Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики

• Название: Полный курс уголовного права. Том III. Преступления в сфере экономики
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94201-544-2, 978-5-94201-542-8

Курс подготовлен известными российскими учеными в области уголовного права. В III томе рассматриваются понятие и виды преступлений в сфере экономики и экономической преступности, анализируются особенности их квалификации, исследуются приемы и способы отграничения от смежных составов.

Для преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов и факультетов, работников правоохранительных органов и судов.

---

В ходе судебного заседания адвокат заявил ходатайство о прекращении дела, мотивировав просьбу тем, что раз государство принципиально выразило свою волю об отторжении квартиры в собственность какого-либо лица, то, стало быть, ущерба оно не понесло.

Однако суд отклонил ходатайство, приняв во внимание, что государство безвозмездно отдает квартиру не всякому желающему, а при условии, что она достанется тому, кто в ней законно проживает. Под другим условием передача не состоялась бы. Поэтому завладение квартирой в ходе приватизации не имеющим на это права лицом является противоправным, безвозмездным, корыстным изъятием имущества, совершенным путем обмана собственника квартиры – местных властей. Ущерб же в данном случае рассчитывается исходя из фактической стоимости квартиры[155].

Таким образом, предметом мошенничества может быть как имущество, принадлежащее потерпевшему на праве собственности, так и имущество, которым потерпевший владеет в качестве субъекта ограниченного вещного права.

Что касается иных объектов гражданских прав, то включение в число предметов мошенничества работ, услуг, обязательственных и любых иных имущественных прав возможно лишь при широкой трактовке мошенничества. Но действующее законодательство не дает оснований для такой трактовки. С тех пор как состав мошенничества встал в общий ряд с хищениями его объектом могут признаваться только вещные отношения, а предметом – вещи.

Объективную сторону данного состава образуют два взаимосвязанных акта: изъятие имущества или приобретение права на него (основное действие) и обман или злоупотребление доверием (вспомогательное действие, обеспечивающее выполнение основного).

Прибегая к обману или злоупотреблению доверием с целью безвозмездного обращения в свою пользу чужого имущества, мошенник фальсифицирует сознание и волю его владельца таким образом, что тот, будучи введенным в заблуждение, как бы «добровольно» отчуждает в пользу преступника собственное имущество либо передает имеющееся у него ограниченное вещное право на чужое имущество. Причем акт внешне добровольной передачи имущества означает не просто фактический переход его в руки виновного, но и получение им определенных возможностей по использованию имущества или распоряжению им, ибо мошенник действует так, как если бы правообладание на имущество перешло к нему на законных основаниях.

В этом и заключается своеобразие мошенничества. В отличие от вора, надеющегося, что его действия останутся незамеченными, а также в отличие от грабителя или разбойника, полагающихся на внезапность, дерзость и угрожающий характер своих действий, мошенник делает ставку на то, что под влиянием дезинформации потерпевший сам отдаст свое имущество. На это обстоятельство специально обращал внимание Верховный Суд СССР, подчеркивая, что «признаком мошенничества является добровольная передача потерпевшим имущества или права на имущество виновному под влиянием обмана или злоупотребления доверием».[156]

Другой разновидностью мошенничества служат случаи, когда под воздействием обмана или злоупотребления доверием владелец имущества или иное лицо либо уполномоченный орган власти «не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению права на него другими лицами».[157]

Таким образом, специфичность развития причинной связи при мошенничестве состоит в том, что в акте перехода имущества принимает непосредственное участие сам потерпевший, действующий (или бездействующий) под влиянием заблуждения. При этом в любом случае должно быть установлено, что заблуждение имело место в результате предшествующего по времени обмана со стороны виновного или хотя и возникло вначале помимо действий виновного (при пассивном обмане), но было использовано им. Поскольку обман при мошенничестве служит получению чужого имущества или прав на него, постольку полученная имущественная выгода должна быть следствием именно обмана потерпевшего, посредством которого формируется (или хотя бы укрепляется) намерение последнего на передачу имущества. Следовательно, причинная связь имеет место лишь при условии, когда обман произошел до передачи имущества.

