Анатолий Зарецкий - Из развитого в дикий нелепые ШАГИ

• Название: Из развитого в дикий нелепые ШАГИ
• Автор: Анатолий Зарецкий
• Жанр: Русское современное

«Что я мучаюсь! Я же генеральный директор бумажной фирмы! Надо лишь придумать, чем заниматься, и немедленно приступить к работе», – пришла спасительная мысль. Она и стала водоразделом, который окончательно оторвал от эпохи социализма, в которой плыл куда-то вместе со всеми, и бросил в омут капиталистических отношений… И вот перед Вами повесть «о жизни в эпоху перемен», разрушивших мою Родину – СССР – и «кинувших» всех нас, бывших граждан великой страны, «выживать» на ее обломках, кто как сможет.

---

Из развитого в дикий нелепые ШАГИ Книга первая Анатолий Зарецкий

© Анатолий Зарецкий, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия. Шаг в неизвестность

Я лежал без сна, с открытыми глазами, и размышлял над тем, что случилось вчера на работе… Собственно, на какой теперь работе?.. Нет у меня больше работы!.. Я снова на нулевой отметке, как и двадцать лет назад.

Правда, тот первый «нуль» случился в мои двадцать восемь – в возрасте, когда кажется, что жизнь бесконечна и все еще впереди. К тому же я был счастлив, стряхнув, наконец, кандалы воинской службы, и наивно полагал, что нет больше препятствий, которых не смогу преодолеть. Ведь лишь недавно одолел главное – сопротивление военной бюрократии, возомнившей меня своим рабом.

«Наконец, я свободен, как птица. Отныне меня не затащат ни в одну общественную организацию. Я буду жить своим умом», – тихо радовался подданный тоталитарного государства, строящего Коммунизм…

А что теперь?..

Лишь вчера самозабвенно трудился в ракетно-космической корпорации «Энергия» имени С. П. Королева, возглавив сектор анализа, ведущего научные разработки, и был, можно сказать, на пике работоспособности. Автор программных систем «Экспресс-анализ» и «Проект-сервис», ставших плановыми работами коллектива, созданного и подготовленного мной из случайных, не знавших основ программирования, работников испытательного отдела…

Каждая из этих работ основана на идеях, оформив которые в научные труды, можно защитить ни одну диссертацию. Но я готовил иную, обобщавшую и развивавшую идеи обоих проектов – «Прогнозирующие экспертные системы с элементами самообучения». Предлагая оригинальную методику, я расширял горизонты научных знаний. Мой приоритет был бесспорным.

Задел по всем темам, который способны оценить лишь специалисты, огромен. Созданы и отлажены программные кирпичики, из которых, как из деталей конструктора можно складывать программные модули, а из модулей самые разнообразные программные системы…

Все направлено на то, чтобы на новом уровне управлять разработкой ракетно-космических комплексов, да и любых сложных технических объектов.

Программные системы ведь создавались как универсальные…

И вот теперь ничего этого больше не будет в моей жизни. Все обратилось в прах, в абсолютный нуль. Я «обнулился» и как руководитель коллектива, и как научный работник, ведущий свое направление. Мне больше никогда не достичь этих вершин.

Уже давно прошло время гениев-одиночек, делающих все от начала до конца. И любое научное достижение – это коллективный труд. А у меня отняли мой коллектив. Его теперь раздербанят на части, озадачат рутинной работой и завалят «текучкой». И он зачахнет, как редкий цветок, который однажды забыли полить.

А что смогу сделать я, разжалованный в ведущие инженеры, которого наверняка снова сунут в сектор Мазо. Куда же еще? Ведущий инженер фигура не самостоятельная, она должна где-то быть… А уж Мазо отыграется сполна за мое многолетнее равенство с его дутой персоной. Ведь даже в условиях паритета он непременно тянул свою властную клешню либо ко мне, либо к моему сектору, желая быть хозяином уж если ни меня лично, то хотя бы моей головы – моих знаний, которые в этом случае легко выдать за свои…

И не к кому обратиться, чтобы восстановить статус-кво… Руководитель комплекса Панарин – друг Мазо. Как часто, на словах возмущаясь его действиями, он так ни разу и не пожурил своего приятеля… Генеральный конструктор Семенов? Дважды обращался к нему, когда еще жила тема «Энергия-Буран», и однажды, когда ее уже прикрыли. И все три обращения оказались без последствий. Мне не отказали, но так ничего и не сделали… Главный конструктор Губанов? Его «съели» еще накануне закрытия темы… Филин Главный? Его давно не видно и не слышно…

Да и как дальше работать с Николаевым, который много раз клятвенно обещал не забыть, что сделал для него, и всякий раз нарушал обещания, когда вдруг возникали интересы Мазо – его неугомонного конкурента. Он ненавидел этого типа и боялся животным страхом, понимая, что при любом удобном случае Мазо легко окажется сверху и тогда расплющит своего бывшего начальника, ни потакай он капризам строптивого подчиненного. Мазо злопамятен. И бедный «Вися» не отказывал тому в его притязаниях, всякий раз ставя меня перед свершившимся фактом – очередным этапом «дружбы» со своим «заклятым другом».

