Дмитрий Зарубин - Июль 1942. Старый Оскол

• Название: Июль 1942. Старый Оскол
• Автор: Дмитрий Зарубин
• Жанр: Прочая документальная литература

На основании выявленных в архивах Курска и Москвы документов восстанавливаются события июня-июля 1942 года, приведшие к отступлению частей Красной армии и оккупации города Старый Оскол. Впервые публикуется стенограмма Курского обкома ВКП (б) о предприятиях Старого Оскола, взорванных особыми отрядами Курского управления НКВД. Впервые печатаются документы и фотографии 39-го отдельного дивизиона бронепоездов, принявшего свой первый и последний бой на железнодорожной станции Старый Оскол.

---

Июль 1942. Старый Оскол Документальное повествование Дмитрий Зарубин

© Дмитрий Зарубин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обстановка в городе перед июлем 1942 года

В ночь со 2 на 3 ноября 1941 г. Курск был захвачен немецко-фашистскими войсками.

В Старый Оскол перебазировались все областные учреждения. Обком Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) (ВКП (б)) занял райком на Интернациональной улице, облисполком разместился в райисполкоме, угол Урицкого и Интернациональной улиц. Городской Совет и облторг работали совместно в Доме пионеров, а в здании Старооскольского отделения госбанка развернулся областной банк. С учётом сложившейся обстановки и с целью наиболее оперативного воздействия на оборонительные и эвакуационные мероприятия областное управление НКВД поначалу разместилось на станции Касторная, но уже в марте 1942 г. перебазировалось в Старый Оскол.1

После вторжения 22 июня 1941 г. на советскую территорию германских войск переход страны с мирного положения на военное делал неизбежными как функциональные, так и структурные изменения в системе государственного управления, поскольку менялись условия его осуществления и характер приоритетных задач.

Создание Государственного комитета обороны (ГКО) СССР не было заранее запланировано, а произошло под влиянием начавшихся военных действий и возникновения различных по масштабу проблем, связанных с эвакуацией гражданского населения и предприятий, переводом экономики страны полностью на военные рельсы. Полномочия нового чрезвычайного органа были безграничны. ГКО руководил страной через аппарат Совета народных комиссаров СССР (СНК – правительство), центральные органы общественных организаций и, конечно, аппарат ЦК Всесоюзной коммунистической партии (большевиков).

Многие вопросы ГКО решал напрямую через наркоматы и ведомства, местные органы власти, в первую очередь партийные комитеты областного звена, где увеличилось число отраслевых отделов. Активно использовались структуры народного комиссариата внутренних дел – народного комиссариата государственной безопасности (НКВД – НКГБ).

Выполнение принятых решений ГКО находилось под контролем его членов, за каждым из которых закреплялся определённый участок государственных дел и которые со временем обзаводились заместителями и даже небольшим специальным аппаратом помощников по линии ГКО.2

В ГКО сосредоточивалась вся полнота власти в государстве, а все граждане, партийные, советские, комсомольские и военные органы обязывались «беспрекословно выполнять решения и распоряжения Государственного Комитета Обороны».3

В условиях, когда детально-регламентированное управление из центра было затруднено, а отчасти и дезорганизовано, объективно усиливалось значение аппарата власти на местах. От него требовалось не просто дисциплинированное исполнение директив вышестоящих инстанций, но и ограниченная инициатива, и некоторая автономность в действиях. Особенно это касалось регионов, близких к фронту, где ситуация под влиянием боевых действий быстро менялась.

В прифронтовых зонах усложнялись управленческие задачи, а милитаризация общественной жизни достигала высокого предела: вводился комендантский час, происходило формирование истребительных батальонов, народного ополчения, развёртывалась система местной противовоздушной и противохимической обороны и т.д.4

Начиная с лета 1941 г. по инициативе местных работников и войскового командования стали возникать особые структуры для организации самообороны городов и районов, которые объединяли и координировали действия гражданских и военных ведомств.

Кризисная ситуация начала Великой Отечественной войны реанимировала в памяти части местного руководства образ комитетов (советов) обороны, революционных комитетов 1918—1920 гг. как твёрдой власти, обладавшей мобилизационной эффективностью, способной навести порядок и действовать сообразно складывавшейся обстановке. Отсюда та прямая аналогия, которая проводилась затем между ними и городскими комитетами обороны в различных пропагандистских материалах.