Если же причина неадекватного восприятия потерпевшим соответствующей ситуации кроется в его болезненном состоянии, чем пользуется похититель, содеянное более соответствует краже. При мошенничестве имущество должно передавать дееспособное лицо, чьи действия по распоряжению им являются юридически значимыми. «Если путем обмана или злоупотребления доверием завладевают имуществом недееспособного в силу возраста или психического расстройства лица, то поведение преступника образует кражу, а не мошенничество, поскольку воля таких лиц юридически ничтожна».[158]

Различные обманные приемы или доверительные отношения могут использоваться и при воровстве, в связи с чем мошенничество (как хищение путем обмана или злоупотребления доверием) необходимо отличать от кражи (как тайного похищения с элементами обмана или злоупотребления доверием). При совершении кражи обман используется для облегчения доступа к имуществу (например, для проникновения в помещение или жилище), который является лишь условием его дальнейшего изъятия не только без участия потерпевшего, но и помимо его воли. Совершенно иную роль играет обман при совершении мошенничества, где он служит непосредственной причиной перехода имущества к преступнику от владельца, который под влиянием обмана «по своей воле» расстается с имуществом.

Итак, при краже обман – всего лишь средство получения доступа к имуществу, которым еще предстоит завладеть, а при мошенничестве – средство завладения имуществом с получением соответствующих «правомочий» на него. Поэтому ухищрения, направленные не на то, чтобы склонить потерпевшего к внешне добровольной передаче имущества, а лишь на создание условий для последующего его тайного изъятия, не могут составить признаков мошенничества. В частности, не содержит признаков мошенничества проникновение в квартиру потерпевшего под видом работника газовых сетей, сотрудника милиции или под иным вымышленным предлогом, чтобы затем, воспользовавшись оплошностью хозяина, в удобный момент незаметно завладеть его имуществом.

Так О., придя к В. домой, представился сантехником и попросил впустить в квартиру с целью проверки водопроводной системы. Войдя в квартиру, он начал осматривать трубы в ванной, а затем сказал, что для проверки нужно, чтобы соседи сверху включили воду в ванной. Когда потерпевшая ушла к соседям, О. похитил деньги из секретера и скрылся. В данном случае хотя и присутствовал обман, но он не был причиной передачи имущества, а лишь облегчил доступ к имуществу.

Отграничение мошенничества от кражи следует проводить с учетом того, что мошенничество включает в себя взаимодействие преступника и потерпевшего, без которого обман невозможен. Именно манипуляции виновного по вовлечению потерпевшего в передачу имущества составляют центральное звено механизма совершения мошенничества. Отсюда задача мошенника заключается в том, чтобы привлечь внимание потенциальной жертвы к возможности распорядиться своим имуществом, тогда как при краже, совершаемой в присутствии потерпевшего, задача вора состоит в том, чтобы отвлечь его внимание, дабы обеспечить тайность завладения имуществом.

Не является мошенничеством хищение имущества, которое было не передано, а доверено виновному, например для временного присмотра. Так действуют вокзальные воры, которые, войдя в доверие к ожидающим пассажирам, соглашаются «присмотреть» за их вещами и во время отлучки хозяев скрываются с ними. Кражей являются также завладение предметами одежды и обуви в магазине, выданными лицу не в пользование или в собственность, а для примерки.

Признание мошенничества оконченным во многом определяется признаком подвижности имущества, а также нормативно установленным моментом перехода права собственности на него. Если при хищении движимого имущества вполне применим старый и незатейливый способ – получить его в свои руки и скрыться, – то при мошеннических операциях с недвижимостью он вряд ли будет эффективным, так как право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, их возникновение, переход подлежат на основании п. 1 ст. 131 и п. 2 ст. 223 ГК государственной регистрации, с момента каковой указанные права возникают и у приобретателя.

По особенностям способа закон выделяет две разновидности мошенничества – завладение имуществом путем обмана и путем злоупотребления доверием, не раскрывая эти понятия.

Первое легальное определение обмана содержалось в УК РСФСР 1922 г., где говорилось: «Обманом считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно» (прим. к ст. 187).