Г. Коваленко - Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков

• Название: Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков
• Автор: Г. Коваленко
• Жанр: История

Данная книга излагает хронологическую историю донских казаков с 1380 года и до 1700 года. Непростые отношения донских казаков с окружающими народами и их борьбу за выживание не на жизнь, а на смерть. Бесчисленные войны казаков с турками, крымскими татарами, нагаями, горскими народами Кавказа и калмыками. Неоднократное взятие казаками Азова и знаменитое Азовское сидение, когда немногочисленные казаки отразили громадную турецкую армию.

---

На это царь отвечал Юсуфу: «те холопи наши, Сарыазман и в нашей земле многое лихо сделали и убежали в Поле. Мы посылаем их добывать, а вы б от себя велели их добывать, к нам бы прислали».

Кто же такой Сарыазман? Где располагались его первые городки? Ростовские историки Н. С. Коршников и В. Н. Королёв считали его татарином мещерским или азовским, однако он мог быть и русским, носившим татарское прозвище. Что ж первый и третий варианты вполне возможны. Сомнение вызывает второй, азовский вариант, так как азовские и донские казаки жестоко враждовали друг с другом и до Сарыазмана, и после него. Так в начале второй половины 16 века эта вражда была зафиксирована в русских документах. Московский посол писал государю, что ему нельзя послать вовремя вести в Москву « … потому, что азовские казаки твоими государевыми казаками не в миру». Впрочем, вполне возможно, что Сарыазман и упоминаемый позже Сусар Фёдоров, одно и то же лицо, а имя Сарыазман, не имя собственное, а прозвище атамана, что было характерно для казаков 16 – 17 веков. Вполне вероятно, что это имя на Дону не употреблялось.

Городки же его, по предположению тех же историков, располагались по Верхнему Дону, откуда казакам Сарыазмана удобнее всего было перехватывать нагайских послов и торговые караваны на реке Воронеж. Благодаря татарским источникам, говорящим об «остроге» вблизи Переволоки, по крайней мере, можно сравнительно точно указать расположение одного городка. Очевидно, он находился в устье р. Иловли или вблизи её. Это вполне согласуется с указанными выше выводами о первоначальном расположении казачьих городков по Хопру, Медведице, Бузулуку, Иловле. С этого времени начинается стремительное расселение казаков вниз по Дону.

***

Уже в следующем, 1551 г. об этом становится известно из грамоты турецкого султана Сулеймана к нагайскому мурзе Измаилу, о которой нам стало известно благодаря отписке дворянина Петра Тургенева, бывшего послом у нагайских князей: «В наших магометанских книгах пишется, что пришли времена Русского царя Ивана, рука его над правоверными высока. Уж и мне от него обида велика: Поле всё и реки у меня поотымал, даже Азов – город доспел, до пустоты поотымал всю волю в Азове. Казаки его с Азова оброк берут и не дают ему воды пить из Дона. Крымскому хану казаки Ивановы делают беду великую, и какую срамоту нанесли! Пришли Перекоп воевали, и у вас оба берега отняли и ваши улусы воюют. И то вам не срамота ли? – как за себя стать не умеете? Казань ныне тоже воюют. Ведь это всё наша вера магометанская. Станем же от Ивана обороняться за один. Вы ведаете, что теперь в Крыму мой посажен хан, как ему велено так он и сделает. По просьбе Астрахани тоже пошлю царя; да и казанцы ко мне присылали же просить царя; и я из Крыма непременно посылаю его. Ты б Измаил мурза, большую мне дружбу свою показал: помог бы Казани людьми своими и пособил бы моему городу Азову от царя Ивана казаков. Станешь пособлять, – и я тебя царём в Азове поставлю, мне же помочь городу неудобно, находиться далече».

Из этой, весьма выразительной грамоты Сулеймана, мы узнаём о грандиозных событиях, разворачивающихся на просторах Дикого Поля, от Азова до Казани и Астрахани. О событиях ни как ни отражённых в русских летописях того времени. В течение 1550 – 1551 г. донские казаки совершили четыре больших и успешных похода против многочисленного и хорошо вооружённого противника. Одержанные ими победы вызвали тревогу и опасения даже у турецкого султана, владыки одной из самых могущественных европейских держав, ставшего поспешно объединять весь мусульманский мир, от Черного моря до Волги и Каспия, для отражения стремительно усиливающегося, но немногочисленного казачества.

Несколько иначе и в другом свете, представлял в своих трудах зарождение казачества Е. Савельев. По его мнению, Дон в конце сороковых, в начале пятидесятых годов только начал заселяться городовыми казаками: северскими, путивльскими, рязанскими, а так же запорожцами. Но тогда возникает вопрос, почему же ни один русский источник тех лет не упоминает о столь массовом исходе украинных городовых казаков на Дон. Ведь для захвата Астрахани, Азова, разорения казанских и перекопских улусов, требовались сотни и тысячи отборных воинов. По самым скромным подсчётам, исход такого количества городовых казаков, поставил бы украинные города в отчаянное положение. Но этого не произошло.

