Борис Флоря - Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)

• Название: Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)
• Автор: Борис Флоря
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91674-082-0

Монография посвящена исследованию отношений России с её западными соседями в те годы, когда после Переяславской рады и присоединения Украины Русское государство прилагало большие усилия для решения главных стоявших перед ним внешнеполитических задач – объединения всех восточнославянских земель и завоевания выхода к Балтийскому морю. Работа основана на обширном документальном материале из разных фондов Российского государственного архива древних актов.

---

Особый интерес для русского правительства представляли сообщения В.Н. Лихарева, находившегося в непосредственной близости от разворачивавшихся на польских землях событий. Его сообщения не расходились с другими свидетельствами. В начале апреля гонец был принят П. Сапегой в Люблине после капитуляции шведского гарнизона в этом городе[331]. В последующие дни он узнал, что шведское войско, не дойдя до Львова, вынуждено было повернуть на север и Карл Густав «пошол вниз по Висле реке». Тогда же он узнал, что коронное войско перешло на сторону восставших[332].16 апреля во время пребывания В.Н. Лихарева во Львове Ян Казимир с собранным там войском выступил в поход на Варшаву[333]. На обратном пути он записал «вести» о боях, развернувшихся в районе Варшавы, и об осаде польской столицы коронным и литовским войском[334].

В общих чертах эти сообщения рисовали достаточно ясную картину того, что произошло весной 1656 г. Военная кампания завершилась серьезной неудачей шведов. Шведская армия не только не подавила восстание, но, неся серьезные потери, оказалась вынужденной отступить на север. Значительная часть польских земель была освобождена. Польские войска осадили Варшаву, и 1 июня н. ст., не получив помощи, шведский гарнизон капитулировал.

У происходивших событий было два аспекта, важных для планирования русской внешней политики. На польских землях складывалось такое положение, что возможности Карла Густава оказать помощь шведским войскам в Ливонии оказывались очень ограниченными и это повышало шансы на успех русского похода на эти территории. Вместе с тем к лету 1656 г. Ян Казимир и его сторонники уже не находились в таком отчаянном положении, чтобы соглашаться на условия, поставленные русской стороной. Многое зависело от того, как будут дальше развиваться события на двух фронтах, старом – польском и новом – ливонском.

Поход на Ригу и переговоры под Вильно

15 мая 1656 г. царь отправился из Москвы в поход против шведов[335]. В поход вместе с царем двинулась большая армия, проделавшая вместе с ним военную кампанию 1655 г. во главе с прежним главнокомандующим Я.К. Черкасским. Ядро армии составляли 18 тыс. солдат и 26 тыс. дворянского ополчения. В обозе везли тяжелые стенобитные орудия[336]. Как «дворовые воеводы» с царем ехали его ближайшие советники Б.И. Морозов и И.Д. Милославский[337]. Через Полоцк и Витебск войска двигались к Западной Двине.

Другой крупный корпус во главе с кн. А.Н. Трубецким из Новгорода через Псков двигался к такому важному административному центру шведской Ливонии, как Дерпт (Тарту)[338]. К армии А.Н. Трубецкого присоединились войска, стоявшие в Новгороде и Пскове[339]. Для действий на северо-западном направлении, в Карелии и на побережье Финского залива, оставалась совсем небольшая часть военных сил. На побережье Финского залива действовали пытавшиеся осаждать Орешек отряды из 600–700 человек, в Карелию был послан отряд из 1000 солдат и 170 стрельцов[340].

Хотя, судя по записке, составленной шведскими послами, одной из целей войны провозглашалось возвращение русских земель, потерянных в годы Смуты, туда, где находились эти земли, были направлены сравнительно незначительные военные силы, которым так и не удалось овладеть ни одним из утраченных новгородских пригородов[341].

Другой важной целью войны, судя по сведениям, собранным шведскими послами, было добиться для России выхода к Балтийскому морю. Распределение сил на разных театрах военных действий показывает, что летом 1656 г. в Москве были намерены добиваться такого выхода не на побережье Финского залива, а в устье Западной Двины. Конечно, здесь играли свою роль те соображения, что такой крупный порт, как Рига, гораздо труднее было бы блокировать, закрыв путь в широкое море, чем новгородские пригороды на побережье Финского залива. Однако не меньшее значение имело другое. Установление русской власти над главной речной артерией, ведущей из белорусских земель к Балтийскому морю, и над главным портом, через который сельскохозяйственная продукция поступала с этих земель на европейский рынок, способствовало бы окончательному закреплению в составе Русского государства территорий Великого княжества Литовского, занятых во время военных кампаний 1654–1655 гг.

