядом – чужой котелок… гул водопада… и чьё-то отражение, дрожащее на дне котелка. Да ещё – дым от костра и ощущение тяжести.

По бескровному лицу пробежала слеза. Кто-то подсыпал в костер хворост и сообщил:

– Появились признаки погружения земли в воду.

А он ощущал, как тяжесть размазала тело и толкала куда-то назад, точно выдавливала из жизни, выворачивая её наизнанку… И вот уже встречной электричкой жизнь проносилась сквозь него. Жизнь, которая больше не принадлежала ему…

А кто-то, сидящий у костра, предлагал что-то вспомнить, бормоча нелепости о достойном уходе, о ловушках иных миров, о каком-то пути, ведущем то ли к себе, то ли домой. И пар струился от подошв его сандалий…

Время луны сошло на нет, а гимны смерти всё не смолкали. От мантрического пения сидящего рядом становилось тоскливо даже мёртвому.

И хотя бездыханное тело смердящей тряпкой валялось у подошв колдуна, сознание всё ещё сражалось за своё сомнительное право вернуться в тело. Но тяжесть, подавляла сопротивление воли… прах земли погружался в холодную воду, а вода соединялась с огнём, пронизывая жаром лихорадки. И всё ещё парящий в небе орёл, то ли падал, то ли очерчивал круг…

– Беги! – произнёс колдун… И душа вздрогнула. Готовая к побегу, она ждала сигнала! А вот теперь не знает куда бежать…

– Беги, – говорит старик, – от жажды жить…

Но как? Как тут убежать, когда даже мёртвому всё ещё хочется жить, а душа оплакивает тело?

– Не будь рабом, – наставляет душу колдун. – Положи конец страданиям.

И всё настойчивей звучит призыв сбросить цепь рождений и смертей…

– Ты знаешь, что это иго… – слышит он, – освободись от страстей и продолжай свой путь, исполненный мира и покоя…

Часть первая. Мой выход из Египта

1

Сладкие сны, беспечные грёзы. По утрам они смущали своей откровенностью, и тогда, смущённый герой пробуждался!..

Тёмные от влаги тучи промывали глаза и мрачно смотрели вниз. Взгляд пробуждённого, становился внимательней, слух острее, и являлись осознанность и терпимость. Из непостижимых разумом глубин чуткий радар интуиции улавливал звуки нездешнего беспокойства… Там что-то металось, звало и скреблось, точно прощальный призыв о спасении. Что-то захлёбывалось, и тащило вниз, разрывая грудь, из которой неслись в разные стороны искажённые воздухом звуки. И лишь потом, эти разрозненные звуки, сбивались воедино, поглощая друг друга и собираясь в единый стон отчаянья, который неизбежно устремлялся вверх!..

