Михаил Садовский - Биография. Сборник стихов

• Название: Биография. Сборник стихов
• Автор: Михаил Садовский
• Жанр: Поэзия

Новая книга стихов поэта Михаила Садовского «Биография» – это рассказ о событиях прожитого им времени, начиная с 40-х годов прошлого века. Яркие, эмоционально насыщенные образы делают зримой каждую описанную ситуацию, каждую деталь. Автор – не только свидетель, но и непосредственный участник биографии уходящей эпохи, тот, кого обычно называют «шестидесятниками». Книга интересна тем, кто любит поэзию и интересуется нашим прошлым.

---

Биография Сборник стихов Михаил Садовский

© Михаил Садовский, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящение

Спасибо, друг сердечный мой,
Тебе за все мои страданья,
Я их прошёл и стал иной —
Я стал готов для состраданья.

И мир открылся мне иной,
Как открывается поляна,
Когда, пройдя туман ночной,
В неё вступаешь утром рано.

В непреходящий свет живой,
В мир тишины и обновленья,
Где слёзы сладкою росой
Поят без выбора растенья.

А жизнь ценится уже
Неотвергаемо иначе,
Как на последнем рубеже,
Где время ничего не значит…

4 ноября 2014 года

«Если бы не стихи —…»

Если бы не стихи —
Я бы писал дневник
И прятал его от чужого глаза.
А так – какой я мастак! —
За фразой фраза
Вся жизнь моя по минутам, по дням —
Берите!
Но я никому не дам
Ни раза
Заглянуть за строку,
Она, как зеркало…
Но и молотку
Глубь его недоступна…

«Стареет знакомая ёлка…»

Стареет знакомая ёлка,
Желтеет зелёный наряд,
С чего она нынче примолкла?
Соседки ей что говорят?

Мол, старости каждый боится,
Года за годами подряд,
И каждый в лесу ей гордится,
Расти с ней поблизости рад.

А иглы летят золотые,
И запах крепчает густой,
Где чёрные ветки пустые
Пугают своей наготой…

«Куда тропинка побрела…»

Куда тропинка побрела
Сквозь ёлки и осины? —
Быть может, важные дела,
Иль чьи-то именины.

Укроют чаща, ночь, овраг,
Лежать под снегом будет,
В лесу заметят каждый шаг,
За всё её осудят.

И всё повторится опять:
Начнут шептать о чести…
Легко ль идущего понять,
Тому, кто век на месте.

«Забытое эхо в лесу заблудилось —…»

Забытое эхо в лесу заблудилось —
За ветки цеплялось,
На листьях дробилось,
Стволы задевало,
Под ноги кидалось,
Его оставалась
Наивная малость.

Но лишь появлялся в лесу ветерок
И чащею брёл
Напрямки без дорог,
Из всех закоулков,
Где что оставалось,
Забытое эхо
Опять собиралось.

Из мелких осколков,
Из вздохов и нот,
Оно собиралось
В единый оплот.
По чаще, что долго его привечала,
Везде по округе
Зву-чало, зву-чало,
Звучало, звучало,
Звучало, звучало,
Как было сперва: без конца и начала…

«Я сорок второй вспоминаю…»

Я сорок второй вспоминаю…
Не первый, а сорок второй.
Вся жизнь к последнему краю
Подвинута детской игрой.

Мы были совсем пацанами,
И старшему, может быть, шесть,
Но ненависть правила нами,
И ранила каждая весть.

Какие любовь или нежность
Могли наши души сберечь?!.
С экранов противная внешность,
Чужая картавая речь,

Блатная короткая чёлка,
Утиный приплюснутый нос…
Нам в логове этого волка
Сегодня поймать удалось!

На шею накинута петля —
И некого будет винить:
По жребию выпало это —
Мы Гитлера будем казнить!

Награда – осьмушка черняшки…
Был честный и праведный суд…
И груз этот вечный и тяжкий,
Кто выжил… до гроба несут…

«Песни военной поры…»

Песни военной поры,
Время голодного детства,
Тихие наши дворы.
Песни военной поры,
Петь мне вас и не напеться.

Песни военной поры.
Боя далёкого звуки.
В сердце моём с той поры
Песни военной поры
И гармонист однорукий.

Песни военной поры
Вы мои сёстры родные.
Старюсь я – вы не стары,
Песни военной поры —
Нашей души часовые!

«Век равнодушен был и лжив…»

Век равнодушен был и лжив,
А мы ему верны.
Отец гордился, что он жив,
Протопав две войны.

Других давно на свете нет,
В том нет его вины.
И вот, гордился он, что жив,
Протопав две войны.

Не генерал – простой солдат.
Судьбе своей назло,
Конечно, был тому он рад,
Что в жизни повезло.

Не выставлял своих наград
Он дома за стекло,
Ран не считал, а был он рад,
Что в жизни повезло.

И кто его бы ни просил,
Войну не вспоминал,
Он память всех в себе носил
И жил, хоть воевал.

