Юрий Тупикин - Селение Горыни

• Название: Селение Горыни
• Автор: Юрий Тупикин
• Жанр: Русское современное

Производится некий исторический эксперимент: что будет, когда чуждые силы мешать селению не будут. На площади Богов и Героев до н.э. из чистого золота изваян пантеон русских Богов. Никому не удалось отнять золотых богов на переплавку. Исконная Русь селения современно живёт в современной России. В наше время горыничи, благодаря молодёжи, совершили электронную революцию, от которой несладко олигархам. Ребята в 13 лет поступают в вузы, а в 20 лет становятся кандидатами наук. В гости к горыничам!

---

– Приятно слышать, Еля, это не обида, это утешение. Он тоже играл на интерес?

– А вы по поездам ездите по этим интересам?

– Что ты, Елечка. Нам еще рано быть шарлатанами. У нас свои поприща…

– Но он выиграл не у меня, а меня в шахматы! Мы играли на спор…

– Я так и понял. Поздравляю вас, Елена! Вы достались толковому прохо… то бишь, толковому другу. Он тебя не предаст, я его знаю.

– Ну, слава Богу, а то я тоже думала, что он проходимец…

– Ха-ха! – стали смеяться втроём.

– Как же тебе удалось проиграть, Елечка, мне интересно? – спрашивал Граф.

– Я сначала не обратила внимания на его демократическую одежду. То есть обратила, но как на одеяние бедного юноши… А потом я почувствовала, что от его тела заманчиво пахнет. Я хотела выгнать его из купе одеться, но у меня не хватило характера лишить себя удовольствия. Теперь я понимаю, что он был хитрее, остерегаясь целовать меня по условиям за проигранные партии. Я принуждала его целовать меня в надежде, что он потеряет голову. А сама потеряла разум. Его запах меня волновал и отвлекал. В конце концов, хотелось, чтобы этот молодец обнял меня, то есть хотелось к нему прижаться… Думаю, в этом причина его победы… Но что же теперь, он мой господин, любит сам прижиматься ко мне…

– Но признайся, ты обратила внимание на мою конституцию? – гордился Григорий, или был немного уязвлен.

– Обратила. Ты Аполлон рядом с Зевсом… – хитро ответила Еля.

– Я тебе дам Зевса, я тебе дам, – общий смех поглотил угрозы Григория.

– А как тебе удалось обыграть Мастера спорта? – адресовал Евграф вопрос другу.

– Я выиграл свою любовь. Я в неё сразу влюбился. Ну, ты же видишь – разве можно в неё не влюбиться?! А дальше всё было честно. Её никто никогда не обыгрывал. Она самоуверенно согласилась сама на интерес… Я сражался как древний герой… Теперь мы должны обмыть мой выигрыш.

– Правду он говорит, Елюшка?

– Да, но…

– Он тебе не противен?

– Нет, но…

– Всё ясно. Идёмте в ресторан, а то закроют. Я угощу вас шампанским. Имей в виду, Елечка-Елюшка, что мой друг всегда рассчитывал на мой кошелёк. Иногда я жадничал, но сегодня исключение. Я радуюсь, что Григорий был умён и решителен. Я радуюсь, что тебе, Еленюшка, достался самый завидный муж. Идёмте, идёмте!

Елена с Григорием были весьма удивлены, когда Граф посадил их за сервированный стол. «Советское шампанское» цвета тёмного изумруда внушительно украшало стол. Жаркое интриговало гостей своей керамической крышкой. Суп дымился открыто. Бокалы сверкали. Не мешкая, Граф-Евграф начал операцию против пробки. Шампанское выстрелило. Все закричали «Ура». Елена чувствовала себя как среди давнишних и верных друзей. В то же время Елена, будучи проигранной, вела настойчивую разведку – кто же и что её новые друзья. Играя теперь роль искренней простушки, она задавала ребятам прямые вопросы, но разве в прямых вопросах меньше содержания, чем в скрытых тестах? Но и друзья оказались не лыком шиты. Если она, хоть и в шутку, назвала Григория вундеркиндом, то о Графе и говорить было излишне. Кроме всего, что числилось за Григорием, то есть университет, служба, воинское звание и умение плавать в воде находчивости, за Графом стоял престиж вождя неведомого племени и несметное богатство. Граф изучал Елену по её же вопросам, по их формулировкам, по психологической стороне игры, которую, несомненно, вела прекрасная Елечка. Елюшка. Елена.

Граф еще раз поздравил молодожёнов, и все с удовольствием выпили. Началась та самая непринуждённая беседа-разведка, в которой заранее врагов не содержалось. Слово дали Елене, и она, не стесняясь, казалось, что, не стесняясь, понесла такое, о чем не каждая девушка предпочла бы высказываться. Но от неординарных людей, порой, и не то услышишь.

– Ой, я так рада, что мы оба оказались девственниками и оба не знали, как всё происходит практически… Но Григорий нашёл выход и замечательно справился со своею задачей… Его словом, он «оформил» меня… Мне было приятно… Я бы предложила тост за Григория!..

