Д. М. Бьюсек - Правильное дыхание

• Название: Правильное дыхание
• Автор: Д. М. Бьюсек
• Жанр: Современные любовные романы

Если вы выросли в Москве 1980-х и 90-х, а ваш ребенок – в куда более поздней Америке, вам непросто будет рассказать ему о своей юности. Во-первых, потому что придется объяснять слова типа «мажор», «роно» и «завуч». А во-вторых, потому что с последним у вас приключился школьный роман.

---

У нас иногда практиковали пробные уроки, но изредка и понарошку – обычно в своем классе, с учительницей на задней парте. Или, действительно, просто посидеть вместо срочно сбежавшего педагога («Очередь за яйцами подходит!» – и такое бывало). Но вот чтобы вести урок – это только Сергей Николаевич мог изобрести мне такую подлянку – видимо, чтобы готовилась к обещанному карьерному пути.

Шестой класс – это, скажу вам, ад. Пятый – тоже, седьмой – еще хуже, дальше уже кое-как можно разговаривать, но когда в первый раз входишь в шестой – так и хочется пропищать сквозь вопли то самое несчастное: «Бон джорно, бамбини, соно востро нуово маэстро…» Пока соображала, чем заменить соревнование в убийстве мухи, гвалт начал принимать нехороший оборот: «А вы из девятого? А правда, что в десятом уже никто в школу не ходит? А правда, что в девятом прямо на уроках можно курить? А правда, что у вас там уже все беременные, и одну девочку даже в больницу увезли? Не, дурак, это в восьмом, там они на уроке целовались и их из школы выгнали. Беее, фууу, целовались… буа… (это весь класс разнобойным хором) А у вас сигаретки не найдется?..»

Выдохнула, и, перекрывая гвалт, стала менять его траекторию: пусть лучше воюют друг с другом, чем все против меня одной. Выбирайте, – говорю, – что сегодня хотите проходить – Австралию или Антарктиду? Опять поднялась буря эмоций, но уже в безопасном направлении, стенка на стенку. Таак (уже практически оперным контральто) – давайте мне тогда по четыре причины на каждый континент – чем какой интереснее. В итоге на доске образовалась следующая картина в два столбика:

Австралия: 1. там всегда жарища; 2. там все сумчатые; 3. там были Дети Капитана Гранта; 4. а еще там живет Крокодил Данди, Возвращение в Эдем, где крокодил съел тетеньке лицо, и Все Реки Текут. (Хорошо, мне хоть Светка и бабушка частично пересказывали шедевры нового кино с телевизором.)

Антарктида: 1. там ледоколы. 2. там нет то ли пингвинов, то ли белых медведей (Тут возникла мелкая стычка на почве зоологии); 3. а Скотт все равно был круче Амундсена (и пеналом по голове); 4. если есть мясо белого медведя, можно умереть от витамина А. (Для шестиклассников это еще какой аргумент. Заодно все дружно решили завязать с морковью. Но пункт все же пришлось убрать.) 4. непонятно, кому Антарктида принадлежит.

Уроки истории не прошли для меня даром, так что тут же раскидала всех по рабочим группам типа: «Климат Австралии – есть ли там зима», «По каким полезным ископаемым проходил маршрут детей капитана Гранта», «Животный мир Антарктиды, не считая ездовых собак», «Зачем все хотят куски Антарктиды» и т. п. Без драк и скандалов не обошлось, но в разумных пределах, так что выбралась через сорок пять минут из кабинета хоть и взмокшая, но с гордым списком сплошных пятерок – надо же было злоупотребить положением. Список и учебник отнесла в учительскую для Галины Сергеевны, а сама на все оставшиеся уроки обратно выпала из действительности – до субботы хотелось дочитать.

Все равно не успела, но почувствовала, что пора сделать паузу, а то совсем уже безобразие какое-то получается. Работаю – почтовую сумку книжка оттягивает, в каждом подъезде зависаю. За едой в тарелку не смотрю. Давление бабушке меряю – одним глазом все равно в книжку. Тренировку пропустила, библиотеки тоже. Про полы вспомнила, но чуток помою – и обратно с книжкой на подоконник. Спать вообще перестала – самое время радикально сменить обстановку.

Приехала к Сергею Николаевичу, открыла дверь, а он тут как тут, встречает в коридоре, с мрачнейшим видом скрестив руки на груди.

О: – Много пятерок что ли поставила? Но я ж не в журнал. И потом пятерка – не двойка, зато подняла вам уровень успеваемости.

СН: – (горько) Уровень. Подняла. Еще как подняла. Только если бы успеваемости. Я даже не знаю, как его обозвать…

О: – (на всякий случай) Это не я. Честное слово. (снимает сапоги)

СН: – Конечно. Начал-то всё кто?

