Владимир Хрулёв - Перечитывая свои блоговые записи… я нашёл в них…

• Название: Перечитывая свои блоговые записи… я нашёл в них…
• Автор: Владимир Хрулёв
• Жанр: Русское современное

В книге и это так: не понять, кто кого боится и кто кого любит. Такого не понять простому человеку, охмурённому прохиндеями. Атмосфера в обществе наполняется сгустками ядовитых или взрывоопасных паров. Нужен ветер, чтобы развеять эти сгустки ненависти. Но это уже подспудно. Читайте, пожалуйста, с добрым сердцем.

---

Перечитывая свои блоговые записи… я нашёл в них… Владимир Хрулёв

© Владимир Хрулёв, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПЕРЕЧИТЫВАЯ СВОИ БЛОГОВЫЕ ЗАПИСИ, Я НАШЁЛ В НИХ СВОЮ ОБЪЕКТИВНУЮ ПРАВДУ

Уж как мы ль, друзья, люди русские!

Весь субботний день в банях паримся

Всякий божий день жирны щи едим

Жирны щи едим, гречиевку лопаем

«Путинку» кваском родным запиваючи

Мать святую Русь поминаючи

Да любовью к ней похваляючись

Да всё русскими называючись

И как нас то все бранят попусту

Что ничего то мы и не делаем

Только свет коптим, прохлаждаемся

Только пьём – едим, похмеляемся

Ах, и вам ли, люди добрые

Нас корить – бранить, стыдно б, совестно

Мы б работали, да хотенья нет

Дело плёвое, да труда бежим!

Мы труда бежим, на печи лежим

Ходим в мурмолках, да про Русь кричим

Всё про Русь кричим – вишь до охрипу

Так ещё ль, друзья, мы не русские?!

пьяная народная песня

Чудище это – обло, огромно, озорно,

стозевно и лайя.

А. Радищев

1

«Наш народ, как дети, которые за азбуку не примутся, пока приневолены не будут, которым сперва досадно кажется, а как выучатся, то благодарят, – что ясно из всех нынешних дел: не всё ли невольно сделано? и уже благодарение слышится за многое, от чего и плод произошёл. Не приняв горького, не видать и сладкого…».

Довольно ясно излагались предшественники ушедшей власти, не так ли?

А если будучи не приневолены к «азбуке», «нашему народу, как детям» предложат какой нибудь «правовой нигилизм» в праве, а то и вовсе «аморальный интернационал» в политике. Думайте и восхищайтесь над предложенным и не говорите, что власть не умна. И найдутся не вскорости, а тут же и в миг, кто возьмётся объяснять, что такое «аморальный интернационал», или «аморальный консерватизм», а про «правовой нигилизм» и не упомнят сами, что был такой у наших властительных прохиндеев, наших лицемеров и фарисеев, которых не сосчитать. Например, где он, а многие точно забыли и не только не припомнят, но и не признаются в этом «правовом нигилизме» – нет, с этим их никто не знакомил. И мы сделаем вид, что поверили – Не было такого, что бы эту бестолковую мысль нам кто то вколачивал осторожно в головы или втирали через доверчивые уши. Но уже забыли этот позор. Да и было ли это позорно? Нисколько! То же произойдёт и с «аморальным интернационалом». Все вместе и забудем.

Аркадий Вадимович Д. любил гулять по ночному городу. В эту пору город не отпускал от себя тепло и оно пахло узнаваемо в прохладной ночи. Весна прошла с холодными ночами, а к середине лета всё превратилось в пекло и ночь не давала отдохновения. И эта ночь была прохладная и светлая своим небом – она так начиналась. Но уже к полуночи появились низкие грозовые облака и застлали собой быстро всё небо и ночь превратилась в сплошной сумрак с мёртвой тишиной. Со всех сторон подкрались грозовые облака, быстрые, но безмолвные – словно солдаты в окопной грязи бросились в последний бой в отчаянии, без ожесточённого крика, смиренно идя на смерть. Но вдруг стал различим далёкий ворчливый гром, словно звук пролетевшего самолёта высоко в небе из воюющего Донбасса и далеко в стороне. Неожиданно стали вспыхивать ярким светом молнии, словно в ночной город вошёл ужас войны или становления земли и вот —вот воздух будет напитан серой и порохом. И при каждой вспышке молнии высвечивалась площадь, брусчатка, красная кирпичная стена, грани Мавзолея, ёлки, своими вершинками напоминающие маленькие крестики. Не успел свет молнии сомкнуться в темноту, как новая молния высветила ширь реки и по обе её стороны две набережные – Софийская и Кремлёвская и обе безлюдны в ночи под тяжестью двух мостов – Москворецкого и Большого Каменного.

«Это не значит, что став его верным другом однажды, он остался им навсегда». – фраза эта, где то услышанная недавно, постоянно вертелась в голове, наверное, потому, что Аркадий Вадимович сейчас осознавал измену, которая постигла его в мыслях.

