Альвин Каспари - Покоренный Кавказ (сборник)

• Название: Покоренный Кавказ (сборник)
• Автор: Альвин Каспари
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-05777-8

Книга «Покоренный Кавказ» впервые увидела свет в Санкт-Петербурге в 1904 г. Альвин Андреевич Каспари – выходец из Германии, русский издатель и книготорговец. Он издавал журналы «Родина», «Новь», «Всемирная новь», серии книг «Библиотека романов», «Дешевая библиотека русских классиков» и такие научно-популярные труды, как «Всемирная история Каспари».

В книгу «Покоренный Кавказ» входит 14 очерков, рассказывающих о природе, народонаселении и истории Кавказа с древних времен до конца XIX века. Главное внимание уделено драматическим событиям Кавказской войны, завершившейся пленением предводителя горцев Шамиля. Авторы очерков – известные в свое время историки и публицисты. Несмотря на то, что впервые книга вышла в свет более века назад, другого подобного труда, дающего столь полное и разностороннее представление о Кавказе, не издано в России до сих пор.

---

Кабардинцы как народ имеют свою историю. Предание говорит, что они переселились сюда в незапамятные времена, причем первым их главою был какой-то Кабарда Тамбиев. Византийский император Юстиниан распространил среди кабардинцев христианство, продержавшееся у них до половины XVIII столетия, когда оно вследствие небрежности тогдашнего русского правительства было вытеснено магометанством, благодаря чему кабардинцы стали во враждебное положение по отношению к русским. Мусульманство так глубоко овладело Кабардою, что под влиянием его кабардинцы стали считать своим родоначальником выходца араба Инала и совсем позабыли, что Редадя или Редедя, боровшийся с Мстиславом Удалым, был их князем, что Мария, дочь их знаменитейшего князя Темрюка, была женою русского Грозного царя, что при сыне этого же Грозного Кабарда вошла в состав русских владений. Забыли кабардинцы, что во время дагестанского похода великого Петра они были на его стороне и сдержали ингушей, осетин, абазинцев и горских татар от нападений на петровские дружины. Во время решительной борьбы за Кавказ Русь в кабардинцах, а также и в чеченцах встретила себе наиболее энергичных и упорных противников.

Говоря об истории кабардинцев, нельзя не отметить следующего. В недавнем еще прошлом Большая Кабарда разделялась на три поколения: Атажукова, Мисостова и Джембулатова. Все эти три колена выводят свой род от выходца из Аравии по имени Кеса. У Кесы были сыновья: вышеупомянутые Инал и Шамбок. От сыновей первого и произошли кабардинские владельцы, причем потомки младших сыновей истребили весь род старшего сына Инала – Шеченуха. От Шамбока произошли владельцы бесленеевские и абазинские. Впоследствии число владельцев так умножилось, что для них уже не стало хватать земли в качестве отдельных владений. Тогда из безземельных потомков Инала образовался класс узденей – кабардинских дворян, явившихся в Кабарде первенствующим сословием. Несмотря на то что князь, или владелец, для кабардинцев был всегда священною особою, он все-таки без узденей не имел никакого значения и во всех общественных делах непременно должен был призывать их на совет.

Нечто вроде кабардинских узденей, но с меньшим, даже ничтожным, значением, известно было и у черкесов-адыге под общим наименованием «ворк».

Адыге, что, по мнению некоторых ученых, представляет собою искажение слова «антихе» – человеки (от древнейшего «ант» – человек), представляют собой один из наиблагороднейших народов Кавказа. Отличительные свойства их характера – храбрость, удальство, рыцарство в отношении к врагам, великодушие и гостеприимность. Мужчины и женщины черкесские и поныне славятся своею красотою и грацией, но быт их гораздо грубее быта кабардинцев. Сказываются гористость и через это замкнутость их родины. Черкесы жестоки и даже свирепы, хотя ни коварства, ни вероломства в них нет.

Имя черкесов они получили от древних греков, которые называли их «керкет». В глубокой древности они занимали весь Западный Кавказ и даже Крым. Культуру свою вместе с христианством они получили из Византии, хотя по грубости своих нравов восприняли последнее только внешне, примешивая к нему всевозможные языческие обрядности. В глубокой древности черкесы были все-таки образованным и высококультурным народом. У них были и живопись, и ваяние, они знали и литейное искусство, что уже доказано раскопками.

Древнейшим городом Черкесии был Боргусант, на месте которого ныне казачья станица Боргустан.

Первый удар культурному процветанию черкесов нанес в VI веке аварский хан Байкан, разгромивший дотла всю Черкесию. За аварами сюда приходили калмыки, хазары, славяне, посетил Черкесию и «бич Божий» – Аттила, доходивший со своими скопищами гуннов до Шат-горы. Нападали на черкесов и их ближайшие соседи, и все это в конце концов обратило прекрасный мирный народ в неустрашимых воителей, для которых война явилась единственной целью жизни.

