Яна Гойло - Отец Олег. Тихий убийца

• Название: Отец Олег. Тихий убийца
• Автор: Яна Гойло
• Жанр: Русское современное

Самое непредсказуемое, что есть на Земле, – это жизнь. Никогда не знаешь, где и когда окажешься и что тебя ожидает за поворотом. Тем не менее осторожность, рассудительность и благородство никогда не будут лишними, даже если ты ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ПЕРСОНАЖ по жизни! Никогда не забывайте о том, что все события и судьбы могут иметь общее начало и быть связаны между собой.

---

Отец Олег Тихий убийца Яна Гойло

© Яна Гойло, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Ну, так и что, где стоит, какие есть бумаги?

– Слушай, батяуже давно ласты склеил, почем я знаю, где и что за бумаги. Не привык я много знать, привык только много бумаг денежных купюр в руках перелистывать, причем мало напрягаться, чтобы их добыть. Какая разница, можно забыть, а еще лучше взять в аренду, потом покопаться, а там, мало ли, и собственник всплывет.

– Какой собственник?

– Ну, ты крюк и тупишь. Познакомься, перед тобой будущий потенциальный собственник. Я то, брат, привык удачу ловить. Адреналин жилы греет, жестокость с ним в перемешку, но видишь залет очередной, тоже адреналин, а че, братву приобретаешь, опыта набираешься, ну правда вертухаи эти вот где уже, а куда без их подогрева. Если б не отдельная нам камера, сам знаешь что.

– Что волк, что? Вот скажи что? Хотя, не, я сам скажу. Оба по 105-й да, ты ж понятиябратков никогда не брал в голову, тебе все они по барабану и всё вообще, потому братва тебе чуть брюхо и не вспорола. Одно дело на воле игнорить, другое в камере базарить, когда пред тобой система в 100 раз тебя круче. Не е, ты ж смелый, не система тебе не урок, ни пацаны при кланах. А ты не хуже меня знаешь, что не только тут в камере система, а также у ментов своя система, на улице, в метро, в переходе, в офисе не важно. Не влипаешь в неё, раз тебе хоть мелкая, хоть крупная проблема, но нарисовалась. Волк ты, брат, одиночка, а я сам знаешь паровозом за тобой случайно пошел, что вступился. Назад ходу нету, сделано. Теперь пока срок не догуляю, голову как крысе высунуть не дадут. Далеко ли мы уйдем одни в лесу, без поддержки и без группы, без стаи, если метафорить.

– Заткнись крюк уже а. Надоел твой базар философский, бестолковый. Пять лет уже вдвоем чалемся, а ты мне лясы точешь. Позняк каяться. Сиди не рыпайся. Вот потерпи еще пол года. Почти разом на волю выкатим. Бабла возьмем, под Питером заляжем, да и хоть за бугор, хоть куда. Вали куда хошь. Ты мне, я тебе ничего не должен.

– Красиво говоришь волчара, только бабки с неба не падают, а с тобой уж лучше, чем кат ты, один по жизни. Раз я прицепом, то пока будь добр, потерпи моё общество. Авось сгожусь тебе на что. Ведь тоже резюме, какое никакое имеется.

***

– Разрешите товарищ майор!

– Заходи Коновалов, заходи, давно жду.

– Как Вы и просили, Крюков Валерий Павлович. Отбывает наказание в местах строгого режима. Осужден по статье 105…

– Положи дело. Сам посмотрю. В двух словах. Что натворил, давно сидит, чем дышит, мамки, папки, передачи, бабы, братья, друзья?

Мать умерла год назад, онкология. Отец пьяница был. После смерти матери баб стал таскать, квартиру заложил, деньги спустил. Остался сын гол как сокол. Учебу до конца оплатить не успел. Отчислили нашего Валерия еще со второго курса мединститута. А ведь семья ж была нормальная…

– Ближе к делу, Коновалов.

– В итоге убил он папеньку то своего, когда риэлторы на пороге оказались. Не простил еще и то, что денег на операцию для матери не нашел; бабы эти по пьяни, учеба несостоявшаяся. Квартира была последней каплей. Прямо в парадной ножом кухонным как свинью его всего изрезал. Потом исчез. Был подан в розыск. Пока денег на жизнь добывал, еще двух водителей дорогих иномарок прирезал тем же ножом: гражданку Кавицкую на ауди, мать двоих детей и гражданина Удалько на джипе. Средств материальных взял не много, но для рецидива и статуса «особо опасен», ему хватило. Экспертиза признала вменяемым, хотя заметку дали на расстройство и аффект. Теперь он не отца, а весь мир в бедах своих винит. Сидит в одной камере с Волчковым Кириллом Андреевичем, по кличке волк…

– Стой, а вот с этого места поподробнее. А я никак связать не могу этого Крюкова пустышку с таким отмороженным преступником как Волчков. Волчков сейчас в особой разработке… Впрочем, ладно, потом. Продолжай.

– Товарищ майор, дело Волчкова я не поднимал, Вы…

– Знаю я, поднимешь, изучишь, доложишь. Говори что с Волчковым сейчас по Крюкову.

