Олег Устинов - Взгляд и осознание

• Название: Взгляд и осознание
• Автор: Олег Устинов
• Жанр: Русское современное

В книгу вошли интересные рассказы разных лет. Меняется время, меняемся мы, ушла целая эпоха. Это мой взгляд и осознание бытия.

---

Взгляд и осознание рассказы Олег Устинов

© Олег Устинов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Родился в 1960 году на Украине. Школа и школьные увлечения: музыка, велосипед, моделирование, книги. Детство на берегу Днепра. Успешно закончил школу и поступил в институт. В институте бас-гитарист группы Пилигрим. В это время появились первые стихи, песни. На четвертом курсе женился, а на пятом появилась дочь, через четыре года сын. Сейчас радуют внуки. Служил на Дальнем Востоке. О трудовых буднях много в книге. Из увлечений: фотография, домашнее кино, музыка, путешествия, проза и стихи.

Рождение – это подарок Бога человеку, а прожитая жизнь – это подарок человека Богу.

Булах и спецслужбы

Есть в Ниве Трудовой интересный человек – Булах Василий Ильич. Просто удивительный человек, непоседа, егоза. Сколько он написал кляуз, анонимок, жалоб и просто бессодержательных писем во все Верховные органы страны? Даже он сам не знает. Знает одно – всё не так. Когда писать не хочется он выходит на майдан Нивы Трудовой, находит «свободные уши» и начинает втирать своё.

В 2006 году он даже баллотировался на сельского голову. Спрашивали у него:

– С какой программой идёте, Василий Ильич, во власть?

– Никакой программы. Всех разгоню. Всё будет, как при Советском Союзе. Работа проводилась им в основном на лавочках, где пенсионеры забивали «козла». Но почему-то его программа поддержки не нашла.

Узнал я этого человека ещё работая в совхозе-комбинате. Как-то на оперативном совещании все говорили только о нём. Ну, думаю, какой популярный этот Василий Ильич. Все его знают, исключительно по имени и отчеству. И тут директор:

– Загрузите его работой. Он всё чем-то возмущается, а на самом деле на АВМ, где он работает, всё заросло амброзией, на рабочем месте спит, а руководство его боится и нянчится. Чтобы я о нём больше не слышал!

Дотянули его, как двоечника, до пенсии. И здесь он не успокоился. Пишет всем, что в жилпосёлке всё поросло травой, а у самого на огороде одни сорняки выращивает. Собирает в центре села пенсионеров и говорит, что знает, как поменять власть в сельском совете.

– Ильич, а как на самом деле?

– Берёшь кочергу, нагреваешь докрасна и под задницу всем! А они, работники сельского совета, начинают прыгать со второго этажа. Вот смеху будет.

Так он зарабатывает авторитет. А бывает, на бывшего председателя сельсовета Жура В. Я. накинется, гадость выплеснет. Но Владимир Яковлевич ему сразу:

– Слушай, я сейчас не председатель, и за хамство могу тебе, как пенсионер пенсионеру, дать по ушам.

Но вот он как-то забрёл в сельсовет и я попросил, чтобы пригласили ко мне. Заходит в хорошем настроении, властно.

– Здравствуйте, Василий Ильич. Присаживайтесь.

– Да я так, на минутку, посмотреть, что тут к чему.

– Да Вы присаживайтесь. Разговор есть по секрету. Мне бы и не стоило Вам говорить об этом. Намедни были у нас работники СБУ и вот уже третий раз запросили на Вас все данные. Они ведь всё знают, всё-всё, и главное спрашивали, что правда ли, что Вы подрываете устои государства. Что разговоры всякие водите.

– Какие разговоры?

– Это Вы им скажете «какие». А интересовались они Вами серьёзно, всё писали, писали, дело такое большое заведено. У жителей интересовались, что это, мол, Булах такое творит в селе? Зачем пишет кляузы? А люди отвечали, что – то подписывали. Так что дело на Вас серьёзное.

– …? А что ещё?

– Сказал, что знал и не более.

– А они ещё приедут?

– Не могу знать, только, наверное, уже не приедут, теперь вызывать будут.

– Вызывать?

– Может мне и не стоило Вам об этом говорить, но я решился на это. И о нашем разговоре никому, а то и меня подвергнете риску.

– Я, пожалуй, пойду домой. Жарко сегодня. Лето знойное. Пойду я. Пойду.

Пошёл и по сегодняшний день не приходит. Писать анонимки прекратил. Живёт в радость себе без писанины этой, и СБУ его не тревожило никогда, да и не собирались.

К чему это?

Приехали с друзьями к знакомым в гости. Москва. Столица. Вспомнились слова с детства, слова известной песни. Здорово. Посмотрев немного город, решили перекусить, оставить вещи, принять с дороги душ.

