Джузеппе Гарибальди - Жизнь Джузеппе Гарибальди, рассказанная им самим

• Название: Жизнь Джузеппе Гарибальди, рассказанная им самим
• Автор: Джузеппе Гарибальди
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0749-2

Итальянский народный герой Джузеппе Гарибальди прожил бурную жизнь. Не зря его назвали Че Геварой XIX века – корсар, революционер, масон, народный вождь и в то же время простой земледелец, школьный учитель, моряк, радеющий о благе своих соотечественников. Он призывал на «священный бой» за объединение Италии, и тысячи людей пошли за ним. Даже супруга Анита, которая сопровождала его всюду, сражалась бок о бок с мужем и умерла у него на руках, измученная тяготами и лишениями.

Когда же Гарибальди решил писать книги, даже сам Дюма-старший почел за честь стать соавтором при работе над автобиографией героя. Получив от итальянца «добро», Дюма перевел мемуары на французский язык, изрядно их приукрасив. Человек-легенда Джузеппе Гарибальди рассказал обо всех перипетиях своей удивительной судьбы в этой книге.

---

Моей прекрасной подруге очень повезло, что она оказалась в этом доме, ибо нехватка самых необходимых вещей, от которой страдала наша армия, достигла таких размеров, что я смог подарить моей дорогой роженице и младенцу один лишь платок.

Чтобы достать какую-то одежду для дорогих мне существ, я решили совершить поездку в Сеттембрину, где несколько моих друзей, и особенно Блинджини, человек прекрасной души, помогли бы мне достать кой-какие вещи.

Итак, я отправился в путь через поля, которые в этой части провинции, где вся почва наносная, залиты водой; целыми днями моя лошадь шла по брюхо в воде. Добравшись до Ранчо-Вельо (старое обработанное поле), я повстречал капитана Массимо, который командовал освобожденными рабами-копейщиками; он принял меня как настоящий, верный друг. С отрядом своих воинов Массимо был приставлен стеречь на этих превосходных пастбищах cavallados (запасных лошадей). Я приехал в это место вечером, под проливным дождем, и провел там ночь; на рассвете, хотя дождь лил еще сильнее, я снова отправился в путь, несмотря на возражения славного капитана, который просил, чтобы я остался, пока погода не улучшится. Однако цель моей поездки была слишком важной, чтобы откладывать ее; поэтому я снова рискнул двинуться дальше под дождем, через затопленные поля.

Проехав несколько миль, я услышал выстрелы в той стороне, откуда я отправился; это было подозрительно, но мне не оставалось ничего иного, как продолжать путь.

Приехав в Сеттембрину, я купил несколько кусков материи и отправился назад в Сен-Симон.

Проезжая обратно через Ранчо-Вельо, я узнал о причинах услышанной мною стрельбы и о том несчастье, которое случилось с капитаном Массимо и его храбрыми людьми тотчас же после моего отъезда из этого дома.

Моринг, тот самый, который застал меня врасплох у Камакуана, внезапно напал на отряд капитана Массимо; после отчаянного сопротивления этот храбрый офицер и почти все его люди были убиты.

Лучшие лошади были погружены на суда и отправлены в Порту-Алегри, остальные – перебиты. Неприятель осуществил сбою вылазку с помощью военных судов и пехоты; затем, посадив пехоту на суда, Моринг двинулся с кавалерией к Риу-Гранди-ду-Сул, наводя страх на небольшие силы республиканцев, рассеянных на этой территории, и обращая их в бегство. В числе их оказались и мои моряки, которым пришлось оставить свои позиции и искать убежища в лесу, поскольку противник численно явно превосходил их.

Моя бедная Анита, спустя двенадцать дней после родов, также вынуждена была бежать в бурную непогоду, держа ребенка на седле. Вернувшись в Сен-Симон, я не застал там ни моих людей, ни семьи; мне удалось разыскать их на опушке леса, где они все еще находились, не зная в точности о местонахождении неприятеля.

Мы возвратились в Сен-Симон, где оставались еще некоторое время. Затем мы перенесли наш лагерь на левый берег реки Капивари. Эта река образуется из стоков многих озер, которыми изобилует северная часть провинции Риу-Гранди – от берега океана до восточного склона гор ду-Эспиньясу. Название этой реки произошло от capivara, особого вида земноводных животных, которые широко распространены в реках Южной Америки.

По Капивари и Санградор-ду-Абреу (т. е. по каналу, который служит для сообщения между болотом и озером или рекой), где мы раздобыли и привели в порядок два каноэ, мы совершили несколько поездок на западный берег озера Патус, перевозя людей и корреспонденцию.

Глава 28 Мучительное отступление к Серре

Между тем положение республиканской армии ухудшалось с каждым днем, нужды ее росли, а удовлетворить их становилось все труднее. После двух сражений – при Такуари и Риу-Гранди-ду-Норти – численность пехоты сократилась настолько, что от батальонов остались жалкие остатки. Крайняя нужда порождала недовольство, а последнее вело к дезертирству. Население, как это обычно бывает во время продолжительной войны, стало уставать, а переход территории из рук в руки и постоянная смена требований со стороны воюющих сторон вселили в него равнодушие. При таком положении дел имперцы предложили условия перемирия. Хотя эти условия были выгодны для республиканцев (учитывая положение, в котором они оказались), последние не приняли их. Наиболее стойкая часть армии гордо отвергла предложение неприятеля. Однако этот отказ усилил недовольство среди наиболее усталой и склонной к уступкам части войск. Наконец было решено снять осаду столицы и начать отступление.