Третий черкесский народ – абхазы, как сказано выше, занимает восточное побережье Черного моря. Абхазия – прекрасная страна, дивный по своим красотам уголок. Здесь под открытым небом растут лимонные, персиковые и чайные деревья, цветут розы и лавры, растут пальмы, а громадные девственные леса неприступнее и более дики, чем леса Мингрелии и Имеретии. Всякая растительность, имеющая характер трав и кустов, под влиянием абхазского солнца принимает древообразные формы, достигая гигантских размеров. Тонколиственные азалии со своими красивыми желтыми цветами, испускающими тяжелый, одуряющий запах, вытягиваются до шести аршин и покрывают собою долины и поля Самурзакани и Абхазии. Гигантский папоротник встречается в виде густых и частых посевов, коленчатый рододендрон – краса Черноморского прибрежья, с длинными листьями и роскошными лиловыми букетами, – образует целые чащи по скатам и оврагам. И надо всем этим раскидывают темно-зеленую листву античные деревья: чинара, бук, каштан и пальма…

Край этот мог бы считаться одним из прекраснейших уголков земного шара, если бы не его нездоровый климат. Громадные леса, особенно колоссальные папоротники, скрывают под собою болота, служащие источником губительных лихорадок. Опыт показал, однако же, что если папоротник выкашивать три года кряду, то он погибает окончательно, и тогда на месте нездоровых болот образуются превосходные покосы и луга. Это обстоятельство так важно и так очевидно, что перед ним не устояла даже классическая лень абхазцев, и там, где они истребляли папоротник, климат быстро изменялся к лучшему.

Богатая почва Абхазии, казалось, должна бы служить источником довольства и даже роскоши для ее обитателей. В действительности она-то и служит причиною их крайней бедности. Абхазцы сеют только гоми (род проса) и кукурузу, которые не требуют ухода и дают чудовищные урожаи; и потому абхазец работает в течение года много 20–30 дней, а остальное время проводит в беспечной бродяжнической жизни. Только немногие из них промышляют ловлею дельфинов, которых у берегов Черного моря так много, что они нередко опрокидывают каюки охотников, но абхазцы этого не боятся, потому что плавают не хуже дикарей океанских островов.

Абхазское племя занимало не одну Абхазию; оно жило также в Самурзакани и Цебельде и, наконец, по ту сторону Кавказского хребта, в земле абазинов. Самурзакань, населенная преимущественно выходцами из Имеретии, Мингрелии и Гурии, подчинялась мингрельским Дадианам; но власть этих последних была чисто номинальною. Цебельда всегда оставалась независимою; это было просто небольшое разбойничье племя, жившее в неприступных верховьях Кодора, откуда оно не давало покоя даже самим абхазцам. Абазинцы, малочисленное племя, в сущности, те же абхазцы, которые покинули родину вследствие внутренних раздоров, ссор и кровомщений и, перевалившись через Кавказский хребет, поселились среди закубанских черкесов, между истоками Зеленчука и Белой; от коренных абхазцев они отличались более суровою воинственностью и чистотою нравов. Абазинцы делились на алтыкезеков, или «шестиродных», каковое наименование получили они от шести управлявших ими князей, кочевавших в степных пространствах Предкавказья, башилбаев, живших между истоками рек Урупа и Большого Зеленчука и славившихся удальством и разбоями, а затем гаграев, казылбеков, баракаев, обитавших между Лабой и Урупом. Эти племена, точно так же, как ногайские племена карачаевцев, чечем, жнихов и балкаров, были в большой зависимости от Кабарды, но, соседствуя с Имеретией, все-таки отличались некоторою культурностью.

Большинство абхазцев – сунниты, но они были когда-то христианами, потом под влиянием Турции приняли ислам, затем многие снова возвратились к христианству, и в конце концов не было у них ни одной религии, которая сохранила бы свою чистоту. И христиане, и магометане одинаково исполняли лишь наружные обряды, и только одни абазинцы придерживались строго магометанского закона. Не отличаясь религиозностью, абхазец в то же время не отличался ни умственными способностями, ни строгою нравственностью. В его национальном характере резко выделялись отвращение к честному труду, воровские наклонности, корыстолюбие и вероломство. «Помоги тебе Бог, – говорила мать, благословляя сына и передавая ему в первый раз шашку, – приобрести этою шашкою много добычи и днем и ночью», иначе сказать: путем правым и неправым. Вся слава абхазца состояла в том, чтобы бродить из одного места в другое, воровать чужой скот и имущество, а при удаче – и самих поселян для продажи в неволю.

Позднее, под властью русских, торговля людьми стала для них трудна, если не совершенно недоступна; но воровать можно было почти по-прежнему, отделываясь только временным заключением, а выпущенный из-под ареста абхазец не без гордости говорил, что он воротился из плена.

Убить кого-нибудь из засады было в Абхазии делом самым обыкновенным, чему способствовали густые леса, где, даже видя неприятеля, не всегда возможно было до него добраться. То и дело получались известия о солдатах, о казаках, даже о самих абхазцах, убитых в лесу неведомо кем; и хотя все это обыкновенно валилось на цебельдинцев, но справедливость требует сказать, что никто так не способен пырнуть ножом из-за угла, как житель самой коренной Абхазии. Все народы абхазского племени носили черкесскую одежду, которая отличалась, однако же, двумя особенностями, не важными, но весьма приметными для жителей гор: черкеска абхазцев была гораздо короче черкески соседних с ними племен адыге, а башлык они обвивали около шапки в виде чалмы, чего никогда не делали черкесы; кроме того, у черкесов башлык всегда был белого цвета, а у абазинцев и абхазцев черный или коричневый. Когда-то Абхазия славилась своими красавицами, и у абазинцев остались еще яркие следы женской красоты этого племени; все женщины там безусловно прекрасны, и турки, скупая горских красавиц, до последних дней предпочитали им только гуриек. Но из коренной Абхазии давно уже вывезены лучшие женские типы за море; на долю туземцев осталась только посредственность, и красота мужчин резко преобладает теперь над красотою женщин.