Нет. Вчера я поступил так, как следовало поступить давно – хлопнул дверью, в прямом и в переносном смыслах.

И что теперь?.. Теперь я безработный, вот только совсем в ином обществе, чем то, в котором жил до сих пор.

– Вы еще не раз пожалеете о том, чего вас теперь обязательно лишат демократы, – обратилась как-то к коллективу Лена Васильева, наш профорг, – А лишат они вас всего: бесплатного образования, бесплатной медицины, бесплатных путевок, бесплатного жилья и всего того, чем вы пользовались при социализме и даже не замечали. Я много лет прожила с родителями во Франции и своими глазами наблюдала прелести капитализма, за которыми вы ринулись, очертя голову… А безработица?.. Вы даже не представляете, что это такое. А я видела безработных, которые годами не могли устроиться. Особенно те, кому за сорок… И никто вам не поможет. Потеряв работу, вы потеряете все, – темпераментно заявила тогда Лена, но наша молодежь лишь дружно рассмеялась в ответ…

Она сказала это в августе девяносто первого, сразу после подавления «путча», когда страна, желавшая перемен, вдруг получила их по полной программе. А на авансцену выдвинулся новый лидер, которому я интуитивно не верил изначально, и смутно ощущая подвох, так и не смог определиться, стоит ли поддерживать эти перемены.

Но и «в социализм с человеческим лицом», который обещали коммунисты, устроившие перестройку, а затем путч, тоже верилось с трудом. А потому митинг у Белого дома стал последним общественным мероприятием, в котором участвовал добровольно. На несколько лет я выпал из активных политических баталий, решив понаблюдать со стороны. И мысленно согласившись с высказываниями Лены, поддерживать ее тогда все же не стал…

И уже очень скоро пришлось своей шкурой почувствовать, насколько она была права. В возрасте сорока шести лет, удрученный закрытием программы МКС «Энергия-Буран», решил радикально изменить свое положение. Не увольняясь с предприятия, попробовал поискать работу. Действовал, как всегда, по системе, а не наугад.

Но два-три похода «в кадры» однозначно показали, что интересовавшие меня госпредприятия находились в еще более плачевном положении, чем наше. Неясность перспективы и периодические сокращения штатов захватили их гораздо раньше.

Менять шило на мыло не имело смысла, и я взглянул в сторону процветавших частных предприятий, связанных с разработкой программного обеспечения. Набор в большинство из них проходил на конкурсной основе. Я чувствовал себя достаточно уверенно, и не боялся никаких конкурсов.

Увы. Разочарование поджидало еще до начала тестирования – едва заглянув в паспорт, меня просто не допускали по возрастным требованиям. Принимали исключительно молодежь до тридцати.

Лишь в одном месте, легко одолев конкурентов, даже добрался до «кадровика», оформлявшего на работу. Раскрыв мой паспорт, тот тут же брезгливо отшвырнул его, словно предмет из мусорной корзины:

– Ты что мне старичье прислал?! – раздраженно крикнул он распорядителю конкурса, – Я же тебя просил! Тра-та-та! – последовало непечатное выражение, отражавшее его отношения с матерью распорядителя.

– Да ты что, братан?! У него рожа молодая! Я и лажанулся, ксиву не глянул, тра-та-та, – не обращая внимания на окружающих, выдал распорядитель ответную «любезность», впрочем, без зла. Так, рабочие моменты повседневного общения коллег, объединенных «общаком».

Я взял паспорт и, не дожидаясь дальнейшего развития событий, покинул это то ли предприятие, то ли блатную малину…

Попробовал устроиться в центр обучения программированию. Мою конкурсную программу признали лучшей. Меня же снова не приняли по возрасту:

– Пришли бы к нам в прошлом году, когда вам было сорок пять, мы бы вас взяли, – «утешил» директор центра…

Что ж, за два года, что прошли с тех пор, я не стал моложе. А это значило лишь одно – найти достойную работу в моем возрасте нереально. Сделав такой вывод, неожиданно успокоился и, наконец, уснул…

Прямо с утра, отправив жену на работу, а дочь в институт, двинул в один из центров занятости, или, как тогда говорили, на биржу труда.

Заполнив какие-то карточки, подсел к одному из агентов.

– Увы. Мы вам ничем помочь не сможем, – просмотрев мои записи, огласил свой вердикт агент, – У вас слишком высокая квалификация. В таких специалистах сейчас никто не нуждается. Требуются охранники, сторожа, экспедиторы, продавцы. Так что, извините… Мы вас, конечно, поставим на учет. Но скажу сразу, надежд мало, – «обрадовал» он.