Дивизии Канабарро, в которую входили также моряки, приказано было выступить первой и очистить проходы через Серру, занятые неприятельским генералом Лабатту, французом, состоявшим на службе у империи. Бенто Гонсалвис с остальной частью армии должен был двигаться следом, прикрывая отступление.

В это время меня постигла невосполнимая утрата – гибель Россетти. Он остался с гарнизоном Сеттембрины, который должен был выступить последним. Наши люди подверглись внезапному нападению знаменитого Моринга, ставшего подлинным кошмаром для республиканцев. В этой схватке с неприятелем погиб, храбро сражаясь, замечательный итальянец. Когда раненый Россетти упал с коня, ему предложили сдаться. Он ответил ударами сабли и дорого продал свою жизнь, которая была так нужна Италии.

Нет на земле угла, где бы ни белели кости достойных итальянцев? Италия же не помнит о них. Она занята покупкой островов, чтобы устроить на них исправительные тюрьмы. Она вымаливает милость сильных мира сего, чтобы восстановить свои силы, чтобы «опоясаться чужим мечом»[29], аплодируя своим правителям, которые проституируют ее! Она заигрывает сегодня с гидрой папства, угождает ей, льстит и, преклонив колени, умоляет, чтобы та продолжала держать ее детей в состоянии невежества и отупения, называя – о позор! – акт самоубийства – гарантиями!

И в то же время она забывает о тех, кто прославил ее в Новом Свете и во всех углах земли! О, она почувствует их отсутствие в тот день, когда пожелает попрать этих воронов, которые терзали ее!

Отступление, начатое нами в зимнее время, через горные кряжи почти под непрекращающимся дождем, было самым трудным и ужасным, в каком мне приходилось когда-либо участвовать.

Несколько коров, которых вели на веревке, – вот весь имевшийся у нас провиант, ибо на тех тропах, ставших непроходимыми из-за дождей, по которым мы должны были двигаться, не встречалось никаких животных.

Многочисленные реки Серры, невероятно вздувшиеся от дождей, уносили людей, животных и вещи. Мы шли под дождем голодные, мы располагались на бивуак голодные и под дождем. У тех, кто оказывался между двумя разлившимися потоками вместе со скотом, было мясо, другие же оставались без пищи. Особенно плохо пришлось пехоте: у нее не было даже конского мяса, которое, из-за отсутствия другого, употребляли в пищу кавалеристы.

Во время похода происходили ужасающие сцены. По обычаю этих стран армию сопровождало много женщин, приносивших большую пользу, ибо благодаря отличному умению ездить верхом им поручали вести запасных лошадей. С женщинами, разумеется, были дети разного возраста. Мало кому из малышей удалось выбраться из леса! Лишь нескольких могли взять с собой кавалеристы, у которых осталось совсем мало лошадей. Многие матери погибли или отстали, умирая от голода, усталости и стужи.

В низменной части этой провинции, где климат почти тропический, в больших лесах встречаются деревья со съедобными и питательными плодами (такие, как guayaba, arassa и другие); в лесах же высокогорной Серры, через которые мы шли, не было таких деревьев; нам оставалось только рвать листву taquara[30]; она оказалась недостаточно питательной для животных и не могла спасти двух мулов, которые везли мои жалкие пожитки (имея жену и ребенка, мне пришлось обзавестись палаткой и кой-какими вещами).

Аниту приводила в ужас мысль потерять нашего Менотти; каким-то чудом удалось его спасти!

На самых опасных местах дороги и при переправе через реки я привязывал завернутого в платок трехмесячного сына к шее, стараясь согреть его теплом своего тела и дыханием.

Из дюжины принадлежавших мне животных, с которыми я вошел в лес (это были частью верховые, а частью вьючные лошади и мулы), у меня остались две лошади и два мула. Остальных, обессилевших, пришлось бросить.

К довершению несчастья, наши проводники сбились с piccada (проложенной в лесу тропы); это и явилось одной из причин того, что мы с таким трудом преодолели этот страшный лес las Antas[31].

Мы шли все дальше, а конца тропы не было видно; поэтому оставшись в лесу с двумя измученными мулами, я послал Аниту вперед вместе с ребенком и моим помощником для того, чтобы, меняя двух лошадей, которые у нас оставались, она отыскала выход из леса и раздобыла бы какую-нибудь пищу для себя и ребенка.

Имея двух лошадей, на которых она ехала попеременно, бесстрашная Анита смогла спасти то, что было мне дороже всего в жизни. Анита выбралась из леса и, к счастью, натолкнулась на нескольких моих солдат, гревшихся у огня, который не всегда удавалось развести как из-за непрерывного проливного дождя, так и потому, что мы были обессилены.