Алексей Лавров - Дурацкий кораблик

• Название: Дурацкий кораблик
• Автор: Алексей Лавров
• Жанр: Альтернативная история

Обожаю альтернативную историю – её можно писать, совсем не зная историю реальную. Хотя кто её, настоящую, знает-то? Вот эта история выдумана от начала до пока не придуманного конца, как неестественная реакция на несусветные выдумки, объелся художественным вымыслом, обожаю альтернативную историю – альтернативить, в принципе, можно её саму. И книга эта, по-существу, пародия, ну, так уж замышлялась. Вообще хотелось сделать просто интересно и нескучно, а как получилось – судить Вам.

---

Дурацкий кораблик пиастры, пираты и привидения Алексей Юрьевич Лавров

© Алексей Юрьевич Лавров, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Уважаемый читатель, разрешите предложить Вашему вниманию пародию на некоторые произведения попаданского жанра. Даже не на сами произведения, а на штампы, что кочуют из книги в книгу:

Большинство авторов пишут по формуле «что бы я сделал на месте такого-то исторического деятеля в излюбленную мной эпоху». Часто автор сразу решает, как оно должно быть, и подгоняет решение, сюжет и мотивацию героев под ответ.

Без натяжек не обойтись. Поэтому ГГ. наделяется способностями от ума и сообразительности до телепатии и телекинеза.

Понимая, что история не делается чистыми руками, ГГ. решает, что добро должно быть с кулаками и творит, что автору в голову взбредѐт, причѐм авторы часто опускаются до смакования этих художеств. Но!

ГГ. всѐ это должен вытворять только ради прогресса, добра, справедливости (нужное подчеркнуть). И!

Нравственно терзаться по этому поводу. Однако!

ГГ. от моральных страданий может отвлечься, создавая что-нибудь из техники будущего. Пулемѐт, паровоз, лесопилку, тушѐнку и сгущѐнку обязательно. Описание такого творчества страниц на пять – очень увлекательное чтение. Робинзон Крузо, например, на половину из такого состоит. Классика жанра, между прочим.

А для души ГГ. обязательно прописан друг – мальчик с собакой. В этой книге всего этого более чем и с горочкой, чтоб выпирало, только эпоху я взял среднестатистическую, все знания о которой получил в школе и из попаданской литературы. Любителям жанра желаю приятного угадывания, всем просто нескучного чтения. Я постарался, чтоб было весело и интересно, насколько у меня получилось – судить Вам. С уважением Алексей Лавров.

Часть 1

Глава 1

Тошнит и покачивает. Где-то вода толи плещется, толи льѐтся. Воняет как… как уличный сортир в летнюю жару. Блин, да что за гадство этот полулитровый радиофаг?! Хотя-а. Было еще два…, нет, три литровых. Фу, б-я-я-я, вонища. Еще чешется все. Буквально все, даже пятки. Уй, зараза, кто-то кусается. Где это я выпал в осадок? По воспоминаниям и по логике это должен быть родной нужник в родной квартире. А воняет… наверное, сам виноват. Или не сам? Может, нужник неродной и квартира не моя? Не-е-е. Я всѐ помню. В целом. Ну, почти всѐ в целом помню. Вчера отмечали победу. Надрали «Чѐрных псов» и соответственно, то есть логично, выводили лишние рентгены тем, что нашлось в местном чипке. А нашлось много. У меня гасились, в моей берлоге. Небось, разгром и кучи по углам. Эх, кончилось веселье, пора переходить к грустному. Например, к водным процедурам. Для начала включим картинку. Да-а-а. Выключим. Глюки, блин. Всѐ Руда – гад. Ганджубас его… Хотя, говорил, что продукт натуральный. И на вкус – она. Может белка? Дык, молодой ещѐ. Нужно проверить себя на логику и отвлечься. Что вчера было? Бой с «Черными псами». Это враждебный нам клан сталкеров. Мы – «Варанга», тоже клан, тоже сталкеров. Хм, пока всѐ нормально, без зеленых гуманоидов. На «Агропроме» мы псам вломили. В пейнтбол, но всѐ равно вломили. Сделали из них «псов драных, побитых и заляпанных краской». У нас очень своеобразный пейнтбол. Правила позволяют многое. Почти всѐ, что в голову взбредет. Как я Плюша приложил! Гы-ы-ы! Логика и память нормальные, воспоминания позитивные, даже приятные. Хорошо на «Агропроме»:

Ствол в руках, воздух чистый, голова ясная. Блин, башка и впрямь не болит, только вонища. Ясная голова с бодуна? Так, релоад картинки. Ё…! Ескейп. Значит, белка. Что там про белку пишут? Нервное возбуждение… Отсутствует. Навязчивые идеи… Идей вообще нет.

А что есть? Глюк. Систематический, даже системный. Хотя-а-а… что наша жизнь? Не будем прятаться от реальности, включим оптические сенсоры и будем суровы, как терминатор… Песец, центральный мой процессор! «Жопа в клеточку», картина неизвестного художника. Прям перед глазами. Блин, не в клеточку, а в гамаке. Надо мной. Я тоже в гамаке. Слева деревянная стенка. Это за стенкой толи льется, толи плещется. Темно, только вдали что-то слабо светит.

Мда. Нужно полежать с открытыми глазами, может, само пройдет…

Что-то не проходит. Не белка. Песец. Глюки не воняют и не чешутся.