И он пошёл по скользкой брусчатке по пустынной площади. Кругом никого. Ни друзей, ни врагов. Ни друзей …. Кем бы можно дорожить и за кого можно бы поболеть в беде и быть обеспокоенным его судьбой. Нет человека, который может запросто спросить его: как твоё здоровье? Как поживаешь? Или как твои дела? А получив ответ ободрить давнего товарища: Смотри, держись, не сдавайся напастям. Я люблю тебя, мой друг, обнимаю и целую и помню о тебе всегда. А если попросит помощи, то не откажет.

Нет у Аркадия Вадимовича таких людей. Среди партийцев? – какие они друзья, если едут на инаугурацию по пустой Москве и ни одного человека их не приветствуют и они никого не приветствуют – людей просто нет, их не хотят видеть «высокопоставленные», а сами то они обрыдли, кажется, всему белому свету и в Большом Кремлёвском Дворце инаугурируют, как онанируют, в окружении развращённой властью публики. Но и они по отношению друг к другу не могут сердечно и заинтересованно поинтересоваться: Как живёшь? Как здоровье? Как жена? Как дети? Словно не русские.

Не могут! У них семейный развод какой то не человеческий, не по-русски – жена не публичная. Не по-русски! Не по-христиански! Потому что жена не публичная. Жена всегда должна быть публичной, какая бы не была – эту традицию последних времён властитель проигнорировал. И его проезд на коронацию должен происходить при скоплении радостного и счастливого народа, а не мышью спасаться к сытым – пресытым котам, готовым промурлыкать тебе сладкие успокоительные речи.

– Как здоровье? Чем помочь, благоверная? – не выговорят. Только одно с вымученной улыбкой на глупом лице: Мы приняли решение совместно, обоюдно, мы разводимся. Вроде как, восхищайтесь нашим разводом.

И заговорили повсеместно. Как раз о том, на что расчитывали: об изменах, значит о настоящем русском мужике. Им так видится развод после разговоров о странной жизни жены. Или это простое и глупое, мальчишеское подражание Петру Алексеевичу?

Значит он не муж своей жене. Бывшая жена – и всё.

Трудно представить, но представьте. Кремлёвская набережная. Кремлёвская стена вдоль набережной. На стене среди её зубцов иногда показывается солдат, постовой на стене, если это пост, а если нет поста на стене, то солдат этот вроде дозорного за передвижением татарской конницы, подступившей к Москве, или за действиями поляков, донских казаков и отечественных толп грабителей во времена Смуты.

Но в том то и дело, что на стене нет дозорного и что под стенами Кремля творится, можно только догадываться. А творится всякое со времён Московского Фестиваля 1957 года.

Так вот дозорный на стене не видел ничего, поскольку его там не было.

Как Аркадий Вадимович в полночь спускался к Москворецкому мосту.

Как ещё с Манежной площади, потом поднимаясь по Кремлёвскому проезду, за Аркадием Вадимовичем кралась иномарка чёрного цвета.

Как эта чёрная иномарка от Ильинки, или от Лобного места газанула почти с места и под визг всего существа японской или немецкой машины – неважно, полетела искать неминуемой встречи с тем, на кого был указан перст судьбы.

Иномарка была ещё далеко позади. Аркадий Вадимович задумчиво размышлял.

Нет политической воли. А откуда ей взяться, если страну застило ложью, воровством, чванством власти, непрофессионализмом. И всего этого в чудовищных масштабах. И нет политической воли бороться с этим. Всё это означает, что изменение политической ситуации, только это, реально освободит место, простор или как то по другому, если хотите, назвать смену политического руководства, то вот тогда и может появиться та «политическая воля» борьбы с коррупцией, о которой бредят все, но только не они, политические наши руководители. Только тогда.

Вот тогда это означает раскрепощённую в соответствии с законом работу прокуратуры, МВД, судов, ФСБ, Государственной Думы и найдутся люди способные для этой работы. Но этой позорной власти в России быть не должно.

Что то отвлекло от размышлений. Аркадий Вадимович шёл уже по мосту. Заслышав рёв автомобильного мотора он повернулся и увидел совсем рядом ревущую машину и в голове пронеслась вихрем мысль о сообщении телевидения о непризнании Россией решений Страсбургского суда, если они не будут основаны на Конституции Российской Федерации. И ещё он успел уловить запах бензина. И больше ничего. Эта были последние его мысли. Свидетелей этому не было по обе стороны моста, ни на набережных реки.

Труп обнаружили среди ночи, когда подгулявшие в «Балчуге» разъезжались по своим норам до следующего празднества завтра или точнее сегодня, но не так рано. Эти как раз и не дрогнули сердцем. Хорошо на мост въехала поливальная машина. Водитель быстро вызвал полицию по мобильнику и полиция примчалась, а как не примчаться, когда чуть ли не под стенами Кремля в радиусе 200 -300 метров валяется хорошо одетый и ухоженный труп человека.