Ульяна Берикелашвили - Байки про Фею и Ганнибала. Cны о прошлом

• Название: Байки про Фею и Ганнибала. Cны о прошлом
• Автор: Ульяна Берикелашвили
• Жанр: Русское современное

В Фей давно никто не верит. А вот она, представьте себе, живет среди вас, учится в медицинском университете, гоняет чаи с плюшевым медведем Ганнибалом, по совместительству несостоявшимся Властелином Мира, и пишет байки. Откройте для себя мир, в котором реальность упакована в сочную иллюзию, где существуют говорящие игрушки-мизантропы и Фея Лесной крови, где Демиург, Шива, ведьмы и прочие непонятные персонажи – вовсе не повод для спора на религиозной почве, а просто хорошие собеседники.

---

Я зашлась в новом приступе кашля. Он сухой, выводящий меня из себя. В такие моменты я задыхаюсь, мне не хватает сил, чтобы подавить его и замереть. Мне кажется, что в подобном состоянии я ужасна…

Но это только видимость. На самом деле это только меня сотрясают подкатывающие к горлу волны, а мир-вокруг-меня безропотно спокоен и вежлив.

…Фея больна.

У Феи стрессовая простуда. Фея видела ТАКОЕ, от чего её бедные воздушные крылья вывернуло и с хрустом надломило. Она не была готова к подобным циничным вещам, поэтому вовремя не смогла надвинуть щиты и стиснуть зубы… Какое-то время она держалась молодцом, но ночью её скрутило в кошмарном сне, и она проснулась вся в испарине, липкая и напуганная.

– Фейка, ты бы это… молока, что-ли, выпила. Нельзя же так! – Заботливо ноет Ганнибал у ног, носясь по дому с пакетом молока и хрупкой чашечкой.

Я машу устало рукой и кашляю. Тянусь к полке с лекарствами и нашариваю на ней дешевый, липкий такой сиропчик, столовая ложка утром, днём и вечером. Зато действует хорошо.

Но пью я его из горла, с отвращением подмечая, что похожа на бомжа с боярышником. Ассоциация становится ярче, когда по дому разливается запах этилового спирта – это от больной меня разит, ведь сиропчик не простой.

– Ты так алкоголичкой станешь у меня. – Бурчит Ганнибал и суёт под нос горячее молоко с мёдом. Моё лицо скривилось в ухмылке, я нехотя принимаю заботу медвежонка.

– И с чего ты такой милый? – спрашиваю я. – Даже удивительно…

Ганнибал смущённо улыбается и убегает на кухню. Вафель, верный пёсик, поднимает голову от подушки и заговорщицки шепчет:

– Ты единственная, кто знает пин-код от кредиток… А книжка у Олеговича скоро выйдет, вот он и…

Я в смехе валюсь на кровать и заливаюсь на весь дом. Смех переходит в кашель, я в слезах смотрю на прибежавшего с платком медвежонка и хрипло тяну:

– Семьдесят два пятнадцать и тридцать восемь двадцать пять.

Он хмуро отворачивается, сжав плюшевые кулачки:

– Люблю я тебя, дуру… Вот и забочусь. Помрёшь еще, а я куда, на свалку? Ты меня детям отдать обещала под старость, что я… изверг что ли?

Притягиваю к себе это несносное создание и смачно целую его в носик.

– Отстань со своими нежностями! – кричит он и вырывается. – Заразишь ещё!

– Ты ж игрушковый, ты не заболеешь! – парирую я и прижимаю его к себе сильнее. Минут пять мы лежим молча, а потом я говорю шепотом. – Знаешь, милый, а ты моё самое лучшее лекарство в мире…

Байка 8. Про анонсы и рисунки

– У меня нет времени, чтобы писать миниатюру, Ганя!!! Я тебе книжку купила? Купила! Чего ты еще хочешь?

– Славы. – Простодушно заметил медвежонок.

– А Олеговичу сам письмо написать не хочешь?! – рыкнула я на него недовольно.

Ганнибал пожал плечами, отложил в сторону недочитанный томик и весело пискнул:

– Ага, еще и бандероль на деревню дедушке выслать… Не так уж и много я прошу, всего лишь миниатюру написать, как я наконец-то желаемое получил!

Я выдохнула и отложила тетрадки по учёбе в сторону:

– Обойдёшься анонсом, спиногрыз! Я тебе рисунок нарисую лучше. Быстрее выйдет!

…а потом Фея три часа пыталась грохнуть несговорчивую компьютерную программку, чтобы сохранить рисунок в jpeg, но ничего не выходило. А Ганнибал сидел рядом, читал, ржал как лошадь (даром, что медведь) и отпускал разного рода шуточки о том, как было просто написать миниатюру вместо того, чтобы возиться с железом…

Байка 9. Про клыки, людей и Ганю

Ганнибал сидел на подоконнике, во второй раз перечитывая своего любимого Олеговича. Я сидела рядом, молча считала снежинки и чему-то улыбалась.

– Ты опять за своё? – сурово спросил медвежонок, когда я тяжело вздохнула и виновато отвернулась.

– Ага, – только и выдавила я, не в силах посмотреть в его глаза.

– Ну неужели ты думаешь, что это тебя украшает? Ты отвратительна, когда закрываешься от людей. И ведешь себя так, словно всё тебе безразлично.

