Виктор Сбитнев - Янки при дворе губернатора

• Название: Янки при дворе губернатора
• Автор: Виктор Сбитнев
• Жанр: Детектив

Янки, которые приезжают в российскую глубинку обучать детей местного интерната английскому языку, на поверку оказываются агентами влияния, задача которых не только перевоспитать русских подопечных, но и перевооружить их политически. Для этого они вывозят наиболее одарённых из них в Штаты, в порядке культурного обмена. Но идут месяцы, а наши дети по-прежнему остаются в Америке. И вот в лесной край приезжает опытный журналист из частной газеты «Курьер» и начинает своё независимое расследование.

---

– Чья это кровь? – С нажимом в голосе спросил Альберт и резко тряхнул няню за рукав.

– Не знаю точно, Алик. Но боюсь, что твово недавнего собеседника, Андрея. – И заплакала почти навзрыд.

Дальше Альберт пробирался строго по армейским выкладкам и ориентирам. И скоро это возымело свой результат. Между трёх огромных вековых сосен они с тётей обнаружили издающее слабые стоны тело учителя английского языка.

Первая автоматная очередь задела учителя по касательной, поскольку он, видимо, успел заслониться от стрелявшего сосной, на которой в местах попадания пуль уже выступили жёлтые кристаллики живицы. Но стрелок проворно поменял место, и следующая его попытка оказалась более успешной. Намётанным глазом Альберт определил, что Андрей умирает. Кровь толчками текла у него изо рта и сочилась сразу в нескольких местах на груди. Отстранив няню, журналист наклонился к умирающему и проронил всего одно слово:

– Кто?

Лицо учителя искривилось от неимоверного усилия, окровавленные губы шевельнулись раз, другой, потом третий, и Альберт успел услышать всего одно слово – «конюшня». Потом Андрей весь как-то сразу поник и замер. Глаза его остекленели.

Альберт даже пульс у него щупать не стал. Усвоившая ситуацию няня уже не плакала, только изредка всхлипывала да подносила носовой платок к глазам. Потом вопросительно посмотрела на Альберта. Он поднялся над трупом и, взяв няню за запястья, сказал ровным и холодным голосом:

– Здесь и вокруг ничего не трогать и не ходить вообще. Звони Пригину, и пусть он срочно вызывает из района дежурную бригаду оперов, – чтобы всё было зафиксировано от и до, поскольку скоро здесь, судя по всему, начнётся такая чехарда, что мало никому не покажется. «Вот накаркал!», – вспомнил он своё недавнее предостережение, высказанное участковому, что с его приездом тут скоро начнётся… Уже началось, и гораздо быстрее и гаже, чем он полагал.

– А ты? – С долей испуга спросила тётка.

– А я пойду прогуляюсь недалеко, в себя приду, соберусь с мыслями.

– Пойдём домой, Алик, – умоляюще попросила она. – Если уж тут из автоматов начали колошматить, то, видно, наступили вы с учителом кому-то на самое больное место.

– Не успели, няня, не успели наступить, – с досадой и болью выговорил Альберт. – Думаю, что нас подслушивали… – Альберт хотел сказать, что, скорее всего, Андрея просто перепутали с ним, но не сказал, а промямлил что-то в том духе, что у Андрея наверняка были старые счёты с кем-то из местных.

– Вот и я так думаю, – тут же отозвалась няня. – Они тут, знашь, полсела в свои игры вовлекли. Многие, сказывали, у них подрабатывают, кто чем, а Андрей Карлович отказался, хоть и зарплата у него совсем небольшая. Вот они его в свой «чёрный» список и внесли.

– Ты вот что, няня Груня, ты по возможности мне этот список «чёрный» составь, – Альберт нежно погладил тётку по спине, ещё раз глянул на распростёртое тело учителя, с которым он успел подружиться, и, склонившись над ним, бережно прикрыл ему глаза. Лоб Андрея ещё был тёплым. Незаметно смахнув со щеки навернувшуюся вдруг слезу, Альберт повёл постоянно запинавшуюся тётку к дому. Здесь она стала звонить участковому на сотовый, который назло долго не отвечал, а Альберт стал чертить в своём блокноте план интернатских конюшен. Следовало подобраться к ним таким образом, чтобы не быть замеченным издалека. Может, пойти ночью? Пошарить там, а вдруг повезёт? В это время до Альбертова слуха долетело нянино «Николай, здравствуйте! Это Ямщикова». А дальше срывающимся голосом она сообщила участковому:

– Андрея Карловича в нашем сосняке застрелили. Из чего? Альберт говорит, что из автомата… этого, как его… Калашникова. Кто застрелил? А мы почём знаем. Мы когда учителя-то нашли, он уже умирал. Но Альберт место осмотрел, следы от пуль нашёл… и глаза ему прикрыл, – с этими словами няня Груня зашлась рыданиями. Что на всё это ответил Николай, Альберт так и не понял, потому что няня ещё громче зарыдала.

Ссора на опушке

…Часа через два на опушку перед домом лихо вырулила сначала «участковая» «Нива», а затем и РОВДешный «Патриот», из которого вальяжно вышло трое в гражданке. Один, очевидно, старший, даже не протянув Альберту руку, сразу перешёл с места в карьер:

– Альберт… э-э-э, прошу прощения, Эдуардович… Альберту такая манера некоторых офицеров не нравилась ещё с Кавказа.

