Вадим Сургучев - Меня расстреляют вчера (сборник)

• Название: Меня расстреляют вчера (сборник)
• Автор: Вадим Сургучев
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-93682-814-0

Книга питерского автора содержит роман и несколько рассказов. Роман описывает конец 20 века, непростые отношения двух любящих людей, их попытки не дать остыть чувствам, как это часто происходит на втором десятке совместной жизни. Старая страна отжила, новой общество пока лишь задумывается забеременеть. Нужно пытаться сохранить имеемое, ничего важнее больше нет.

Из рассказов необходимо выделить первую попытку в литературе изложить события восстания В.М. Саблина в 1975 году.

---

Блестящие отполированные скелеты моей бывшей отважной команды давно растасканы солёным рёвом морей на сувениры. И лишь в заплесневелом носовом трюме всё ещё перекатываются кости боцмана – его съели первым. Остальные погибали на верхней палубе, талыми глазами моля у Бога каплю пресной дождевой воды.

Я – причина тревожных снов просоленных морских волков. Я – выплюнутый Посейдоном из ада за грехи морской, полуразложившийся труп. При виде меня табанят ход и разваливаются ровные ряды красавцев-фрегатов и убийц-линкоров. И у бравого боевого адмирала вздымается в ужасе треуголка, а былая смелость его пахучей струйкой стекает во вмиг вспотевшие ботфорты. Птицы морские, завидев, облетают меня. Знают – не ходят рядом со мной стаи рыб, полагая меня старой, но всё ещё опасной, акулой.

И до тех пор покуда ветра не вырвут мои гнилые мачты и море не устанет носить свой ужас и не переломит меня волной пополам, паника всем и одиночество мне – вот моя жизнь.

Пусть! Пусть мои плечи изогнуты ветром. Зато я знаю, где живёт счастье. Я его видел и умер, оставив в нем душу».

– Спасибо, – ты ответила, о боже, ты ответила! Значит, я не сходил с ума, не выдумывал твой звонок, но ты не разделяла моей бурлящей радости. – Спасибо, но я просила о море, не о любви. Не говори мне ничего о любви. Я уехала. И между нами – вот такое непоправимое море. Ты там, а я здесь, «за морем», и тут у меня всё иначе. С моего берега «море» безбрежно, необозримо, неодолимо. Я хочу увидеть его твоими глазами. Хочу понять: что оно такое? Какое оно? Из того, что ты написал, следует, что оно – любовь, оно – бескрайне и оно же – разделяет. И я думаю, ты прав. Подумай над этим. И придумай что-нибудь. Придумай.

– Да, хорошо. Я ещё что-нибудь придумаю.

Ты мягко положила трубку и, как показалось мне, улыбнулась. Тогда я ещё не понял, что ты просила о помощи. Я честно писал только о море:

«Свершилось – снова увижу тебя. Долгие месяцы вынужденной разлуки в больнице-доке, и я снова в строю. Моё тело залатали-зашили заботливые руки, организм заново налажен-настроен на любые перегрузки, я готов к бою. Готов к любви. Я – подводный корабль и скоро увижу тебя, о Море. Свершилось!

Боцкоманда отдаёт швартовые концы, на пирсе торжественно-прощальная музыка земли. С моря несутся радостные приветственные крики чаек на высоченных тонах, а впереди меня ждёшь ты, моя прелесть, моё Море. Я создан для тебя, ты мне необходимо.

Вхожу в твои воды медленно, аккуратно, боясь потревожить лишний раз, боясь выдать волнение. Всплески ласковых волн по бортам – как мягкое и самое нежное касание моей щеки. На мгновение замираю. Трепещу всем корпусом, радостно дрожу всеми механизмами – желаю тебя, хочу жить для тебя, раствориться в тебе. Здравствуй, родное! Как трудно без тебя, плохо и горько, как невыносимо! Но теперь мы опять вместе. Ты ведь никуда меня не отпустишь, верно? Не отпускай. Не надо.

Позади остались огоньки базы, вышел в открытое море. Здесь ты хозяйничаешь, а я вечный гость. Тут нужно подстраиваться, ловить переменчивое настроение. А оно у тебя ой какое разное. Иногда балуешь меня ласковым штилем, я дышу ровно и спокойно, но внутри всегда настороже – с тобой нельзя по-другому. Нежный штиль вмиг может обернуться смерчем, торнадо, тайфуном, ревущим штормом. В такие моменты остаётся лишь заполнить свои цистерны и уйти на дно. Иначе тебе ничего не стоит поднять меня гребнем своей волны и переломить пополам. А на дне спокойно и тихо-тихо. Тут, правда, есть опасность быть расплющенным, ты очень сильное, моё Море. Но если уходить не слишком глубоко, то можно уравнять давление внутри себя с твоим, и тогда опасности нет. Как здесь тихо. А наверху ты разогнало всех чаек с их вечными кавалерами – бакланами. А я тут, в тебе растворился и иду дальше.