Свою и так достаточно большую армию, двигавшуюся к Западной Двине, царь намерен был дополнительно усилить за счет своих новых литовских подданных. Посылка в марте 1656 г. в Великое княжество Литовское Замятни Леонтьева была первым шагом в этом направлении. С началом военной кампании за ним последовали и другие.

Предпринятые шаги были двоякого рода. Во-первых, на русских воевод возлагалась обязанность собирать шляхту на смотры, проверять ее готовность к службе и высылать ее в «полки»[342]. Во-вторых, приказы набрать военные отряды и прийти с ними к царю направлялись и влиятельным лицам – «полковникам» из местной среды. Так, к С. Масальскому в Гродненский повет 30 июня была послана грамота с «указом» набрать на службу 500 гусар и явиться с этим отрядом в Полоцк. Царь обещал возместить понесенные им расходы и выплатить гусарам «заплату». В тот же день аналогичная грамота была послана в Лидский повет к «полковнику» Якубу Кунцевичу[343].

Меры эти не везде привели к желаемым результатам. Так, созванная 13 июля в «съезжую избу» шляхта Ковенского повета заявила, что они «люди бедные, разоренные», «на ево государеву службу поднятца нечем»[344], просила через своих посланцев освободить ее от службы и шляхта Ошмянского повета[345], а из соответствующих распоряжений царя видно, что еще и 12 августа, когда уже полным ходом шли военные действия, отряды полковников К. Рудомины и Я. Менжинского не прибыли «в полк» к Алексею Михайловичу[346].

И все же существенные результаты были достигнуты. Так, уже 15 июня во время пребывания царя в Смоленске было выплачено жалованье большому отряду смоленской шляхты во главе с ротмистром кн. Петром Друцким Соколинским[347].5 июня царь распорядился выплатить жалованье участвующей в походе полоцкой шляхте в таком размере, в каком оно ранее было выплачено витебской шляхте[348]. Принял участие в походе и полк К. Носовского, на грабежи которого жаловались жители Курляндии[349]. Я. Кунцевич также набрал отряд людей «гусарского строю», получил поручение охранять границу от шведов и «сорок» соболей за службу[350].

Большая часть «литовских» отрядов присоединилась к передовому корпусу во главе с С.Л. Стрешневым[351]. С участием в русском войске литовских «полковников» связывали, по-видимому, определенные планы. Так, 19 июня полоцкий воевода кн. Д.А. Долгорукий получил приказ писать «к полковникам в поветы о походе к Браславлю и к Динаборку, и к Икажну». Воевода должен был сообщить царю, «у полковников что учинитца в зговоре под городами»[352]. Очевидно, литовские «полковники» должны были убедить население этих городов, входивших ранее в состав Речи Посполитой, сдаться без боя русской армии. Как показал последующий ход событий, расчеты эти оказались необоснованными.

Приходившие в царскую ставку сообщения говорили о том, что условия для похода на Ригу сложились благоприятные. Царю и его советникам было известно, что польское войско осадило Варшаву, где находился большой шведский гарнизон во главе с фельдмаршалом Виттенбергом и ряд советников Карла Густава. Стало известно и о намерениях Карла Густава и его союзника, бранденбургского курфюрста, соединенными силами идти к Варшаве, чтобы выручить осажденных, нанести поражение вражескому войску и «польского короля неволею привесть в мир»[353]. Позднее пришли сообщения о капитуляции шведского гарнизона в Варшаве, но одновременно и о приходе соединенных сил союзников к польской столице[354]. В таких условиях, когда дело шло к сражению под Варшавой, наместник Ливонии М. Делагарди не мог ожидать значительной помощи ни от Карла Густава, ни от курфюрста. Шотландец Александр Лесли, намеревавшийся поступить на русскую службу, писал в августе 1656 г. из Кенигсберга одному из офицеров русской армии, полковнику Англеру, что М. Делагарди все время просит помощи, «а свейскому королю помочи граф Магнусу учинить нелзе». По его сведениям, в Ригу был послан лишь один «неполной полк»[355]. Перебежчики из Риги также сообщали, что в городе «служилых людей есть немного, и то худые»[356].

Для русского правительства особое значение должны были иметь сведения, доставленные в июле 1656 г. возвращавшимся от Карла Густава и проезжавшим через места будущих военных действий Назарием Алфимовым. Он сообщил, что к М. Делагарди пришли офицеры армии и заявили, что «служить, де, им королю не с кем», так как их солдаты погибли в боях в Жемайтии. В ответ на это, по его словам, граф Магнус заявил, что «служилых людей взять негде», а рижские горожане заявили, что не намерены защищать город от русских войск». «И он, де, граф Магнус, – заканчивал Н. Алфимов свое сообщение, – хочеть бежать за море, корабли, де, у него готовы»[357]. Все эти сообщения должны были вызывать надежды на быстрое и успешное окончание похода на Ригу.