Виктория Щабельник - Lex talionis (Принцип талиона)

• Название: Lex talionis (Принцип талиона)
• Автор: Виктория Щабельник
• Жанр: Космическая фантастика

Она выжила в ледяном аду и стала сильнее. Вырвалась из смертельной ловушки, но многое потеряла. Что ей осталось? Скрываться от всех, боясь разоблачения? Или мстить? Мстить людям, разрушившим ее жизнь, уничтожившим семью и отправившим ее на верную смерть. Но что будет, если судьба дает ей второй шанс? Шанс на счастье. И которого из двух мужчин признает ее сердце?

---

Виктория Щабельник Lex talionis[1] (Принцип талиона)

«– Ты должна быть мертва! Не стоит гневить богов…

– Честно говоря, они начали первые…»

Мертвые до востребования

Жаль, когда умирают своей смертью люди, достойные быть повешенными на первом попавшемся столбе…

(приписывают И. Сталину)

1

Я плакала. В последнее время такое происходило довольно часто. Там, в ледяном аду держалась из последних сил, но когда ступила на борт космического корабля, на меня нахлынуло осознание двух вещей: я свободна! И я… одна. Что я испытывала в тот момент? Радость? Возможно. Скорее всего. Ведь это чувство слишком давно меня покинуло, чтобы помнить о том, что это такое. Я знала, что должен чувствовать человек, выбравшейся из пожизненной ссылки, но сейчас во мне жило разочарование, обида и злость. Уверена, к концу нашего полета я приду в норму и стану самой собой. Я сильная. Я справлюсь.

Я резко переключила экран, транслирующий прекрасные виды Земли. Сейчас моя душа была далека от того, чтобы испытывать ностальгию. Каюта тут же наполнилась космическим мраком, кое-где вдали мерцали тусклые звезды. Глубоко вздохнув, уселась на прохладный пол, скрестив ноги, и обняв себя за плечи. Чувство одиночества медленно заполняло изнутри. Как же я устала!

Разве я этого хотела?

Ночные дежурства мы поделили с Дарком, пилотом «Южного ветра», второго корабля, который нанял Адриан Вилард в диком и необъяснимом желании вытащить меня с Утлагатуса. Необъяснимом, потому что не более полугода назад я убила его брата. Застрелила. Иногда я сама не верила, что была способна на такое. Разве нормальная влюбленная женщина, готовящаяся стать матерью смогла бы так поступить? Влюбленная в убийцу своих близких… влюбленная в человека, предавшего меня, и едва не уничтожившего там, в далеком космосе. Порой мне хотелось, чтобы наш бой закончился иначе. И не было бы обвинений, пыток, насилия и страха. Слабость? Да, конечно. Но она мне простительна, надеюсь.

– Тебе нужно отдохнуть, – и снова он. Бесшумно появился и встал позади кресла пилота. Я видела его отражение в темном экране, изредка озаряемом вспышками соседних приборов. Он смотрел на меня, а я не спешила оборачиваться. Мы были в космосе уже неделю. Неделя гиперпространственного перелета, а Адриан не оставлял попыток меня разговорить. Разумеется, на сравнительно небольшой площади пытаться избегать друг друга было бы глупо. Да и при остальной команде и пассажирах молчать или огрызаться не имело никакого смысла. В конце концов, я уже пережила один из болезненных этапов моей жизни. Хотя, как и предупреждал хаа-рашс, чувство вины давило неимоверно. Днем я держалась, ночью дежурила, а во время сна погружалась в пучину боли, вины и раскаяния. Не знаю, какое именно из этих чувств преобладало, да я и не хотела знать.

– Я не устала, – в который раз ответила Адриану, даже не поворачивая головы. Он тревожил меня, посильнее, чем в наши первые встречи. Потому что теперь я знала, на что он мог быть способен. Каждый взгляд, которым он меня одаривал, когда думал, что я этого не вижу, выдавал в нем бурю сложных чувств. И я знала их состав: ненависть, желание, сожаление, злость. Какое из них возьмет над ним в следующую минуту? Мне было с ним сложно. Его присутствие подавляло.

– У тебя круги под глазами, – возразил Вилард, – я скажу Дарку, чтобы ночные смены он взял на себя.

– Нет, – я не смогла остаться равнодушной, как только поняла, что мне придется видеть других людей, общаться с ними, что-то из себя изображать.

С лица Марты уже неделю не сходила улыбка. Не сразу, но постепенно она поняла, что свободна. От тюрьмы, от коменданта-извращенца, от голода и побоев. Даже ее малыш начал улыбаться, особенно когда Берд брал его на руки.

Толкен остался прежним чудаковатым профессором, для которого выпадения в реальный мир случались все реже. Как только он добрался до хранилища библиотеки «Южного ветра», тут же погрузился в ее изучение. Коган же… он держался особняком, не особо мозоля глаза своей мощной фигурой. Однако в минуты, когда весь экипаж собирался вместе, он присутствовал, сидя в отдалении от всех с закрытыми глазами. Команда думала, что он дремал. Я же была уверена в том, что он нами кормится. Нашими чувствами, эмоциями, страхами. Не знаю почему, но после таких сеансов мне на некоторое время становилось немного легче.