У меня есть глаза и уши – радары, сонары, локаторы. Всё-всё вижу и слышу. Жду, когда успокоишься, чтобы снова всплыть, поговорить с волнами, принять их ласку и нежность. И когда этот радостный миг наступает, даю воздух на все свои цистерны и не всплываю, нет – выпрыгиваю из воды, как огромный железный кит. Мы так играем с тобой. Под вечер любишь слушать мои рассказы, под вечер по-особенному умеешь слушать. Рассказываю про свою любовь, про тебя – прекрасное, завораживающее. В ответ плачешь и сожалеешь, что не можешь ответить взаимностью. Понимаю, хорошо понимаю, но от этого не легче, и я продолжаю свои печальные истории о любви. Очень боюсь надоесть своим однообразием, но поверь, нет в мире ничего прекраснее, чем быть с тобой, в тебе, чем говорить “люблю”, чем мечтать о тебе, чем умирать и воскресать от любви, от радости, что тебе до сих пор всё это не осточертело и ты не расплющило меня о скалистый атолл.

Иногда вижу по недовольным бурунам, что лучше на время умолкнуть, и тогда ныряю глубоко-глубоко. И очень быстро некогда нежнейшие руки-волны, вмиг превратившиеся в инструмент для охлаждения моего пыла, шлёпают друг о друга, меня промеж них уже нет. Я глубоко. Притаился и жду момента, чтобы снова, в миллионный раз сказать тебе, что ты самое прекрасное, сказать, что люблю.

А ещё я ревнив. О да, очень ревнив. Ты говорило мне, что ревность разрушает. Но пойми же, ненаглядное, ведь ты – одно, а нас много. И все твердят, твердят о своих чувствах. И что остаётся? Только ждать, что когда-нибудь поймёшь: мои чувства во сто крат сильнее, чем у всех соперников, вместе взятых. Не веришь. Хотя и не говоришь прямо об этом, но чувствую – не веришь. Ну и не верь – всё равно тебя люблю. Всё равно никому – слышишь ли там, наверху?! – никому тебя не отдам. Мне проще выдохнуть весь воздух и уйти на дно, чтобы раздавило ты меня, расплющило в морской железный ил. Но даже он каждой песчинкой своей будет шептать нежные слова любви, будет с тобой всегда и всюду, будет в тебе.

Никуда от меня не деться тебе. Нет, не старайся, не выйдет.

А наверху ласковое солнышко греет тебя. А наверху снова водят вокруг чаек хороводы любви красавцы бакланы и басят, гундося, демонстрируют своё либидо. Ты не пускаешь меня наверх, не хочешь меня больше слушать.

Нет выхода – я ухожу на дно, выдохнув весь запас воздуха, отрезав тем самым возможность снова вынырнуть. Сигнала “СОС” не подам – не дождётесь! Буду жить здесь, с тобой, в тебе.

Прощайте все! Я люблю тебя, Море!»

Ты ответила почти тут же.

– Привет, – ты смеялась в трубку так легко и задорно, что невольно улыбался и я. – Теперь ты много раз написал слово «море», которого я опять не разглядела за частоколом твоих обостренных чувств.

– Да? Не может быть, – я подыграл тебе, это было, конечно, не о море написано. Но как же мне было исполнить твою просьбу хорошо, когда самого моря я в жизни не видел. Хотя любил и мечтал о нем с детства. Но тебя-то я любил больше.

Посмеялись в трубку над этим. Я не переходил за границу дозволенного тобой выяснения, а ты не подталкивала.

– Слушай, – спросила, – а как там наш Юрка?

– Какой? – я не сразу понял, про кого ты, я-то лично в них уже запутался, в этих Юрках.

– Как какой? Сколько ему лет? Где ты его оставил? Уже, наверное, серьёзный офицер при солидных погонах?

– Нет. Я оставил его там, где мы с тобой его и бросили – на первом курсе училища. Ему было там не очень уютно, помнишь? Мы с ним скучали по тебе и забыли жить дальше и…

– Не продолжай, не надо. Я помню. Отправь его куда-нибудь в море, и пусть он сам мне напишет об этом. Он его увидит своими глазами, не то что ты, мечтатель, и рассказ его не будет отдавать ничем другим, кроме того, что я хочу. Пусть Юрка напишет мне о своём первом выходе, ладно?

– Да, – я с радостью согласился. – Да. Как ему к тебе обратиться в письме?

– Он знает одну букву, – ты снова засмеялась, переливая звуки. – Так и обращаться.

Я бросился в Юркину жизнь с утроенными силами. За него, себя и тебя. В благодарность ему за то, что он может опять сблизить нас. У него есть шанс. От переполнявших меня радостных эмоций я не обратил внимания, что ты знаешь: я в курсе, какой буквой к тебе обращаться…

Глава 5

«Здравствуйте, Ю!

Не знаю, как у Вас, а у меня день с самого утра задался. Хотите – спросите, чем задался. Но лучше не спрашивайте – я и сам не знаю ответ. Просто мне как-то по-иному – теплее и задумчивее – стало смотреть в окно, ведь где-то там далеко живёт человек, который хочет знать от меня, обычного Юрки, мою правду о море. Море – вся моя жизнь. Вы думали – любовь? Тоже да. Порой.

Вот вам письмо о моей первой встрече с ним.

Простите, я немного волнуюсь.

1

После первого курса училища нас, четырнадцать человек, разных во всём, кроме любви к морю и, пожалуй, размеров одежды, определили на месяц практики на одну из северных баз.