Быть может, донское казачество пополнялось за счёт бросивших свои поместья дворян и детей борских, ушедших в Поле казаковать? Опять же нет, лишь начиная с 60 – 70 г. 16 века можно обнаружить во многих приграничных степных уездах записи о детях боярских и дворянах, бросивших свои поместья и службу, и ушедших на Дон: «сбрёл в степь, сошёл в казаки». Но и эти беглецы, в подавляющем своём числе возвращались назад на Русь, где их «воровство» обычно прощалось после принесения повинной. Из всего этого следует, что на Дону действовали не пришлые «варяги», а в подавляющем большинстве своём коренные донцы, скрывавшиеся дотоле в неприступных местах в верховьях рек. Накопив достаточно сил, они выплеснулись в буйном потоке пассионарного толчка в бескрайние степные просторы Подонья, сметая всё на своём пути и сея ужас в сердцах своих врагов, ослабленных внутренними распрями.

***

1552 г. Крымский хан Давлет Гирей, собрав огромное войско и получив от турецкого султана пушки и янычар, стремительно двинулся на Россию, грабя и разоряя приграничные сёла и города. Осадил Тулу, но был разгромлен подошедшими полками царских воевод. Он бежал преследуемый казаками вплоть до древней Тавриды, ставшей прибежищем степных хищников. Большая часть добычи и полона, захваченной татарами, в ходе преследования была отбита. Тем временем Иван 4, не ставший ещё Грозным, не смотря на исход лета, двинулся в Казанский поход, стремясь, раз и навсегда покончить с разорительными набегами казанцев, союзников турок и крымцов, и тем самым, и тем самым обеспечить себе тыл в борьбе с ними.

В 1552 г. казанским ханом стал астраханский царевич Едигер, десятью годами ранее поступивший на московскую службу, где быстро выдвинулся. Так в 1547 г., во время неудачного первого похода на Казань, он одним из русских «начальных воевод». Через пять лет, став казанским ханом, он отверг все предложения подчиниться Москве и стал проводить анти московскую политику. Это подтолкнуло Ивана Грозного к окончательному решению казанской проблемы.

Узнав об этом, в помощь царю выступило от 5 до 7 тысяч запорожских казаков. В след за ними пришли и донские казаки под предводительством атаманов Сусара Фёдорова и Семёна Казарского. Часть казаков осталась на Дону, для защиты городков от нападения турок крымцов и астраханцев» Е. Савельев. Точное количество пришедших к царю казаков не известно и колеблется от 2 тыс. до 10 тыс., (что маловероятно). 25 августа казачье войско, украшенное роскошными перьями пеликанов подошло к русскому лагерю. Это вызвало в русских войсках, приступивших к осаде города, беспокойство. В «Повествовании о Донских казаках» генерала Ригельмана, об этом сказано следующие: «Украсив с головы до ног птичьими перьями каждого казака, атаман повёл донцов к Казани». К городу казаки подошли ночью и, раскинув свой стан в виду русских войск, развели костры, в царском войске сейчас же обратили внимание на пришельцев. Фантастичность одеяния казаков, резко подчёркиваемое среди ночной тьмы огнём костров, не на шутку испугала воинов русской рати. Приближённые доложили царю о приходе каких то «чудовищ».

Но вскоре недоразумение было разрешено. На следующий день, 26 августа, русские полки и казаки приняли первое боевое крещение под стенами Казани. Татары сделали большую вылазку, надеясь захватить осаждавших врасплох. Однако полки князя Михайлы Воротынского и казаки с большим уроном отбили мужественных казанцев: «Пищальщики, казаки стали на валу, стреляли до самой ночи и дали время Воротынскому утвердиться, насыпать землёю туры в пятидесяти саженях ото рва, между Арскими полем и Булаком». Но осада могла затянуться, так как очень скоро должны были пойти затяжные осенние дожди и начаться холода.

Царь, желая ускорить падение Казани с наименьшими потерями, повелел сделать подкоп немецкому инженеру (розмыслу), между Арскими и Тюменскими воротами, а своим воеводам отыскать подземный родник, откуда осаждённые брали воду, и засыпать его, лишив горожан главного источника. Однако ни то, ни другое не удалось осуществить. Ни немецкий «розмысл», ни русские мастера не преуспели в своих начинаниях. И тогда это вызвались сделать донские казаки из занятой ими Доировой бани. Здесь следует отметить, что Карамзин, в своей «Истории» говорит, что этими работами руководили помощники немецкого инженера, под наблюдением князя Серебряного и Алексея Адашева. Но генерал Ригельман в «Повествовании о донских казаках», ссылаясь на утраченные (во время Черкасского пожара) документы, утверждал, что сами казаки были инициаторами подкопов и сами же их производили.