Валерий Рогожин - От подъема до отбоя

• Название: От подъема до отбоя
• Автор: Валерий Рогожин
• Жанр: Русское современное

В книге с юмором рассказывается о тяготах солдатской службы. Автор сам пришел в армию недоученным студентом, прошел весь тернистый путь от рядового, курсанта сержантской школы до сержанта, отличника боевой и политической подготовки.

---

Буквально насильно какие-то девахи тащат в вестибюль клуба на танцы. Дансинг по-научному. Какая все-таки нищета в нашей глубинке. Фойе стоит голое, без занавесок, как будто ободранное. Для танцев завели радиолу. Кипа старых пластинок. «Две девчонки танцуют танцуют на палубе Звёзды с неба летят на корму», «Сегодня праздник у девчат: Сегодня будут танцы!», «Я встpетил девушку, полумесяцем бpовь»

Среди пластинок (Боже, а вдруг эти пластинки – антикварные редкости и стоят бешеных денег?) нахожу знаменитого черного кота «Жил, да был Черный кот за углом». Ну-ка, где мои 17 лет, как там в ДК мы твист бацали?

Твист у меня получился от души. Поддержали еще трое наших. Только что была усталость, разбитость. Хотели спать, ни на что не было сил. Где все это. Где больные руки и ноги. О, юность, о, молодость!

Вот и деревенские девчонки с нами в компании. Со мной рядом Оксанка. Какая симпатяга. А зачем мне Оксанка? У меня есть Татьянка или Танюшка, голова едет. Водки, кажется, этим вечером не пили. А если пили, то, скорей всего, не много. Но точно не помню. А рассказать мне никто не захотел. Проснулся я у Оксанки. Но здесь, похоже, ничего не было. По крайней мере вид у нее был не очень довольный, а может просто не выспалась?

Наш коллектив строился на завтрак. Старлей был помятый, словно по нему проехала танковая рота, сержанты напоминали грибы-сморчки, прапорщик, которого очень долго искали по деревне, казался грибом-строчком. Может быть я уже начал ошибаться и все было наоборот. Прапор был грибом-сморчком, а сержанты казались строчками, но это совсем не принципиально.

Все по старой программе. Завтрак с усилием и нехотя. Или нехотя, но с усилием. Автобус и дорога.

«Мы едем, едем, едем в далекие края». Наконец-то. Одиннадцать часов и мы приехали в последнюю деревню.

«Вот моя деревня, вот мой дом родной…»

Здесь нас тоже ждут с нетерпением. И все по обычному расписанию. Концерт. Маленький зал, мало народа, в основном бабульки почему-то. Но слушают внимательно, и тщательно, и старательно аплодируют. Ну, как таким зрителям гнать халтуру, как не постараться для этой старости, которая всю жизнь не видела ничего кроме земли и навоза, для которой наш концерт – вселенский праздник! Нет, не получатся из нас профи!

Стараемся. С одной стороны нужно побыстрее, чтобы успеть в часть засветло, чтобы не пролететь с ужином, чтобы вовремя лечь спать. А с другой стороны, как обмануть этих бабулек, которые ждали, оказывается, нас три дня и доверчиво пришли на концерт мастеров (!)

Наконец-то закончили. Худо-бедно, а в два часа уложились. Собираем инструмент, складываем все имущество. Если что-нибудь забудем, сюда уже никто второй раз не поедет.

Теперь обед. К пище мы полностью равнодушны. За прошедшие дни напились и наелись с избытком и в колхозных столовых и миленки накормили всех. Надолго хватит.

Нет, видимо с обедом придется погодить. Прапорщик нарисовался и поступила команда не расходиться. Так и есть! Прапор есть прапор! Прапор без выгоды нигде не бывает. Нашел какой-то груз в колхозном гараже, который пришел сюда по ошибке. Тут же прапорщик договорился поменять эти колхозные ящики на какие-то ящики в части. И теперь нам нужно погрузить все, что отдал колхоз на грузовик, чтобы забрать с собой.

Работа не очень большая, но выматывает до конца. Теперь обед, потом домой.

Вернулись мы в часть к полуночи. Ужин нам правда оставили. Но весь ужин был холодный, как дохлая лягушка, и есть такую еду после любовно поданных деревенских блюд никто не захотел.

Больше никуда мы не ездили и концерты нигде не давали. Но и за эти концерты, говорят, писали про воинскую часть в нескольких местных газетах и командиру полка была объявлена благодарность и не одна. Правда еще позже спохватились и на всякий случай объявили ему выговор, но это уж совсем потом. А мы вот так стали почти работниками искусства, претворяющими в жизнь большевистский лозунг: «ИСКУССТВО В МАССЫ!»