Начался ажиотаж вокруг слова «выход». Граф шутливо настаивал на том, что Григорий скорее нашёл аллегорический вход и уж после того, управившись с целью, без труда нашёл практический выход…

В ответ должен был сказать тост польщённый Григорий-муж, и он отколол не менее оригинальное:

– Елюшка-Еля, я счастлив безмерно. Но, Еля, я не для того тебя выигрывал в шахматы, чтобы ты строила зелёные глазки моему другу!.. – Все принялись хохотать. На них смотрели с других столов. Взрыв смеха за их столом детонировал остальные столы вагона-ресторана. Поэтому в этом вагоне царило веселое настроение, ибо всегда приятно видеть молодую красоту и искренность в большом количестве. Большая аура исходит от этого количества и, как говорят философы, превращается в качество праздника.

– Наш союз ещё не столь прочен, чтобы «оформить» его пропиской, поэтому мои зелёные светофоры свободны, – парировала Елена.

– Но у нас общий ребёнок! – вскричал муж-ревнивец, и опять было весело. – Но этот вскрик был не более реплики. Инициативой полностью владел друг Евграф.

– Если то не секрет, то когда же Елечка родилась? По дате и числам?

– А, хитрец, мне понятно, что из меня выманивают. Ты подозреваешь, не глупа ли невеста! Не буду скрывать: я родилась двадцать первого марта тысяча девятьсот пятьдесят шестого года, и мой интеллектуальный, биологический и энергетический индексы равны тридцати шести! Ты доволен, Граф? – Елена победно хихикнула. Всем известно, что мощные ресурсы человека исчисляются после тридцатого пункта его циклограммы. Со стороны, однако, не ясно, зачем спрашивал Граф о такой детали? Коли он присматривал за Еленой, то уж, будем уверены, справился лучше разведчика – ресурс Елены вызнал в первую очередь, ибо это в крови у поселенцев Горыней. Видимо, в порядке светского трёпа хотел намекнуть, как о знании сокровенного. За это схлопотал комплимент «хитреца».

– Более чем доволен, – подтвердил Граф. – Хочется всегда предполагать рядом с красотой и её могучий потенциал в виде ума и здоровья. Но я бы спросил построже: каково твоё кредо, Елечка? Шахматы или что-то другое? – другого разведчика подпустил Граф к Елене своим вопросом, не забыв пополнить бокалы. Елена ответила всем врагам и разведчикам.

– Мне так часто говорят, что я красавица, что у меня выработалась эгоистическая потребность слышать об этом ещё и ещё. Это не намёк на то, чтобы и вы, как дятлы, долбили одну сосну. Я к тому, что у меня сформировалось желание быть на виду, поэтому, признаюсь вам. Я буду стремиться к научной карьере на педагогическом поприще, достойном моего эго. Как видишь, Граф, поприще и у меня есть. Это и есть кредо, а не порок. Я хотела бы разработать теорию воспитания вундеркиндов. Мне кажется, что в наше время несчастнее вундеркиндов нет. Они как бы рождаются для того, чтобы как можно скорее умереть или засохнуть. В прямом смысле и в смысле метафоры. – Никто не взялся бы предсказать, какое последствие принадлежит данным словам Елены и ей самой. Вместе с тем слова Елены были для Графа приятнее хорошей музыки. Не эта ли информация интересовала второго внука правящего вождя селения Горыни? Он сказал с удовольствием:

– Любопытно. Считай, что мы это запомнили… Дерзай, поможем!.. – Вот так отреагировал Граф, загадочная личность родственника вождя. «Последствие» могло исходить и из его последних слов.

– Считайте оба, что я тоже запомнила о вашей вероятной помощи, – пальчики в зубки ей не клади, это лишь Григорию удаётся засовывать между её губ полотенце, чтобы она его послюнявила для оттирания несуществующей имплантации косметических полимеров.

– Не сомневайся. Если не верить нам, тогда кому же? – подтвердил Григорий.

– Я, как будущий педагог, хотела бы услышать ваши педагогические представления, – пожелала узнать Елена.

– Я согласен со своим отцом. Он повторял, что воспитывать надо с умом, вольной моралью и мягким ремнём… – изложил свои педагогические основы Григорий.

– Педагогика – кузница, а не подгузник. Вот наковальня, вот воспитанник – плут. Тут же свобода морали, тут же свободный кнут. Лишь бы знать, во имя чего нужны питомцам любовь, книга и плуг, – углубил педагогические воззрения Граф. Ему этого показалось мало, и он продолжал. – Мы отошлём тебя к ЯЗЫЦАМ, своду русской нравственности, изложенную для Сына-Деда, Сына-Отеча и Сына-Внука по притчу рода родовичам русичам. Григорий знает текст, и между вашими поцелуями он будет его рассказывать, а ты запомнишь. Оттуда пойдёшь и к методикам воспитания вундеркиндов.

– Насколько я догадлива, не намекаете ли вы мне, что я заслуживаю порку? – поинтересовалась Елена.

– Отец щадил тебя? – спросил Граф.

– Кнутом и ремнём не стегал, но крутости было достаточно, – призналась Елена.