Примером проведения таких исторических параллелей может служить передовица воронежской областной газеты «Коммуна» от 26 октября 1941 г.: «Осенью 1919 г., когда пали Орёл, Курск, враг наступал на Воронеж. В эти дни в Воронеже был создан Совет Обороны. Воронежские коммунисты и комсомольцы организовались в отряды, батальоны, в части особого назначения, чтобы беспощадно и без страха громить, истреблять белогвардейские банды Мамонтова и Шкуро… Сейчас, когда враг приближается, воронежцы вспоминают грозный 1919 год. Они свято хранят традиции. Создание городского комитета обороны обязывает каждого из них быть бойцом-фронтовиком, повысить бдительность, зоркость. Мы должны неуклонно выполнять все распоряжения комитета обороны и строжайшим образом соблюдать революционный порядок в городе».5

Однако создание широкой сети местных чрезвычайных органов власти в прифронтовой зоне и в ближайшем тылу армии в годы Великой Отечественной войны было возможно только с санкции высшего руководства страны. Решение ГКО СССР о создании в городах, близких к фронту, комитетов обороны последовало лишь в конце октября 1941 г. Этот шаг напрямую связан с обострением к тому времени до предела обстановки на советско-германском фронте.

Постановление № ГКО-830с от 22 октября 1941 г. «О городских комитетах обороны»: «1. В интересах сосредоточения всей гражданской и военной власти и установления строжайшего порядка в городах и в прилегающих районах, представляющих ближайший тыловой район фронта, создать следующие городские комитеты обороны, охватывающие город и прилегающие районы: …Воронежский, … Курский…

2. В каждом из означенных городов иметь коменданта, в распоряжение которого передать войска НКВД, милицию и добровольческие рабочие отряды.

3. Городской комитет обороны иметь в следующем составе: а) первый секретарь обкома или секретарь горкома ВКП (б) (председатель); б) председатель облисполкома или председатель горисполкома; в) начальник областного НКВД или начальник городского отдела НКВД; г) комендант города».6

Одновременно к прифронтовым областям адресовались требования по формированию частей народного ополчения.7 За всем этим просматривалось стремление руководства СССР компенсировать изъяны регулярной армии за счёт местной самообороны и населения.

С созданием комитетов обороны в регионах, близких к фронту, происходит не просто слияние гражданской и военной власти: руководители партийных органов открыто, без бюрократического камуфляжа, наделялись функциями государственной власти.

Основополагающим принципом в организации деятельности комитетов обороны являлась персональная ответственность их членов за конкретный участок работы, который определялся не только занимаемой должностью членов ГорКО, но и спецификой задач времени.

На заседания комитетов обороны, проходившие в зависимости от обстоятельств в любое время суток, приглашались секретари обкомов и горкомов партии, работники исполкомов, руководители предприятий и военных организаций для того, чтобы получить более конкретные сведения по существу решаемого вопроса и оперативно ознакомиться с заданием, которое возлагалось на кого-либо из них.

Комитеты обороны за счёт местных бюджетов создавали специальные фонды для возмещения не только военных расходов, но и оплаты труда строителей оборонительных рубежей, содержания бойцов народного ополчения на казарменном положении, мероприятия местной противовоздушной обороны, приобретения у населения одежды и обуви, продовольствия.

Основным документом деятельности городских комитетов обороны являлись обязательные к исполнению директивы. Их в пределах своей компетенции устно или письменно могли давать отдельные члены ГорКО самостоятельно, в первую очередь председатели комитетов. Происхождение всех видов решений комитетов обороны разнообразно. Они могли быть изданы во исполнение директив вышестоящих органов – ГКО, военных советов фронтов и округов, по ходатайству различных инстанций и должностных лиц, но чаще всего являлись реакцией самих комитетов обороны на текущие проблемы.8

18 ноября 1941 г. Государственный комитет обороны СССР принял постановление №909с за подписью заместителя председателя ГКО В. Молотова, в котором разрешил организовать в Старом Осколе городской комитет обороны.9

Фото из Российского государственного архива социально-политической истории

ГорКО Старого Оскола возглавил первый секретарь Курского обкома ВКП (б) П. И. Доронин. В состав вошли: председатель Курского облисполкома, уполномоченный представитель ГКО СССР В. В. Волчков (начальник штаба), областной военный комиссар майор И. И. Будылин, начальник управления Курского НКВД капитан госбезопасности П. М. Аксёнов, начальник спецотдела Курского обкома ВКП (б) Н. А. Масленникова. Ни одного представителя Старого Оскола в городском комитете обороны не было.