– Эдик и Алик – очень распространённые в Европе и России имена, а потому как-то ваше «прошу прощения» мне не совсем понятно, – попытался урезонить приехавшего Альберт. Но тот, словно не слыша ничего, продолжал в том же духе:

– Когда и при каких обстоятельствах Вы нашли труп Санталайнена? Кто с вами был при этом? И где он находится сейчас? Ведь вы, наверное, его перенесли? Вот участковый мне сказал, что незадолго до убийства Вы встречались с учителем, э-э-э… Андреем Карловичем… английского языка. При этих словах Альберт невольно потупился, словно совершил нечто безнравственное, но, быстро взяв себя в руки, проговорил ни для кого конкретно, а для всех сразу:

– Я не говорил, что незадолго, а только подчеркнул тот факт, что, скорее всего, Андрея, учителя английского, устранили из-за его негативного отношения к американцам, то есть к их миссии в интернате. Но теперь я вижу, что зря так полагал. – И он почти с ненавистью глянул на старшего.

– Кстати, – затворив за собою калитку во двор, сказал Альберт. – Вы бы представились и документы для начала показали. Я представляю отдел расследований областного «Курьера» и вот моё удостоверение.

– Альберт Эдуардович, такие удостоверения нынче легко можно купить возле метро, или изготовить самому. Поэтому…

– Поэтому ваше удостоверение тоже может быть купленным или сработанным на каком-нибудь подпольном принтере? – Альберт откровенно смеялся. – И вообще, вы ведёте себя так, что мне становится не совсем ясной сама цель вашего визита. Точнее, она, как никогда, очевидна. Вы, видимо, давно знакомы с директором интерната, а главное – с завучем по воспитанию? Лицо старшего передёрнуло невольной гримасой, правая скула его задёргалась в нервном тике. Он опустил голову, шумно задышал. Потом, видимо, сделал над собой усилие и достал из внутреннего кармана кожаного пиджака красное удостоверение. Затем привычным, почти эффектным движением распахнул его и представился:

– Начальник следствия РОВД Наскоков Иван Арнольдович.

– А вот Арнольдов в России мало. Они всё больше в Штатах. Арнольд Шварценеггер, к примеру.

– Он – австриец, – не моргнув, заметил Наскоков. Да и вообще американцы все сплошь – эмигранты, у них все имена и нации нынче в почёте, и даже президент у них сегодня из «чёрных».

– Не собираетесь туда, господин майор? – Язвительно спросил Альберт. – Вы – хоть и не чёрный, но в такой свободной стране вполне можете стать и президентом. Ну, по крайней мере, сотрудником ЦРУ – точно. А им, по моим данным, платят очень-очень неплохо. Вот сейчас проведёте, как надо, это расследование. Потом, возможно, ещё кого-нибудь, грохнут. Вы – опять. Ну, и можно увольняться из органов и печься о заграничной путёвке. При этих словах Альберта лицо майора посерело и пошло пунцовыми пятнами.

– Ладно, шучу. – Миролюбиво признался Альберт. – Это я нынешних фильмов про ментов насмотрелся. А, ты, я вижу, майор, тоже там, «за речкой», побывал?

– И ты? – Во взгляде главного следователя района появилось странное, почти растерянное выражение невольной симпатии. – В твоих официальных метриках об этом – ни слова.

– Так ведь то в официальных. Впрочем, что там, в метриках значится? Где я служил-то?

– В «погранцах». Вот ведь, блин, и точно. Как же я упустил из виду, что пограничники – это тоже ведомство ФСБ?! А всё о своих они только сами знают. – С этими словами следователь протянул Альберту руку:

– Вот сразу бы так, Иван, – сжимая до хруста майорскую руку, устало сказал Альберт.

– Альберт, вот знакомься, это члены моей команды, хорошие ребята. Это – Сеня Агапов, – Иван указал на молодого, лет 25-ти высокого идеально скроенного парня. Он – опер, уже успел задержать двоих особо опасных, а ведь всего у нас без году неделя. А это Абдулла Сулейменов – наш криминалист, эксперт. Он, как ты понимаешь, не из Америки и не из Европы, а из Казахстана, хоть и не казах.

– А кто ты, Абдул? – Спросил уже эксперта Альберт.

– Темно и не ясно моё происхождение, как и моего любимого литературного героя Чичикова. Но если принять во внимание то неоспоримое обстоятельство, что я имею более серьёзные отношения с покойными, нежели с живыми, то это, может быть, и лучше.

– Ты что закончил то? – Принимая во внимание очень молодой возраст эксперта, спросил Альберт.

– Ну, как, вероятно, ты и подозреваешь, университет в бывшей столице, то бишь в Алма-Ата. Потом стажировался в детских домах, больницах. Потом невольно стал участником судебного процесса по одному очень громкому делу. Словом, вот так и стал работать в экспертизе. Хотя, конечно, мог бы и в морг попасть, и в обычную ЦРБ. Отец мой – туркмен, он – паталого – анатом, ещё работает в Целинограде, то бишь в Астане. Ну, а мама – русская. Кстати, здешняя. Тётка меня сюда пристроила. Ступина Нина Сергевна…