Владимир Козлов - Хвост фюрера

• Название: Хвост фюрера
• Автор: Владимир Козлов
• Жанр: Русское современное

После освобождения из тюрьмы вор в законе по кличке Таган знакомится в Риге с очаровательной дочкой генерала НКГБ Натальей Каменской, которая дарит ему костяную фигурку Пифагора, из-за которой произойдёт ряд невероятных и трагических событий на грани мистики.

---

Вернулся он в новый большой бревенчатый дом, где проживала его старшая сестра Дарья Черноскутова с взрослыми сыновьями Русланом и Корнеем – «Везучими». Сама Дарья стала вдовой в конце войны, – её муж Иван погиб, не успев понюхать пороху на поле сражения, хотя похоронки на мужа она не получала. Вместо неё пришло извещение: «Ваш муж рядовой Черноскутов Иван Егорович пропал без вести по пути следования дислокации войск в 1944 году 11 августа. Приказом ГУК (главное управление кадров) от 1.08.1945 исключён из списков Советской Армии…».

В воскрешение мужа она не верила. Хоть и много случаев было после войны, когда «заживо захоронённые» возвращались домой живыми и невредимыми, но ей всегда казалось, что это счастье не для неё. Она женщина была и не совсем грамотная, но на вещи могла смотреть реально. Нельзя было на неё сказать, что она была конченой пессимисткой, или не любила своего мужа. Нет, – просто эта женщина понимала, когда на эшелон необученных новобранцев налетает двенадцать бомбардировщиков начинёнными увесистыми бомбами, то шансов остаться в живых, практически нет никаких. Хотя на протяжении пятнадцати лет после войны она для очистки совести писала во все инстанции, чтобы помогли найти мужа. Во время войны она молилась ещё за младшего, – любимого брата Глеба, который в 18 лет после краткосрочных курсов попал в разведку, и нет да нет, присылал ей треугольные обнадёживающие письма с фронта. Он ей писал, что жив – здоров, и что Советская Армия обязательно победит. У Дарьи после, смерти родителей, которые нелепо утонули в паводок перед самой войной в Волге, остался муж, но не было ещё детей. Иван от зари до зари, трудился на оборонном металлургическом заводе, и призвали его на войну только в сорок четвёртом году. Нельзя было сказать, что жили они тяжело. Кой – какое хозяйство было. К тому же младший брат Глеб, допризывного возраста, всегда за счёт своих золотых рук, а именно плотницкими работами помогал семье и мог сам себя обеспечить всем. Она ходила и ухаживала за ним, больше чем за своим мужем. Глеба призвали в армию, на второй год войны и отправили на учебный пункт в Горький на Мызу, где проходили краткосрочные курсы молодого бойца. Во время войны Дарья от Ивана родит двух сыновей Корнея и Руслана. После же войны в городе у неё вообще останется один родственник, не считая конечно сыновей и брата, – это деверь Егор Егорович Черноскутов, – немногословный и чаще угрюмый мужчина. Эта угрюмость зачастую маскировала в нём добродушие и честность. Егор жил на острове – заказнике с глухонемой дочкой Настей, охраняя там колхозные поля и дичь от браконьеров. Дарья с сыновьями носила с Егором одну и ту – же фамилию, и Егор не раз предлагал ей объединиться, убеждая, что брата ждать, смысла нет. Дарья постоянно отмахивалась от его предложений, говоря своему деверю:

«Пока детей не выращу, ни о каком замужестве разговора быть не может».

Корней уже в армии отслужил, а Дарья на сближении с Егором не шла. Она была женщина, не сильно грамотная с пятью классами образования, но мудрая и рассудительная. Мало того, она была очень интересная и видная женщина. Высокий рост, толстая коса до пояса и выделявшие большие груди, – не могли достаться плюгавенькому Егору, который не в пример был, здоровому брату Ивану. Когда Егор понял, что не по Сеньке шапка, – он постепенно стал от неё отступать со своими нелепыми предложениями, но контактов с ней не терял. Особенно любил он своих племянников – погодков. Из-за бешеного везения по жизни в последнее время, фамилию племянников соседи переименовали, – не из-за зависти, а за их везения, в добрую фамилию «Везучие». Им несказанно повезло во времена Хрущёвских лотерей. В тираже тогда разыгрывались не только автомобили, но и дачи на берегу Чёрного моря. Братьям в одном и том – же тираже посчастливилось выиграть дачу и автомобиль «Москвич». По тем временам они сразу в глазах соседей стали зажиточными людьми. Дачу они продали и на эти деньги вместо перекосившейся халупы поставили добротный сруб с баней и надворными постройками. Благо двор у них был большой с тридцати сотками земли. Их мать Дарья воспитывала сыновей одна и работала на хлебозаводе пекарем. С её профессией им было тогда легче пережить хлебный кризис, когда весь народ выстраивался в очередях чтобы купить буханку хлеба, не зная, достанется им хлеб или нет? А Дарья, заветный кирпичик хлеба всегда могла принести с работы. Мало того, она находила средства, чтобы в течение двадцати лет навещать своего младшего брата в тюрьмах и колониях и привозить ему передачи с продуктами.