– Особо данных нет, сами понимаете, Крюкову далеко до него, но скажем, почти братья они сейчас на зоне не разлей вода. Волчков сожителей по хате оскорбил, мол, плевать мне на ваши понятия, я сам себе хозяин, где хочу там ворочу и всё в таком духе. Опустить его хотели, чуть живот не вспороли, тут Крюков, уже кое-что имеющий к тому времени среди контингента, и вступился. Мол, свобода, демократия, не обязан человек ни у кого под юбкой бегать. Ну и отдали его Волчкову, думали, прирежет и его. А нет. В отдельной хате то они и нашли общий язык. Хоть Крюков у них и ведомый, однако, много общего. Шестой год вместе досиживают, и так совпало, что выходить им почти одновременно. Крюкову через месяц, а Волчкову за ним через шесть. Пока все данные. Предположительно сидит за тройное убийство с особой жестокостью. Среди жертв ребенок.

– Иди, Коновалов, работай.

– Товарищ майор, а зачем Вам эти два персонажа?

– Всему свое время, иди, работай, Коновалов. Есть кое-какая разработка, потом.

– Есть!

***

– Слышишь, крюк, не маячь, присядь.

– Да че, че, не знаю, че делать буду. Ну, выйду и че, ни бабла, ни хаты…

– Завали сказал, присядь. Не ссы. Всё будет. Волк своих не бросает. Я не забыл, как ты за меня тогда впрягся. Слушай меня внимательно.

Вот адресок кореша моего на Ваське. Отвязный, правда, но тебе не привыкать. Первое время у него перекантуешься. Вот малява, предашь от меня. У него бабла моего должно быть припрятано за дельце одно. Возьмешь денег, снимешь дом, адрес напишу отдельно.

– Зачем дом, хату может?

– Заткнись и слушай, дом сказал под Питером в лесу недалеко от Лопухинского поселения, где глуши побольше, да людей поменьше. Дом папаши моего типа, помнишь, я рассказывал. Но сразу говорю. Не дом это, а заброшенное здание в глубине леса. Вот номерок риелтора. У него снимешь на год. Приведи там, в порядок все. Найми бригаду. Здесь на вот телефон одного другана хорошего по ремонтам, трепаться не будет. Сделай там всё по высшему разряду, с отдельными комнатами, туалетами там, а главное забор метра два, чтоб ни одна душа. На вот еще телефончик двух ребят. Поставь на охрану с проживанием, з\п пониже сделай, сторгуйся, но с ними не корешись. Свои парни, но малость не того уровня. Дальше. Подружка у меня есть врач психолог. Найдешь ее вот по этому адресу, дашбабла, скажи, что волк сказал кабинет арендовать и деятельность открыть по ее профилю. Потом выйдет, объяснит че делать надо, а пока пусть спокойно работает. Да и ее не тронь. Сам торчу. Слышь, и еще не дай бог че упутаешь или деньгу прикарманишь, спрошу по тройному тарифу. Всё по чекам принесешь. Сделай красиво все и без геморроя. На бухло там, баб себе выдели на первую неделю, пока у моего товарища на Ваське тусить будешь.

– Волк, спасибо, я никогда тебя, да я тебе…, спасибо брат. Все красиво будет, вот увидишь. Брат, да я за тебя…

– Всё, хорош трепаться, посмотрим какой ты в деле умник. Два курса то у тебя как-никак есть, кстати, медицинского, это нам на руку. Потом выйду, поднимешь своих пару связей. Для дела надо. Заживем скоро. И смотри, ментов на хвост себе не посади. Наверняка пасти будут.

– А чё, я ж своё…

– Да че им ты. В курсах они с кем ты в одной хате столько лет чалился. Есть у меня должок на воле, да не твоего ума. Короче. Какая муха пикнет в воздухе, сразу к корешу на дно. Пей, гуляй, баб води, вид засидевшегося уголовника создавай, который по воле соскучился, и будет еще долго бухать, чтоб интерес у них пропал.

– Да я, я итак…

– Ну, это понятно. Короче, ты все усек, брат, давай, удачи!

– Давай брат. Всё сделаю. Свидимся скоро.

– Это по любому.

***

Васильевский остров. Как всё красиво, как тепло и солнечно. Город полон туристов, душа поет и требует ярких впечатлений. Крюк вдыхал воздух полной грудью, боялся потерять это приятное ощущение свободы. Он боялся, и в то же время понимал, что нет больше выбора, что не сможет он, нищий уголовник, выбиться честным путем в люди. Куда ему с таким клеймом, только грузчиком на рынок. С одной стороны он не хотел больше видеть волка, но вариантов и у него не было. Осталось где-то в душе воспитание матери, воспоминания о нормальной жизни и об институте. Эх, если бы он только мог всё вернуть назад, то потерпел бы, переболел, выкрутился. Поздно было уже назад поворачивать. Ведь знал Валера, что он человек нормальный. С трудом вспоминал тот аффект, когда он убивал бедную женщину, ни в чем неповинного мужчину и своего, хоть и сволочь, но отца. Тюрьма его закалила, накрепко влила свою идеологию, дала понять, что жизнь сложная, и чем сложнее ситуация, в которую ты попал, тем тяжелее выйти оттуда, из этой трясины, болота, где риск утонуть был более 50-ти процентов.