Валерий Анишкин - На распутье

• Название: На распутье
• Автор: Валерий Анишкин
• Жанр: Русское современное

Эта книга о любви и об интеллигенции, вынужденной с трудом выживать в бурные, противоречивые и смутные времена перестройки, когда в пылу борьбы власть забывала о народе. В книге рассказывается о судьбах молодых людей, которые в поисках своего места в новых условиях вынуждены были покидать Россию. В книге много диалогов и много действия, что делает чтение легким и занимательным, несмотря на серьезность обозначенной темы.

---

На распутье роман-размышление Валерий Анишкин

Посвящаю жене Таисии Ивановне

и моей любимой дочери

Людмиле Шманевой

© Валерий Анишкин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Жир кита из семи букв.

Виталий Юрьевич отложил в сторону ручку, сдвинул на кончик носа очки и, наклонив по бычьи голову, глянул исподлобья на жену. Он хотел было ответить, но Ольга Алексеевна уже забыла про «жир кита» и быстро спросила:

– А это что за монстр такой с бычьей головой? Восемь букв.

– Наверно, минотавр. Если ты помнишь древнегреческую мифологию, царь острова Крит Минос отправлял на съедение чудовищу с туловищем человека и головой быка юношей и девушек, которых афиняне посылали в качестве дани.

– Не помню. Расскажи, – Ольга Алексеевна живо повернулась к мужу.

– Перечитай «Мифы Древней Греции». Тесей или Тезей, царь Афин, убил Минотавра, а помогла ему Ариадна, дочь Миноса, которая дала Тесею меч и клубок. С помощью этого клубка Тесей выбрался из лабиринта. Отсюда, «нить Ариадны».

Виталий Юрьевич усмехнулся:

– Странно ты разгадываешь кроссворды. Не ответишь на один вопрос, тут же лезешь на другую клетку.

– А если я не знаю!

– Так ты подумай, открой энциклопедию, посмотри.

– Как умею, так и разгадываю, – беззлобно огрызнулась Ольга Алексеевна.

– Да это на здоровье, – согласился Виталий Юрьевич. – Просто я этого не понимаю. Кстати, «жир кита» из семи букв – ворвань. Только ворвань – это не китовый, а всякий жир млекопитающих и рыб, то есть дельфинов, тюленей и так далее.

– Никогда не слышала!

– Век живи – век учись! – засмеялся Виталий Юрьевич. Чуть помолчал и сказал:

– А знаешь, это слово у меня почему-то ассоциируется с прошлым, словно оно из тех веков, когда в реках и морях полно было рыбы, а в лесах зверья. И из рек можно было смело пить воду, как из родников. Представляешь, чистая, прозрачная вода, и дно на два метра видно. Да что там далеко ходить. Помню, после войны мы, мальчишки, на речке пропадали, купались, рыбу сетками ловили. Знаешь, в противнях пробивали гвоздем дырки, к краям привязывали бечевки с палкой-поплавком наверху. Минут через двадцать вытаскиваешь тихонько свою самодельную снасть, вода стекает, а там полно ершей, окуней и пескарей… Мужики как в бане с мылом мылись, а бабы белье полоскали, выбивая его валиками на чистых камнях…

Лицо Виталия Юрьевича, обычно жесткое и озабоченное, приобрело мечтательное выражение. Нахмуренные брови разошлись, и сразу разгладилась упрямая вертикальная морщинка над переносицей, глаза подобрели, и даже усы и аккуратная докторская бородка потеряли обычную солидность.

– Ты-то этого не помнишь, ты тогда еще совсем малявкой была.

– Ну, конечно, молодая, – усмехнулась Ольга Алексеевна. Она давно бросила свой кроссворд и сидела так, положив ладони рук на колени, и слушала мужа.

«Все еще красавица», – отметил про себя Виталий Юрьевич. «И годы ее не берут. Какая-нибудь немка давно бы скукожилась от такой жизни, а наши только хорошеют. Вот где загадка природы!».

Ольга Алексеевна и впрямь была хороша. Правильные черты лица, гордая посадка головы, к которой очень шли гладко зачесанные волосы, чуть тронутые сединой, прямая спина – все это складывалось в ту стать, которая выделяет из толпы и волнует мужчин. Виталий Юрьевич молча любовался женой, и мягкая улыбка плавала на губах и молодила его. Но скоро лицо его стало прежним, жестким и озабоченным, будто он примерил новую маску, но она ему не подошла, и он поспешил освободиться от нее.

– Скажи мне еще двадцать лет назад, что придется воду за деньги покупать, не поверил бы… А теперь в реках и рыбы не стало.

– Откуда же ей быть, если в реки химические отходы сбрасывают! Сестра Тая пишет, в Азовском море уже осетра не осталось.

– Ну, это другое, это результат браконьерства.

– Так у них работы нет, – сказала Ольга Алексеевна. – Зачем нормальному человеку воровать, если он сыт?