Он громких слов не говорил,
И слёз не проливал,
А изо всех крепился сил,
Чтоб жить, хоть воевал.

«Я живу в настоящем, как в прошлом…»

Я живу в настоящем, как в прошлом,
Мне известном, стихами поросшем,
В той любви, что уже не вернёшь,
Сам себе о которой и врёшь.
Всё, что знаешь, – уже это прошлое,
Да, и мысль изреченная – ложь!

«А я хочу опять туда…»

А я хочу опять туда
Где голода и холода,
Где бомб боятся поезда,
А сводок с фронта провода,
Где у калитки ни следа,
И меж стропилами звезда…
Но будет мама молодая,
Какой она со мной всегда.

«Ты никогда не просила меня…»

Ты никогда не просила меня:
– Обещай!
Ни разу тебе не сказал я:
– Прощай!

Судьба только дразнит
И гонит, как плеть,
И вовсе нет разницы
Меж любить и жалеть.

Обещаю: мы встретимся
В том далёком краю,
Где за словом прощай
Не разлуки встают,
А светлый мир
Бесконечно большой,
Где сумею к тебе
Прислониться душой,
Мама.

«Вожак бежал сторожко и легко…»

Вожак бежал сторожко и легко,
Он вёл собак из одичавшей стаи,
Они остались все без поводков
И с осени грозой посёлка стали.

Забавы ради взяли их в друзья
И бросили в преддверьи возвращенья,
Но безнаказно дружбу рвать нельзя,
И выросла обида в злобу мщенья!

Людей коварство дало им урок,
И творчески они его впитали —
Теперь ступить боятся за порог
Те, кто навеки им врагами стали.

На них напрасно ружья наводить,
И сети расставлять на них напрасно —
Они успели средь врагов пожить,
И мысли их угадывают ясно.

Вожак легко меняет свой маршрут
Миг торжества ценней любой награды!
Страшней волков двуногих стая тут —
В рычаньи псов не слышится пощады!

Вожак лобастый мудрый, как Сократ,
Он людям мстит за все обиды мира…
И стала стая злобнее стократ
Неотвратимо и неумолимо.

«А с детства ничего не изменилось —…»

А с детства ничего не изменилось —
Прижаться к маме так же я хочу!
Но столько лет прошло, и эта милость
Лишь памяти тревожной поплечу!

Чтоб голова склонилась на колени,
И жёсткие торчащие вихры
Погладили шершавые ладони,
Я их тепло лелею с той поры.

Застыть опять в пространстве защищённом
Её любовью, одолевшей век,
И жить хоть миг по маминым законам,
Устроив к ней невидимый побег!

Как перфолента осени дорожка,
Облепленная жёлтою листвой,
Не сохранит она мечты о прошлом…
Я сохраню – пока ещё живой.

«Пусть кажется, что всё…»

Пусть кажется, что всё
приходит просто так,
Как снег зимой, как лист весной на ветку,
И чудится опять: сорок второй, барак,
Метель четвёртый день,
и я иду в разведку.

По пояс сапоги, и ватник до колен,
Ушанка на глаза…
Ни следа под ногами,
И страшно потому, что это, значит, – плен!
Пусть снежный, всё равно,
но плен! И в нём мы сами!

Укрытую внахлёст я отыскал тропу!
Под настом ледяным —
ту, важную, живую!
Оттуда я тяну свободную строку
Сквозь все метели лет, покоя плен минуя!

«Снимки в бархате альбома…»

Снимки в бархате альбома…
Хоть себя бы тут узнать!
В страшный год рождённый… дома…
Голый… в сеточке кровать…

На коне, а вот в матроске,
Бескозырка, якоря,
На костюмчике полоски,
Ворот – синие моря…

Строй солдат… отец в пилотке,
И ни ромбов нет, ни шпал…
Как без листьев в день короткий
Лес осенний – весь опал…

Мать стоит. На ней ушанка,
Ватник, вытертый до швов,
И хибарка полустанка
Средь заброшенных снегов.

Жизнь, которой я не знаю,
Но приходит со страниц,
Чёрно-бело зазывая
В толчею застывших лиц.

В суете эвакуаций
И разбомбленных дорог
Как сумел он к нам добраться,
Бархат платья, как сберёг?!

На перронах не растоптан,
Не украден со стола,
На растопку не разодран
Ради капельки тепла…

Голос «ФЭДа» или «Лейки»,
Глубина ушедших душ…
К нам, как путь узкоколейки,
Сквозь любую топь и глушь.

Сколько лиц я в нём не знаю,
Как же жил я, не спросив,
Кто такой и кто такая
Смотрят прямо в объектив?!

Не найти уже ответа —
Больше некого спросить!
Что теперь бумага эта
Будет в памяти носить?

Жизнь, кого ты пощадила?
Лики есть, а нет имён.
Будто братская могила
Старый в бархате альбом…

«Упала звезда, утонула…»