– А что, мне кидаться им на шею, улыбаться и…

Ганя перелистнул страницу, хохотнул над прочитанным, а потом сердито посмотрел на меня:

– Так нельзя.

– По крайней мере, так честно… И еще, мне просто тяжело. У меня опять режутся зубки…

– Опять? – возмутился Ганя, и полез осматривать мою ротовую полость. – Так и есть, опять эти твои чертовы клыки. Ну, сколько можно?!

Я виновато скуксилась, проводя языком по еле заметным клыкам, которые вырастали по мере того, как во мне просыпался хищник. Я попыталась отшутиться:

– Я всё-таки фея лесной крови… Вот и…

– Многих покусала?

Я густо покраснела и сжалась в комок:

– Нет… только в шею… мне нравится кусать.

Ганнибал прошипел, и еще раз посмотрел на клыки:

– Будь осторожна. Тебя могут не так понять. Всё-таки это не шутка, подобное поведение.

– Я тихонечко. Чесслово. Никто не пострадал… даже…

Медвежонок пнул меня и сел прямо на книгу:

– Точно, Фейка, клыки клыками, но пора тебе стать человеком!

Я хмыкнула:

– Нет! Ни за что! Я их не люблю, людей-то…

– Ты просто не умеешь их готовить, – ухмыльнулся Ганнибал и продолжил чтение. – Ладно, живи! Всё равно уж так лучше, чем притворяться. И тем более, кому я еще буду нужен?

Я благодарно кивнула. Он сидел, хихикая над похождениями безымянного для меня героя, а я замерла вновь у окна, считая звезды и снежинки, и лишь иногда проводила языком по маленьким, но острым клыкам…

Байка 10. Про отдых и большую грудь

– Ну ты и… Фейка! – писк этот был знакомый и узнаваемый из тысяч. Я убрала с лица платок, чтобы с недовольством отметить – так и есть, Ганнибал сидел напротив меня, сердито скрестив лапки на груди, и ворчал.

Поначалу я даже подумала, ну всё, приехали. Второго Гани в виде галлюцинации я не переживу. Медведь ведь остался дома, потому как не переносил две вещи – жару и холод. Ах, да, и еще дождь. То у него наполнитель намокнет и станет похожим на кошачий туалет, то у него нитки могут загнить или же наоборот, глазки сплавиться.

– Уууумм, – пробурчала я и намочила платок водой. Не хватало мне солнечного удара.

– Ты чего? Я с кем это разговариваю?! – Вспылил он и заполз мне на колени. – Тьфу, всем ты, Фейка, хороша, только вот грудь у тебя ма…

Он не договорил, потому как был зверски зарыт в песок. Когда Ганя начинает отвешивать мне комплименты насчёт груди, это можно остановить лишь одним способом – насилием.

– Ты чего тут делаешь? Ты же дома остался!

– Ну… это… ты же что сказала, когда поехала загорать?

На секунду я задумалась:

– Хочу купаться… Лето на дворе… Вода теплая…

– Нет, когда умоляла пойти с тобой!

Я представила себя, закрывающей в гневе дверь и кричащей вслед: «А там… а там девушки красивые в купальниках! Вот!»

– Это что ли? Про девушек?

Медведь ехидно улыбнулся, потирая лапки и самодовольно устраиваясь на полотенце.

– Вот с этого и надо было начинать. А то лето, жара, река… Я в багажнике доехал, с балкона выпрыгнув.

И заметив мой испуганный взгляд, добавил:

– Чего мне сделается то, я же плюшевый! Меня триста раз в машинке стирали.

***

Через полчаса я уже сидела и рылась в песке, лепя различные образы – узоры, лица, имена. Сломав законченный, я выводила новый, не задумываясь, стоило ли сохранять и его. Зачем, это путь мира – без разрушения нет созидания. Но от философских мыслей меня отвлек всё тот же Ганнибал. Он уже отчаялся, выискивая себе красивую музу:

– Полновата.

– Бледная.

– Дряблая кожа.

– Эта ничего… Но с ребенком. Ребенок меня замучает. Не то…

– Грудь маленькая.

– Грудь маленькая.

– Грудь маленькая.

Ну всё, плакал мой выходной. Загорать мне теперь в солярии. Я все молчала в ответ, но видимо, сознание перегрелось и решило отомстить медведю – через пять минут на песке нарисовался его образ – от гадких надоедливых глазок до гадкой противной улыбки. И только я хотела было его разрушить, снести, размазать, как обнаружила – Ганнибал утих.

Не веря своему счастью, я повернулась и… не увидела никого. Ну всё, нашел себе жертву, пошёл лапать грудь, притворяясь брошенной позабытой мягкой игрушкой. А мне потом его спасать, прикинувшись плачущей хозяйкой, имя которой нацарапано у него на…

– А чего ты меня так одного слепила? – Проворчал Ганя, сидя рядом и поправляя лапкой песчаному Гане улыбку. – Слепила бы женщину еще.

Пришлось лепить.

– А что у неё грудь, как у тебя, Фейка?

Пришлось лепить больше.

– Маловата.

Еще добавила.

– Всё равно маловато будет…

– Ну что ты заладил, как мужик из мультика!!!Песка не хватит! – вспылила я и раскидала рисунок в разные стороны, не оставив ничего.

Ганя лишь пожал плечами:

– А всё равно. Я их сфоткать успел.