Евгений Пекки - Невыдуманные истории от Жоры Пенкина. Книга 1. Криминал

• Название: Невыдуманные истории от Жоры Пенкина. Книга 1. Криминал
• Автор: Евгений Пекки
• Жанр: Русское современное

…По городу поползли слухи о маньяке, который нападает на женщин, насилует их, а потом убивает и отрезает уши на память… …Выходной начальнику РОВД придется провести в поселке, где взломан магазин и совершена крупная кража. …Автомобиль сбил женщину насмерть и скрылся. Сотрудники ДПС принимают меры к его розыску. Возможно, виновный – это жених, который сидит за свадебным столом. Чем же закончатся все эти истории? Книга будет интересна молодежи, любителям детективного жанра и специалистам

---

– Что с ним, доктор?

– По-моему, то же, что вы и думали, эпилептический припадок. Вы его по голове не били?

– Да Господь с вами, только два вопроса задать успели.

– Я бы его госпитализировала денька на три.

– Нет, не получится. Нам круглосуточную охрану выставлять придется. Он в убийстве подозревается, опять же у вас всех в отделении чесоткой заразит. Он в камере отдохнуть может?

– Да, пожалуй. Чаю бы ему горячего и поесть чего-нибудь. Учтите, мы ему успокаивающее и снотворное вкололи, он до утра все равно неадекватный будет. И хорошо бы за ним на всякий случай понаблюдать.

– Обеспечим, – пообещал я ей.

После кружки чая с куском черного хлеба, употребив их уже в камере на нарах, наш подопечный отключился напрочь. Мы его оставили в покое до утра.

Между тем по городу уже начали ползти слухи о маньяке, который бесчинствует в городе, насилуя девочек и женщин, отрезая у них уши и другие части тела на память. Все это, переходя от одного к другому рассказчику, обрастало новыми жуткими подробностями.

На совещании я доложил появившиеся факты начальнику. Тот велел сократить время на поиски виновных, поскольку ему уже звонили из исполкома и требовали маньяка обезвредить.

Утром, сразу после планерки, Фирсова привели ко мне в кабинет. Его уже не трясло, хотя он, сидя на табурете, все озирался и явно нас опасался. В это время позвонил телефон.

– Привет сыскарям, – узнал я голос Ефима Хейфеца.

– Привет, когда результаты вскрытия отдашь?

– Уже готовы, высылай гонца, прочитаешь – рухнешь.

– А что там такое?

– Не хочу кайф тебе портить, прочтешь сам.

Машина ГАИ немедленно помчалась к прозекторской, где с утра уже печатал свое заключение Фима.

Когда начальник КМ Васильев открыл этот бесценный документ, то захохотал и озвучил нам в нем написанное. Согласно заключению, у дамы была средняя степень опьянения, она имела длительный половой акт и умерла от закупорки сонной артерии оторвавшимся тромбом. Это обеспечило ей легкую и верную смерть. Анализ крови, взятый из соскобов на шее трупа и подушке, показал значительные изменения в крови, что позволяло сделать вывод: части ушных раковин были ампутированы через 1—2 часа после наступления смерти. Кадык, гортань и шейные позвонки были в норме, как и состояние легких, что говорило об отсутствии асфиксии. Имеющаяся синюшность кожных покровов на шее была от нанесенной краски, которая легко смывалась водно-спиртовым раствором. Скорее всего, это полинял от пота шарф, который она днем носила на шее.

– Вот тебе и преступление века на сексуальной почве, совершенное садо-мазоманьяком, – подумал я.

После доклада начальнику тот сразу въехал, что дело не прокурорское, и дал указание нашей следачке Ерофеевой определиться с возбуждением уголовного дела без лишних проволочек. Она тут же фыркнула по поводу того, что хрен поймешь, по какой статье возбуждать, и посоветовала уголовке побыстрее найти того, кто уши у покойницы оттяпал. Короче, расслабляться было рано, о чем Васильев и сообщил своим сыскарям. Предметно опросив в деталях еще раз Фирсова, мы поняли, что к смерти гражданки Кругловой он, как и другие граждане, не имеет отношения. Акт половой у него с ней был, так он этого и не отрицает, а на изнасилование там явно ничего не тянет. Вроде бы его надо было отпускать. При этом ясно, что прокурор арестовку не подпишет, а где гарантии, что этот бомж не смоется из города? Самое бы ему место было в камере. Надо было что-то делать. Тут меня осенило.

– Давай-ка сюда этого Донжуана, – сказал я Петюне, – и через пять минут уже излагал Васильеву свою идею.

Поинтересовавшись у Фирсова, как ему у нас в КВЗ ночевалось, и получив почти хвалебный ответ, предложил я следующий вариант. Он затевает скандал у пивного ларька, наряд ППС доставляет его в райотдел. Потом судья выписывает ему 10 суток за нарушение общественного порядка, и дело в шляпе. Фирсов получает на одну декаду теплый ночлег и регулярное питание, а у нас главный свидетель всегда под боком, в любую минуту можно что-то уточнить или провести следственное действие. Главный районный судья Виктор Павлович у нас был с пониманием. Мужчина в годах, поработал и в ментуре, и в прокуратуре, потом судьей его выбрали, да и на этом месте уже лет пятнадцать приговоры выносил. Тут, видя, что он нам нужен, Фирсов, однако, осмелел.

