Аука - Бесполезная книга, или Сказки о просветлении для просветленных

• Название: Бесполезная книга, или Сказки о просветлении для просветленных
• Автор: Аука
• Жанр: Русское современное

Сказки живут в сердцах тех, кто их пересказывает. А задача Сказочника – привести сказку к людям. Эти сказки – ДРУГИЕ. Каждая из них – неправильная. Внежанровая. Неординарная. Надсценарная. Одним словом, простая, происходящая со всеми, запутанная сказка.

---

Бесполезная книга, или Сказки о просветлении для просветленных Том 1 Аука

© Аука, 2016

© Андрей Степанов, дизайн обложки, 2016

Редактор Ольга Рем

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предостережение

Сказки Живут в сердцах тех, кто их пересказывает.

А задача Сказочника – привести сказку к людям.

Эти сказки – ДРУГИЕ.

Каждая из них— Неправильная.

Внежанровая.

Неординарная.

Надсценарная.

Одним словом, простая происходящая со всеми запутанная Сказка.

Она Живет где-то в этом мире или в том, или в эдаком и случается, приходит к Сказочнику, чтобы рассказать о чем—нибудь своем. Иногда это получается у нее в виде романа: с прологом—сюжетом—эпилогом, а иногда она приходит и начинает размышлять, словно сидя на подоконнике раскрытого окна в лунную ночь. Не понять умом, не уловить логики. Только прислушаться и прочувствовать, осознать вдруг, что уже живешь в ней, и спешно сделать наброски за собой: линиями, штрихами и многоточиями.

В сборнике все сказки привязаны к Сюжетным Линиям; им, конечно, не совсем по нраву быть привязанными, но их уговорили, или ушептали— только ради Книги. А сказки уж очень любят быть в КНИГАХ Сказок – это их «реальная» слабость. Вот они и выровнялись в линии— в дневниковые записи о событиях, происходящих с героями – словно создав портрет кисти художника—авангардиста.

Вот эта пурпурная ниточка повествования – очень личная, линиясамой Сказки.

А сквозь паутину всех линий проступает улыбка Сказочника.

А вот и она, смотрите, а вернее— зажмурьтесь!

«Сказка примостилась неподалеку и попивает себе кофе…»

Вся правда о Других Сказках и… Сказочнике Книга начальная

Вступление о Слове, сказанное мимо слов

Как бы ни были прелестны волшебные сказки, взрослый человек сочтет для себя недостойным питаться ими. И я готов признать, что отнюдь не все они соответствуют его возрасту. С годами ткань восхитительных выдумок должна становиться все более и более тонкой, и нам все еще приходится ждать пауков, способных сплести такую паутину… Нужно писать сказки для взрослых, почти небылицы.

А. Бретон (Манифест сюрреализма [1924] // Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века. – М., 1986)

Как там по традиции положено излагать?

Вначале было Слово?

Хорошо. Если было Слово, то перед словом было Дело? А как иначе?

А если было Дело, то был тот Некто, кто его делал!

Некто сказал в начале Слово!

Или написал, …или явил Миру, …или воплотил, … – тут вариантов предостаточно.

Главное, что Слово было явлено.

Но ведь это далеко не всё! Просто явить Слово недостаточно.

Необходимо, чтобы был Кто—то, кто это слово услышал (прочитал, воспринял).

Что на этом этапе у нас получается?

Некто сказал Слово, и Слово было услышано (пусть будет услышано, чтобы постоянно не уточнять).

Но чем Слово отличается от неСлова?

Смыслом.

Как только Слово будет услышано, оно тут же будет (как—то там – это пока неважно) понято.

Уф!

Некто явил Слово, Оно было услышано и понято!

Потом ТотКтоУслышал явил свое понимание Слова, оно было услышано, понято и …понеслось!

С тех пор так и повелось.

Хотим мы того или не хотим, но в этот процесс вовлечен каждый из нас.

Нет другого способа, чтобы передать знание, поделиться пониманием или просто поболтать о пустяках.

Но доверять только слову нельзя… из—за понимания.

Каждый понимает в меру своих способностей и являет миру Слово, приправленное этим пониманием.

То есть человеку говорили одно Слово, а он произнес свое понимание этого Слова, даже если просто повторив его.

Как—то так. Путано, нелогично, противоречиво – в лучших традициях Слова.

Теплый ламповый ритуал явления—понимания слов.

Если ты, читающий, добрался до этого места текста, не возненавидев автора, то значит, тебе уже можно узнать, а зачем это я тут все это накрутил?

Накрутил, конечно, не я— до меня Мастера накручивать были, я скорее безуспешно попытался распутать.

В итоге запутал еще сильнее. Но!!!

У меня появился повод раскрыть намерения и при этом не проговориться.