– Не упрямься, – голос Виларда стал мягче, что несказанно удивило. Неужели решил сменить тактику? Когда-то его отношение ко мне бесило. Ровно до тех пор, пока он не открылся мне в своих чувствах. Теперь, рядом с ним у меня появляется лишь одно желание – оказаться как можно дальше.

– Это мое решение, – мне пришлось обернуться, чтобы тут же наткнуться на его странную улыбку.

– Как скажешь, – уступил он, – я принес тебе кофе.

Он протянул мне маленькую чашку с незамеченного мною до этой минуты подноса. Оставалось лишь поблагодарить и принять этот жест доброй воли. По крайней мере, мне хотелось именно так думать о нем и о сложившейся ситуации.

Нет, старший Вилард не делал намеков, и не заговаривал со мной о том, что когда-то между нами произошло. Он вел себя подчеркнуто корректно и сдержанно, не язвил, что было совершенно для меня непривычно. И этот новый Вилард ставил в тупик.

Я отхлебнула крепкий напиток и украдкой взглянула на него. Он смотрел куда-то вдаль, и, казалось, не видел экрана с проносившимися мириадами звезд посреди космической тьмы. Новичков эта картина сперва завораживала, а после приводила в уныние. Впоследствии экран попросту отключали, предпочитая сосредотачиваться на деталях корабля и рубки управления.

– Я иду с вами, – неожиданно сказал Вилард и с интересом, дожидаясь моей реакции, уставился на меня.

– Нет, – я протестующе качнула головой. Как бы там ни было, он достаточно рисковал из-за меня и едва не погиб на Утлагатусе. Я смогла это оценить, даже если до сих пор не простила насилия. Но это была не его война. Напротив, разве не от моей руки пострадал его брат?

– Это мое решение, – повторил он мои слова и улыбнулся, – разве ты сможешь отказать мне в этом маленьком капризе?

Я увидела, как темнеет его взгляд, мрачнеет лицо, и резко проступают желваки на скулах. А ведь он и вправду изменился, – промелькнула в голове мысль, когда вместо светского лощеного красавчика за несколько секунд передо мной предстал Вилард в образе хищника, с искривившей губы холодной улыбкой.

Утлагатус изменил всех нас. Планета-тюрьма не хотела так просто отпускать своих пленников.

– Не смогу, – тихо произнесла я, и медленно отвернулась от этой улыбки.

Хаумея… планета роскоши, богатства, пресыщенности и вседозволенности. Здесь можно все, но не всем. Заповедник богатых и знаменитых, которые единым жестом или словом решают судьбы миллиардов. Им плевать на тех, кто менее удачлив. Они отгородили себя от жизни, создав иллюзию счастья и благополучия, наполнив ею свое существование. Они практически не старели, и никогда не болели. Они не знали что такое голод и холод. Им доставалось все. Пусть за деньги, пусть понарошку. Но они охотно принимали этот суррогат, стремясь доказать всем, что владеют миром.

Именно на этой планете проводил свой законный отпуск адмирал Крейг. Один из тех, кто возглавлял список, отданный мне старпомом. Мой собственный список.

Спустя три недели гиперпространственного перхода мы подлетали к планете-мечте. Не рискнув приземляться, зависли на ее орбите и спустили челнок. В случае опасности пилот «Южного ветра» должен был немедленно уходить, спасая экипаж и пассажиров.

Просьбы Марты позволить ей посетить с сыном могилу его отца привели меня в легкий шок. Я не знала, как бы ей отказать, не обидев. Ситуацию спас Берд, мягко уговорив женщину не рисковать собой и ребенком. Ведь если их поймают, вряд ли получится снова спастись. Видимо, здравый смысл взял вверх над эмоциями, и она смирилась.

Переговорив с ней, я испытала облегчение, когда выяснилось, что она не хочет ни мстить, ни возвращать сыну его наследство. Слишком опасно. А ребенка они с Бердом вырастят и без миллионов старика. И глядя на Берда, я убеждалась, что малыш с таким папой вырастет куда счастливее, чем в позолоченной клетке под присмотром любящей семейки, прикончившей его биологического отца.

Попасть на планету оказалось намного проще, чем мы думали. По заранее намеченному плану, здесь уже несколько дней пребывал двойник Адриана Виларда, праздное времяпрепровождение которого развеяло у заговорщиков некоторые сомнения на его счет.

Номер был большим и роскошным, состоял из гостиной и трех спален. Адриан показал где я могу привести себя в порядок и покинул меня, тихо притворив за собой двери. Комната оказалась уютной, в ней преобладали мои любимые пастельные тона. Кровать гигантских размеров, трельяж, гардеробная. Богатые люди предпочитали классику: дерево, шелк, хрусталь, серебро и позолота. Все только натуральное, а созданный в лабораториях ширпотреб. К окну я подходить не решилась, хотя знала, что оно выходит на море. Я тут же разулась и медленно прошлась босиком по ковру. Мягко, приятно, непривычно. Ноги успели огрубеть от жесткой обуви, а климат плачевно сказался на коже и волосах. Я разделась и вошла в ванную, провела пальцами по прохладному металлу. Не удивлюсь, что это золото. Открыла кран и тут же подставила ладони под струю. Вода оказалась прозрачная и вкусная, и не шла ни в какое сравнение с корабельными запасами, не говоря уже о подтаявшем снеге, который приходилось пить на Утлагатусе.