– Что за дурацкие сны! – кто-то проговорил в голове. По-английски, но отчего-то совершенно понятно. – Бони, гад, по голове пинал, вот оно и… -А кто такой Бони? – невольно подумалось.

– Жлоб. Бони маленький. Странный ты, сон. Как мне может что-то сниться не по-английски?

– А почему тебе и почему по-английски?

– Потому что я сплю, и я – англичанин.

– А я не сплю, – прикалываюсь над глюком.

– Ну, правильно. Как ты можешь спать, если ты мне снишься?

– Я, вообще, неместный…

– А! Ты мне по ошибке снишься. Не туда залетел.

– Гм. Залетел. Не туда. Да-а-а! А куда?

– Ко мне в голову, конечно. Не в жопу же.

– А что ж все так чешется-то?

– В башке вши, а жопа, потому что обдристался.

– Ё…

– Ухты! Давай еще!

– И сколько раз подряд надо обделаться, чтоб так воняло?

– Воняет? В трюме всегда так.

– В каком трюме?

– Каком-каком! В корабельном. Дурацкий ты какой-то, сон, тупой и болтливый.

Я точно знаю, что я – не сон. Как бы в этом убедиться? Ощупываю себя. Странная одежда. Но это пофиг. Не мог я за ночь так съѐжиться! И сбрить усы! Обделаться – это теоретически возможно. Трюм… э… по пьяни тоже вероятен. Но сбрить усы не мог. Только не я. Не я? А кто?

– Ты кто? – снюсь и интересуюсь.

– Закари.

– Что ты делаешь в трюме, Захар?

– Сплю.

– А ещѐ?

– Болтаю с дурацким сном.

– А вообще?

– Плыву на корабле на каторгу.

– На сколько лет?

– Почти четырнадцать.

– Четырнадцать?! А за что так много?

– Мне почти четырнадцать лет, а каторга пожизненная, за убийство. Мы тут все за убийства, в основном.

– Что, не убийцы есть? – ошарашенно ляпаю, что в голову пришло.

– Нету, просто у некоторых, кроме убийств, всякого навалом.

– Что, например, просто?

– Конокрадство, поджоги, грабежи. Ещѐ насильники были.

– Были?

– Угу. Только кончились, болели сильно, каждый день.

– А ты?

– Я только за убийство.

– Хм. Зак, а если я у тебя немного задержусь?

– До утра?

– До смерти.

– Не знаю, я днѐм не сплю, бьют. Ты ночами прилетай, будем болтать о том, о сѐм.

– За что бьют?

– За то, что мелкий. Кормят сухарями с плесенью, я на оправку не успел и обдристался в трюме, отпинали и прозвали дристуном.

– Почему не успел?

– Из-за сухарей, ещѐ меня от трапа оттолкнули, три раза.

– От какого трапа?

– Вон там люк открывают и верѐвку сбрасывают на полчаса.

– А трап?

– Верѐвка с узлами и есть трап.

– А если не сможешь залезть?

– Тогда жди, пока, кто на палубу пробился, парашу поднимут, потом в очереди стой, терпи. Не вытерпишь – обдрищешься в трюме, отпинают. И так пока не забьют, а когда забьют, на той же верѐвке вытащат и выбросят в море. Всѐ, улетай, скоро утро, ссать охота!

– Зак, я на денек останусь. Лады?

– Нравится, когда бьют?

– Не нравится, потому останусь.

В башке взревели баззеры боевой тревоги. Зак внутренне сжался, набираясь отчаянья и готовясь к броску. Только фигли готовиться? На ледяной решимости сталкера проверил моторику, ощутил каждый мускул. Ноги коленями к груди и резко вперѐд. Лѐгкое тело пацана удивительно послушно. Когда ноги коснулись пола, трюмный люк приоткрылся.

Длинный прыжок и в кувырок. На выходе из кувырка замечаю, что люк открылся полностью. Сверху хрипло заревело.

Слева и справа нехорошо. Один на низком старте, второй уже замахнулся.

Присесть, уходя от удара и открытой ладонью первому в лоб.

Поваляйся в гамаке, рано еще вставать. Над головой пролетел кулак. Теперь моя очередь. Локтем с разворота в солнышко. Удачно.

Задержался я с ними. Сзади уже подбегают. Уклон и передняя подножка. Здорово грохнулся! Однако, у нас дела, поссать-таки надо. Прыгаю вперѐд, снова в кувырок и на трап. Страдальцы на полу народ задержали, но несильно. Запнулись об тушки, но успели. Шустрые.

Самому шустрому приз – подъѐмом ступни в нос уже с верѐвки. Быстро поднимаюсь наверх.

– Куда теперь, Зак?

– Вон клюзы в фальшборте, – ответил Зак, перестав визжать. Он всѐ время утренней зарядки визжал от страха.

– Уѐѐѐоу, здорово!

– Не от страха, значит, – думаю, замерев в нирване у клюза. Сзади бежит народ и чего-то орѐт по-английски. Странно, Зака я понимаю, а тут не в зуб ногой. Ещѐ радовался, что английский за ночь выучил. Фигушки.

– Зак, чего они?

– Опять отпинают. – Зак обреченно.

– На палубе? А вертухаи?

– А им за счастье, когда кого-нибудь из нас бьют.