Миру было явлено множество текстов о Волшебстве.

Были честные книги, где не было ни слова неправды.

Встречались труды, не содержащие ничего кроме домыслов и выдумок. И все они состояли из слов, точнее из понимания слов, когда—то услышанных (понятых) авторами.

При этом правдивые книги могли оказаться бесполезными, а лживые (что даже и не удивительно) – вдохновляющими.

Скорее всего, никто и не знает, как можно рассказать о Волшебстве словами. При этом точно зная, что без слов рассказать просто невозможно. Вот и получается в итоге бутерброд, намазанный смыслами с двух сторон, без корочки в середине: Ты читаешь текст о Волшебстве, так сказать, одно из введений (их будет несколько).

Автор, ничего не понимающий в Волшебном, не умеющий произвести ни одного внятного Волшебного ритуала, решил рассказать словами то, что будет находиться между слов. Но причина такого странного поступка не в скудоумии автора, а в намерении Волшебного. Потому что пути, по которым Волшебное решает поступать— так или иначе— неисповедимы.

На этом первый опыт вступления будем считать законченным.

Сам?

– Сказочник, значит? – Секретарь даже приподнялся из-за конторки и внимательно посмотрел на меня поверх стареньких очков. Одно из стекол, словно след от молнии, пересекала лихая трещинка.

– Нет, что Вы, – промямлил я. Мне было неудобно, что я отвлекаю этого человека.

– Сказочник! – отрезал секретарь и сел на свое место. – Взгляд у тебя такой, как буравчик. Смотришь и примечаешь будто, а на самом деле вроде и не видишь. Знаю я вашего брата. Приказано пропускать без промедления! Уж не знаю, с чего такая честь? Он указал мне на дверь. На дверях висела табличка «Сам».

– Спасибо, – пролепетал я и шагнул к огромной двери. Я не понимал, зачем я здесь, хотелось уйти и никогда не возвращаться.

Дверь открылась сама, едва я оказался напротив неё. Хочешь, не хочешь— а заходи. Я оказался в огромной зале. В центре залы стоял стол. У стола— стул с высокой резной спинкой. На столе— прибор для письма и кипа бумаг. И больше ничего и никого.

Так вот что означала табличка на двери!

Всё, значит, – Сам?

Сказочная мерность

В нескольких сказках от воплощения мечты.

Такая вот забавная единица измерения – «сказки». Что же можно измерить сказками? Например, расстояние «от и до». От чего угодно, до всегда возможного. В сказках мерить легко, если не боишься странного и готов к будничному.

Нет ничего более обычного и будничного, чем сказка. «Жили-были» – герои сказок просто живут, без особых затей. В этом главный секрет настоящей сказки – она скромна, незатейлива и незаметна. И только тогда возможно появление необычного. И это необычное можно заметить, только находясь вне сказки. Потому как для тех, кто внутри сказки – ничего необычного не происходит. Звери разговаривают? – так и правильно, как же им общаться? Чудеса случаются? – а Вы уверены, что Ваша теперешняя Жизнь, если на неё взглянуть со стороны, не чудесна? Ведь Вы-то внутри неё, внутри Жизни.

А что если кто-то сочиняет Вас и Вашу Жизнь как сказку?

Задумались? И правильно!

Откуда—то ведь появились Ваши мечты? Жили—Вы—были, никого не трогали, и тут вдруг – раз! – и мечта появилась? Чего ради?

А появилась мечта – началась сказка.

Сказочник – это такой специальный человек, которому редко, но открывается возможность отмерить пару сказок «от и до». Отмерил хотя бы раз и всё – пропал. Уже и не скажешь, где граница, что отделяет сказочное от реального. И есть ли что—то более реальное, чем сказка?

В нескольких сказках от…

…Сколько еще сказок отмеряно? Не знаю. Как не знаю того, когда и по какой причине ко мне вдруг постучится сказка. Мне остается лишь записать её – сделав еще одну крошечную отметину в бесконечном «от и до»…

Хулиганские мысли о сказке

«Сказка— ложь, да в ней намек…»

Знал, знал классик, о чем писал. Может потому и определен в классики, что рифмовал так точно то, что прозой пришлось бы описывать долго и нудно.

Примерно так:

Правда – штука довольно жесткая. В рамках потому что. Нельзя правде из рамок выбиваться – недолго и перестать правдой быть. Не зря говорят о «голой правде». Правде нечего прятать и нет никакого смысла что-то недоговаривать, во что-нибудь рядиться. Говорящий правду похож часто на не совсем адекватного героя, что вылез на показ, чтобы, значит, проявить свое геройство. Важность правды давно известна и практически неоспорима, …пока правда остается в рамках. Сочинить правдивую сказку – невозможно.