Приятели живут на двенадцатом этаже с видом на Красную площадь. Красота, как на открытке. Любуемся, а хозяева накрывают стол на балконе. Балкон огромнейший. Шикарный дубовый стол, шикарные кресла, чудный дизайн.

– Это по проекту такой балконище? Просто кафешка при квартире, – спрашиваем хозяина.

– Да нет. Это я во время строительства попросил, чтобы заложили дополнительные опоры и приспособления. А позже начал сооружать сам. Вот и получилась такая комната для встречи гостей.

– Так двенадцатый этаж…

– И что? Кому оно мешает? С ЖЭКом согласовал. Вот только полы ещё не укрепил…

И в это время один наш знакомый проваливается сквозь пол и летит с такой высоты. Мы в шоке. В голове шумит: «двенадцатый этаж!». Бежим вниз, кто на лифте – так быстрее. Картина маслом – лежит наш товарищ на клумбе, улыбается и моргает ресницами, как Вий, а рядом скорая помощь. Доктор не разрешает «лётчику» вставать, ощупывает его и говорит:

– Вызывайте милицию, пусть фотографируют и составляют протокол, а то потом скажут, что это мы безумцу ребро сломали.

К чему это?

Приснится же такое …..

Что это было?

Путч – (нем. Putsch) – государственный переворот. Путч для всех жителей радостной и счастливой страны был на ушат холодной воды на голову. Вот и я перебирал всё в голове и задавал себе вопрос: «что же это мы такие хорошие, а у нас такое больное общество?» такое хорошее, что никому в мире не нравилось. Не нравилась всем наша демократия.

Обо всём таком хорошем говорили только на кухне. На кухне думали, говорили, рассказывали анекдоты, пели запрещённые песни. Кухня – стала священнодейственным местом. Нельзя говорить о КГБ, о власти, о вождях, о царях. Нельзя никого критиковать и распространять анекдоты. Не дай Боже слушать одесские песни! Но они были у всех на катушках записаны, их слушали и пели. А на свадьбах под них и танцевали и веселились. Они и вождям нравились, но тайно. Нельзя узнавать правду от Высоцкого, Окуджавы, Ахметовой. Нельзя читать Сахарова и Булгакова. Ещё у нас секса не было. Нам он к чему? У нас были главные завоевания: очереди, всё по блату, воровство, железный занавес, коррупция, криминальная верхушка общества, ложь, ментовский и КГБешный контроль. И ещё нельзя было слушать «голос Америки». На Западе всё плохо, нам такое не нужно. Но Родителей и родину не выбирают. А вот по поводу любить их или не любить – это уж дело каждого. Только не надо путать понятие родина с понятием государство.

Вспомнилось. Работяга, в обеденный перерыв рассказал об услышанной новости из радио «голоса Америки» о нашей счастливой жизни. Все это и так понимали, приводили яркие примеры. Вспомнились рассказы родителей и очевидцы событий. На устах звучала тема несправедливости, которая была покрыта саваном лжи. Даже начальник участка был в теме и в разговоре. А только потом настучал в КГБ и ментовку. На следующий день Алексея Петровича на работе не было. Утром воронок увёз его. Через неделю устроили в сельском доме культуры показательное судилище ветерану войны. Появились свидетели, обвинители. Начальник участка тоже выступил и лил грязь на передовика производства. Посадили ветерана. Нельзя знать правду! Нельзя об этом говорить. Не дотянул Петрович до пенсии четыре месяца.

А тут на тебе – путч. Феномен событий 1991 года не был ясен даже современникам. Сегодня мало кто точно ответит на вопрос, что означает ГКЧП. Аббревиатура, которая три дня «трясла» СССР. Государственный комитет по чрезвычайному положению во главе с вице-президентом Геннадием Янаевым попытался свергнуть Михаила Горбачева, а Советский Союз вернуть в доперестроечную эпоху. Просуществовал ГКЧП почти три дня. Да под какую музыку?

Появились такие строки:

Путч прошёл. Сидит Янаев,
Язов, Пуго и Крючков.
Раскололся пред. Лукьянов,
Не поможет Горбачёв.

Погуляли братья пышно,
Трое суток шёл банкет.
Рокот танков стало слышно,
И в Форосе их пикет.

В Белом доме не до пьянки,
Собрался честной народ.
Баррикады, брёвна, банки.
Ельцин на путчистов прёт.

А Руцкой мельком в Форос
И решает свой вопрос.
Горбачёв летит в Москву,
Надоело в отпуску.

Сразу он сказал народу:
Президент уже не тот!
Полетели шапки сходу —
Демократия идёт!

Вдруг Союз наш раскололся.
Все республики бегут.
Как ОМОН наш не боролся,
Силой волю не берут!

Сейчас мы знаем, что путч был разыгран. Горбачёву нужно было красиво выйти из игры, развалив СССР.