Феликс Каша

Феликс Дильс, был одного возраста с Глебом и знал его со школьной скамьи. Он выходец из семьи латышских немцев в детском возрасте скверно изъяснялся на русском языке, но разговаривал хорошо на немецком и латвийском языках. В детстве он был очень болезненный мальчик и часто пропускал школу, отчего слабо учился по некоторым предметам. Феликс, – тогда сын начальника ремонтных мастерских посещал школу в красных новых валенках, что являлось символом достатка семьи. К своему соседу Глебу по парте он относился с видимым высокомерием, так – как Глеб в то время носил подшитые и все в латках чёрные валенки. Глеб, в отличие от Дильса никогда не носил в школу завтраков и когда тот в переменах разворачивал перед ним кусок хлеба с салом, у него всегда от дразнящего запаха текли слюни, и он выходил в коридор от искушения. Тогда Глеб готов был врезать увесистую затрещину, этому маленькому барчонку с нерусской фамилией и отобрать у него лакомый кусок. Глеб считал, что несправедливо так, когда у него в животе урчит от голода, а у того отрыжка изо рта благородная исходит от сытости. Он по наивности своей думал, что все такие барчуки, как Дильс должны посещать другую школу, чтобы не дразнить голодранцев своими упитанными рожами. К тому – же у этого Дильса был «персональный гужевой транспорт». Ни для кого не было секретом, что колхозные лошади использовались тогда отцом и дедом Дильсами в личных интересах. В школу Феликса всегда привозил его родной дед на двуколке. (Кстати любовь к лошадям дед передал и внуку). Этого деда за глаза вся местная округа называла «Фазаном». Любил он зимой рядиться в рыжий тулуп и на шею повязывать ярко голубой шарф. На голове у него хоть зимой хоть летом сидела бессменная остроконечная с красной звездой будёновка. Этот наряд делал его похожим на птицу фазан, которую из соседей не только на вкус не знали, но и в глаза никто не видал. Дед-Фазан считался лучшим знатоком по лошадям. Все к нему шли за советом, если заболела лошадь или кто-то захотел приобрести себе это нужное в хозяйстве домашнее животное. Феликс у него был единственный внук, и он занимался им больше, чем родители. Он полностью оберегал его заботой и сдувал с него пылинки. Знаний ему дед давал не меньше чем школа. Благодаря деду он изучил языки и освоил прилично русскую грамоту. Пёкся Фазан и о здоровье внука: зимой его укутанного, в полушубок на санях, набитой соломой, дед подвозил к самому крыльцу школы. Он вручал внуку портфель с книгами и обедом, затем хлестал лошадь по крупу кнутом, с громким криком, – «Но шалавая!..», – и, как заправский ямщик срывался с места, не видя, как сзади несколько мальчишеских рук цеплялись за бричку и он их тащил на несколько метров от школы. Когда он чувствовал, что лошадь тяжело бежит, не поворачиваясь назад, кричал мальчишкам:

– Валенки поганцы прокатаете, – ходить в школу не в чем будет. Неучами хотите вырасти!

После чего мальчишки расцепляли свои пальцы, но по инерции ещё катились по накатанной дороге.

Отец Феликса раньше служил в латышской стрелковой дивизии, и являлся героем гражданской войны. У деда же послужной список был весомей, чем у отца, – он был не только героем гражданской войны, но и первой мировой. Он служил в царской армии, где удостоен был звания подпоручика кавалерии и награждён Георгиевским крестом. В тысяча девятьсот девятнадцатом году перешёл в первую конную армию Будённого, где ему пришлось рубать шашками тех, с кем он вместе давал клятву верой и правдой служить царю и отечеству. Лицо деда украшали с завёрнутыми кверху кончиками пушистые усы, как у Будённого. Они были его гордостью. Промежду слов он никогда не забывал вставить, что лично был знаком с Семёном Михайловичем и имеет от него наградное оружие, которое висит на стене в горнице. Ему верили, так – как он на Октябрьские праздники не раз надевал портупею с этой саблей и ходил по соседям в гости, выпить первача, а заодно и похвастаться наградной шашкой.

В седьмом классе Феликс щеголял по школе уже в настоящих офицерских сапогах и на завтраки себе носил в банке пшённую кашу с мясом и обязательно одно большое яблоко. Тогда – то он и получил позорную кличку «Каша».