– Знаешь, оправдать можно все, – возразил Виталий Юрьевич. – Но ты посмотри, как мы ведем себя на своей земле! Мы же не хозяева, мы – захватчики. Браконьеры свой промысел давно поставили на промышленный уровень. Турция, в чьих водах вообще нет осетров, имеет на мировом рынке почти на тридцать процентов больше этой продукции, чем Россия… Варварски вырубаются леса, уничтожаются редкие породы зверей, лосось до нереста не доходит: его бьют ради икры. А выбросы в атмосферу? Дышать человеку стало нечем… Я так полагаю, что человек позапрошлого века сейчас не выжил бы… Невольно в скорый апокалипсис поверишь!

– Да нас этим апокалипсисом каждый день пугают, – заметила Ольга Алексеевна. – Хоть телевизор не включай. То комета вот-вот в землю врежется, то извержения вулканов все лавой зальют и пеплом засыплют, то инопланетяне землю захватить собираются. И ты туда же!

– Ну, может быть, нас пугать и не надо, но если на земле случались катастрофы и исчезали цивилизации, то и мы не исключение, и рано или поздно это произойдет… Мы забыли, что Земля – наш дом, и другого у нас нет. И если мы будем продолжать издеваться над нашей планетой, то катастрофа неминуема. А человечество, само не сознавая это, идет к катастрофе, и нас спасти может только чудо.

– Что ж это за чудо такое? – в голосе Ольги Алексеевны слышалась ирония. Она спокойно воспринимала горячие и неравнодушные слова мужа. Она его и любила за это неравнодушие, которое относилось и к отдельному человеку и к человечеству в целом. И друг его, профессор истории Алексей Николаевич, был ему под стать. Встречаясь, они спорили до хрипоты, ссорились, расставались и вновь сходились, чтобы спорить. Ольга Алексеевна смотрела на это снисходительно, не видела в этих спорах смысла, также как и в телевизионных шоу, где сходились политики, говорили прописные истины, не имеющие никакого практического значения для людей, брызгали слюной и обличали с нулевым результатом, но видела в этом генетический менталитет русских интеллигентов: говорить и говорить бесконечно о судьбах России.

Ольга Алексеевна вспомнила актрису Волкову, которая рассказала, как на Невском встретила знакомую, старую петербурженку, и та между прочим спросила: «А у тебя есть свой письменный стол?» и, получив отрицательный ответ, искренне удивилась: «А где же ты рассуждаешь о судьбах интеллигенции?»

«Вот уж правда, что у нас кухня и политика – больше, чем просто кухня и просто политика», – подумала Ольга Алексеевна и невольно улыбнулась, глядя на разгоряченное лицо мужа.

– А это чудо, которого не будет, потому что человек не образумится никогда. Он будет гнать себя по пути технического прогресса, пока не упадет в вырытую им самим яму. И чем более технически развитыми мы становимся, тем ближе катастрофа. Мы теряем контроль над ситуацией. Техника дошла до того, что мы можем сканировать человеческий мозг. И скажи, зачем тогда человек?.. Мы становимся все более рациональными. Умирает романтика, а с ней беднеет культура. Прогресс науки и техники заслоняет духовность.

– Но технический прогресс – это закономерность, – возразила Ольга Алексеевна. – Человечество не может не развиваться. Это удел человека разумного. Сначала колесо – потом космос. Иначе мы бы так и застряли в каменном веке.

– Как сказал Энгельс, разум человека развивался соответственно тому, как человек научался изменять природу? – усмехнулся Виталий Юрьевич.

– Так ты, что же, против технического прогресса?

– А ты знаешь, против! – живо откликнулся Виталий Юрьевич. – Может быть, человеку нужно было идти не по пути технического развития, а совершенствоваться духовно и развивать в себе все то, что заложено в нас было, когда мы, человечество, находились в колыбели своей жизни. Почему бы не допустить, что в человека изначально были заложены другие способности? Это и телекинез, и телепатия, и способность предвидения. Все это, может быть, спит в человеке. Вот по телевизору показывали девочку из Саранска, Машу Демкину, которая видит человека как в рентгеновских лучах и может диагностировать больного… По большому счету, человеку не нужно много, ибо жизнь коротка. Sub specie aeterni1, это миг. А потому, человек должен стремиться на Земле к совершенному физическому и нравственному состоянию. И это его цель. Технический прогресс отнял у нас разум. Мы «покоряем» природу, мы «покоряем» Космос и сами не понимаем, что этим разрушаем свой мир. Природу не нужно «покорять», с ней нужно жить в гармонии и не ставить себя выше животного мира. Ведь в животном мире все гармонично сосуществует. Это глупость, что закон джунглей – сила. На воле серны пасутся рядом с хищниками совершенно спокойно, а те охотятся только тогда, когда голодны. И вообще, Земля слишком мала для политических баталий, междоусобиц и кровавых разборок вроде войн.