– Начальник, я согласен у ларька в чавку кому-нибудь зарядить, но поймите правильно, нет у меня причины рядом с ларьком ошиваться, если в кармане пусто. Опять же, где вы видели, чтобы судья декаду отсидки выписал без запаха алкоголя от нарушителя порядка? Ссудите на пару кружечек «Жигулевского».

Пришлось дать ему рубль из собственного кармана и выпроводить из отдела. Чего не сделаешь ради пользы дела?

Ровно в полдень машина с нарядом ППС во главе с Петюней выдвинулась к обозначенному ларьку. Нашего бомжа там не было. Дальнейшие поиски увенчались успехом. Машина к винному магазину подкатила вовремя. За его углом отбивался от двух мужиков Фирсов. У одного из них уже был разбит нос, а у Мишки заплывал синевой глаз. При посадке в машину Мишка вдруг начал сопротивляться и орать, что он за справедливость страдает. Однако Петюня его воплям не внял. Всех троих доставили в отдел и, наспех сочинив протокол с указанием всех художеств и заслуг, отвезли нашего подопечного в народный суд пред светлые очи Виктора Павловича. Десять суток он ему выписал как с куста. Остальные отделались штрафом.

К вечеру проспавшись, Мишка вдруг начал колотить в дверь и проситься на допрос. Пришлось Васильеву пойти ему навстречу, хотя время уже было позднее. Оказалось, что не зря я вернулся в отдел, когда все добрые люди после ужина мирно смотрели футбольный матч по телевизору. При этом выяснилось, что я совершил ошибку, выдав ему рубль, а не полтинник. Мишка понял, что у него не только на пиво хватает, а почти на портвейн. Забыв о нашем уговоре, он двинулся к винному магазину, тому самому, у которого познакомился с Кругловой, благо он был к ее дому самый ближний. Он быстро скорешился с одним мужичком, и они, взяв большую бутылку портвейна, раскатали ее из горлышка тут же за магазином. В это время, посетив магазин, а также сделав кое-какие покупки, из него вышла соседка покойницы Нинки Валька Смирнова, дама неопределенного возраста и без постоянного дохода. Жила она со старухой матерью на ее пенсию и время от времени приводила к себе мужичков, которые делились с ней, чем Бог послал. В этот раз она вышла из магазина в своем лучшем платье с выпивкой и закуской в сумке и под руку с Гешей Рябым, который обычно летом калымил на подсочке, а за зиму все пропивал. Однако не это было главное. Мишка Фирсов заметил в ее ушах золотые серьги с аметистами. Спутать было нельзя: это были Нинкины серьги. Он встал у этой парочки на пути и протянул руку к Валькиному лицу.

– Серьги, может, отдашь?

Та сначала поменялась в лице, но старалась держать фасон.

– С какого перепугу? Отвали.

– С такого, что не твои они. Ты их у Нинки вместе с ушами отхватила, а менты меня теперь за них прессуют. Гони быстро, я сказал.

Не очень поняв, о чем идет речь, но чувствуя, что из-за этого бомжа приятный вечер может накрыться медным тазом, Геша Рябой зарядил Мишке в ухо. Тот влепил ему по сопатке так, что кровь потекла у Геши на свитер ручьем. Неожиданно Мишкин собутыльник выступил в потасовке на стороне Геши. Фирсову пришлось бы совсем худо, но подъехала машина с «пепсами» и опером Петюней, что и спасло его от полного избиения. Валька же время не теряла. Увидев подъезжающую патрульную машину, она рванула дворами к себе домой, прижимая к тощей груди сумку, спасая закупленное. Михаил все это пытался разбитым ртом рассказать разозленному Петюне, а тот, не поняв, сунул его в отсек с решетками и привез в отдел. Услышав его сбивчивый рассказ, я тут же направил машину вохра по Валькиному адресу. Дома ее не было. Тогда я позвонил Петюне домой и посоветовал ему заняться розыском Вальки и сережек, поскольку у него не хватило сообразительности выслушать Михаила Фирсова на месте.

Утром Валентина Смирнова уже давала показания лейтенанту Ерофеевой. Все встало на свои места. В возбуждении уголовного дела было отказано за деятельным раскаяньем похитительницы сережек. Нашлись и портновские ножницы, которыми она отхватила уши мертвой подруге, позарившись на сережки и, поняв, что полсотни рублей, взятых Кругловой месяц назад у нее в заем, она теперь вряд ли получит. На поминках, вспоминая о покойнице, Валька сказала речь и пожелала собравшимся: «Чтоб мы все так кончили».

Через три дня камеры с задержанными пришел проверять старый прокурор района Николай Михайлович. Воззрившись на Фирсова, он поинтересовался, по какой причине тот на нарах парится, ведь к смерти Кругловой он отношения не имеет. Он рассказал все в подробностях ласковому старичку. Мишку прокурор велел выпустить, так как, по его мнению, пьянку и драку у магазина, во время которой был тот задержан, спровоцировала милиция. Затем Николай Михайлович, потирая руки, накропал на имя нашего генерала милиции представление о нарушении законности в райотделе. С легкой его руки этот эпизод, с выданным мной рублем бомжу на пиво для совершения последующих хулиганских действий, вошел в анналы изощренных видов милицейских нарушений, коллекционируемых прокуратурой. План по нарушениям прокурором был выполнен, и свой след в истории борьбы с ними оставил и я. За все хорошее пришел мне в приказе по МВД строгий выговор.