2

Липкая жара августа. Безработица, Интернет и я, лавирующий между реальностью и виртуальным миром. У телевизора, в кресле, постанывающий во сне отец. А в телевизоре – беспредел! Новости из района Баренцева моря. Не вникая в суть, жму на кнопку пульта, отключая звук. Спящий отец несогласно мотает головой, а я вваливаюсь на кухню, вытаскивая из морозильной камеры тяжёлую бутылку с заледеневшей водой. По пути к себе, снова бросаю взгляд на экран онемевшего телевизора. Те же картинки, что и в Интернете: атакованная незримым противником атомная подлодка «Курск», безжизненно уткнувшаяся хищной мордой в морское дно. Отец всхрапнул. Его голова склонилась на грудь. Во сне он продолжал выказывать несогласие с реальностью… Может быть, впервые за свои сорок лет, я позавидовал его способности спать. Он спал всегда и везде, в самых неподходящих местах и позах… Большую часть своей жизни, – лучшую её часть! – он провёл во сне. Он спал сидя, стоя, спал в пути. Это было его бегством от реальности. Сны, как полноценная форма земного существования!.. Именно во снах он заново переживал своё прошлое. В том прошлом он всё ещё летал, словно никогда и не покидал военной авиации… Меня тогда в помине не было. И кто знает, родился бы я или нет, не свались мой папа однажды с неба на грешную землю… Просто, однажды, зимой, после деревенской свадьбы, когда из баков был слит практически весь спирт, военный самолет, на котором тогда летал папа, при заходе на посадку не смог выпустить шасси!.. Обледеневшая машина с трудом была посажена на ледовую дорожку застывшего в ужасе озера!.. Летающий дракон, воняя перегаром, рухнул на брюхо!.. Полгода госпиталя… и – прощай армия, авиация и небо!.. Тогда-то на свет и появился я. И сколько себя помнил, мечтал о небе. Как папа. И мечтал летать! Но всё это было в той, прежней жизни, в другой стране, от которой остались сны, воспоминания и шрамы на теле и в сердце. И ещё речь, малопригодная для употребления в местах нашего нового обитания. Здесь мы с отцом живём под одной крышей, на его пособие по старости. Я раздражаю его бездействием и, как он когда-то, всё ещё о чём-то мечтаю. О чём? Может быть, о небе, о доме и о мире в душе. И ещё бесконечные вопросы к самому себе. А главный из них – ради чего я предпринял это своё путешествие? Началось оно давно. Ещё в прошлом веке. Будучи успешным журналистом, коего судьба забросила на Дальний восток ныне не существующего Советского Союза, я вдруг, ни с того ни с сего, взял и резко изменил свою жизнь. Оборвав все связи, я снялся с места и оказался на Обетованной земле, сменив географию своего местопребывания. Но, как выяснилось, менять потребовалось и менталитет. И если перебраться с Дальнего востока на Ближний было не так уж и сложно, хотя по тем временам совсем непросто, то всё что касалось ментальной стороны такого поступка, до сих пор остаётся неразрешимой загадкой, всплывающей во мне мучительно болезненным фантомом. Не разгадав её, я сосредоточил невероятные усилия на том, чтобы соединить вещи, не желающие, и – главное, не могущие соединиться воедино. Но, будучи молодым и бесшабашным, я игриво твердил формулу Киплинга о том, что Западу и Востоку «не сойтись никогда», нахально полагая, что когда-нибудь сумею изменить суть вещей. Влившись в мутный поток репатриантов, я мечтал не только обрести почву под ногами, но и найти своё место под солнцем.

Через несколько лет мечтаний, я стал настоящим бродягой, скитающимся от жилища к жилищу, и мечтающим о своём Доме. Казалось, Тремпиада сама избрала меня, заставив взяться за карандаш, чтобы время от времени записывать истории из самой жизни, перечёркнутой множеством дорог, тропинок и снов, ведущих от дома к дому и от судьбы к судьбе…

3

«Пригрезится: мороз, потёмки,

окрестный вид уныл и груб…

И ты один, как в анатомке,

непризнанный родными труп».

Геннадий Лысенко.

…Обхватив голову руками, широко раскрыв рот, зашлась в ужасе оглохшая от выстрела ночь. Застрявший в горле истошный вопль струился зловещей тишиной, дымно обволакивающей Бог весть что, то ли след от серебряной пули, выпущенной в оборотня, то ли просто луну, то ли ещё чёрт знает что. Внизу, на росистой траве, тесно сплелись в неистребимой ненависти друг к другу двое, и небесное бельмо безучастно наблюдало за их поединком. Казалось, обессилевшие противники вот-вот замрут, слившись воедино. Но проходила минута, величиною с вечность, и кто-то вновь подминал кого-то и никто не желал смириться с поражением. Мыча и хрипя, нечеловеческими усилиями, высвобождались они из ненавистных объятий, и вот когда противник оказывался подмятым, уже не хватало ни сил, ни злости, ни желания истребить врага, и не было единоборству этому ни начала, ни конца.