10. Большая рука должна быть выше левой

Внешний вид проверили? Воротнички, ремни, портянки правильно намотаны?

Крепость табурета проверяют о голову.

Как же вы готовили людей к штатной стрельбе, если даже прически не проверили?

Это вы так к проверке готовитесь? У вас уже второй день лужа из-под дверей торчит.

Так не шатко, не валко проскочили полгода. А что такое полгода? Шесть авансов, шесть зарплат. Шесть раз сходить с бригадой по пиву. На гражданке всего – ничего. Но в армии это срок. Это время, за которое салага взрослеет и становится черпаком. Это время, за которое становится вполне ясно кто здесь свой, кто чужой, кто лезет вперед за поощрениями и лычками, кто стучит, а кто крысятничает. Это время, за которое из курсанта делают сержанта. Для солдата-первогодка это очень большой срок.

В этот срок с успехом свободно поместились два десятка караулов, в которые ходила наша батарея. Вероятно о них не стоило бы вспоминать, как не вспоминаю я о кухонных и прочих нарядах, дневальствах и дежурствах. Но один из нарядов был с проверкой. Должны были приехать проверяющие то ли из дивизии, то ли даже из армии. Приехать они должны были неожиданно, так сказать сюрпризом и для командиров, и для курсантов и неожиданно начать проверку. Поэтому, об их приезде за неделю знала вся часть.

Рассказывали, что в состав комиссии входит генерал Чапаев. Это был не кто-нибудь и не просто так. Это внук самого Чапаева. Василия Ивановича Чапаева – героя гражданской войны. Нынешнее поколение знает о Чапаеве только из анекдотов, да и то не все, а самые продвинутые, а в наше время кто это такой мог ответить даже детсадовец, дошкольник старшего возраста. Для нас же, для солдат, для курсантов это был герой и почти сверхчеловек. Поэтому и его внук заведомо должен был отличаться от простых смертных.

По рассказам генерал Чапаев был службист до мозга костей. И днем, и ночью у него на первом месте была служба. Он из-за службы оставил семью и из-за службы же не заводит другую. И это еще бы ничего. У нас в России всякие люди бывают и со всякими странностями, и с чудинками. Но все дело в том, что этот генерал, как сам относился к своим обязанностям, такого же отношения к службе требовал от всех подчиненных.

Народные рассказы живописали, как он заморозил намертво трех солдат, которые будучи дневальными плохо выполняли свои обязанности. Одного часового, который допустил его на пост и выпустил из рук свое оружие, а оружие – это что? конечно, автомат с пристегнутым штык-ножом, генерал собственноручно заколол его собственным штык-ножом, другого при аналогичных обстоятельствах застрелил из автомата. И все сходило ему с рук из-за деда-героя. А вот курсанта, который уложил его в сугроб, когда он в одиночку отправился проверять посты, и продержал лежащим в этом сугробе почти сорок минут, генерал наградил медалью и якобы отправил в отпуск.

С каждым новым рассказом количество трупов у легендарного родственника знаменитого Чапая росло и росло, а кровь текла все более полным потоком и требования кровавого инспектора к проверяемым солдатам и курсантам становились все более жесткие.

И этот генерал ехал в нашу часть во главе немилосердной комиссии, которая будет тщательно проверять весь наш уклад и все стороны курсантского существования.

Итак день Х был всем известен, оставалось дождаться часа Y, когда и начнется непосредственная проверка.

За неделю до искомого часа курсантов начали мучить различного рода задачами и вводными. Задачи ставились однообразные, но подвохи каждый раз отличались. Например так, вы часовой, на посту, подходит к вам командир взвода и спрашивает номер личного оружия. Вы называете. Взводный берет ваш автомат. Ваши действия.

– Стою по стойке смирно.

– Неправильно! Вы не имели права допускать постороннего на пост!

Следующая вводная.

– Вы часовой, на посту, подходит к вам ваш сержант и спрашивает номер личного оружия. Вы называете. Сержант берет ваш автомат. Ваши действия.

– Называю номер и стою по стойке смирно.

– Неправильно. Вы не имеете права отдавать кому-либо личное оружие.

И так целыми днями. Подходит день Х и выясняется, что наш бутерброд упал именно маслом в грязь. Другими словами именно мы стоим в карауле, когда приезжает комиссия.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.