О: – (осторожно) А что именно, всё? Сами меня туда послали. Как смогла, так урок и провела. Зато белых медведей в Антрактиде теперь точно нету. И в Австралии.

СН: – (убирая ее верхнюю одежду в шкаф) Ольга Пална, причем тут медведи, когда вся школа из-за вас уже неделю на ушах стоит?

О: – На каких ушах? Сергей Николаевич, я, честное слово, не понимаю, о чем вы.

СН: – Ну, разумеется.

Оле немного надоела школьная тема. Ехала за сменой еще и этой обстановки, а тут опять.

О: – Знаете что, Сергей Николаевич. Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, хотите меня голословно и непонятно в чем обвинять – на здоровье, а я пока посижу-почитаю.

С этими словами вынимает из сумки таки прихваченную (только для троллейбуса!) книжку, проходит в комнату и усаживается с ней в кресло. Садится, впрочем, так, чтобы места хватило на двоих. Старательно пытается вновь пробудить в себе интерес к событиям вокруг телевизора в форме шара. Интерес не пробуждается, но взгляда от книжки не отрывает. Через некоторое время Сергей Николаевич аккуратно подсаживается к ней в кресло.

СН: – Оля, привет.

О: – (немедленно откладывая книжку) Привет.

СН: – (вдруг удивляется) Как будто полгода тебя не видел.

Тут мы перепрыгнем, с вашего позволения, на час вперед и перебазируемся на кухню – в сон меня опять повело, но от голода и вкусных запахов проснулась на этот раз быстрее.

О: – (уплетая за обе щеки) Так, ну и фто там было-то? Я правда не в курсе, поскольку зачиталась вон той книжкой, прямо беда. Даже ПДД не выучила.

СН: – Где было? А, ерунда какая.

Он все еще не хочет выходить из состояния, когда вас приятно-мультяшно оглушили мешком по голове и вокруг нее что-то порхает и мелодично чирикает.

О: – Здрасьте. То я во всем виновата, то обратно ерунда. А мне теперь любопытно. О чем речь-то вообще?

СН: – Ты мне лучше скажи, ну вот, хорошо, ты там чем-то зачиталась. А никто к тебе параллельно не пытался приставать с вопросами – по поводу твоего эээ интересного положения?

О: – В самом деле – у меня крайне интересное положение. А. Нет. То есть да. Смутно помню – кто-то о чем-то спрашивал. Светка вон. И девочки всякие. Еще в понедельник это было.

СН: – И что ты им ответила?

О: – А я не помню.

СН: – Всё ты помнишь.

О: – Ну, Светке сказала, чтобы меньше слушала всякий бред. А остальным – что всё у меня в паарядке, и атвалитя уже (голосом из подворотни).

СН: – И что ты не в положении?

О: – Сергей Николаевич, я вам обещала никому не говорить, что я беременна, но я не обещала сообщать всем, что я не беременна, – и тут есть некоторая разница. Или вот учителя – вдруг она меня спрашивает, как, мол, дела, надо ли чем помочь, и откуда я знаю, что она имеет в виду – что я теперь сиротка Ася или что я на сносях? Или и то, и другое? И потом мне это совершенно неинтересно. Вот и говорила всем, кто спрашивал: пусть не лезут в мои личные дела, все у меня распрекрасно, не волнуйтесь-не дождетесь. Учителям, понятное дело, повежливее.

СН: – А как они с тобой обращались – на уроках?

О: – (задумывается) Никак. Читала себе, никто меня не дергал. Химия вообще: один раз вызвала и тут же извинилась – ты сиди, мол, Оля, сиди, я совсем не тебя хотела спросить. А я что, я бы ответила.

СН: – (кивает) Ну, все понятно…

О: – Сереж, я тоже хочу понятно, расскажи.

СН: – Да, что там рассказывать…

Но таки рассказал.

Школьные слухи, Ольга Пална, распространяются, как это ни парадоксально, быстрее скорости звука. То, что вы по секрету шепнули кому-то сегодня, было известно любому имеющему любопытные уши пятикласснику уже вчера. Я ставил на: 1. вечер пятницы, 2. сравнительно небольшое количество учителей, 3. отсутствие в учительской школьников – и все равно прогадал. К утру вторника старшеклассникам уже было точно известно следующее: 1. Таранич из 9 «Б» ждет ребенка. 2. Ведет себя при этом королевишной и как будто так и надо. 3. Учителя все ее резко из-за этого полюбили и носятся с ней теперь, как с писаной торбой.

Казалось бы: и пусть себе сплетничают. Однако уже во вторник, на уроке физики в 8-ом «А» одна из учениц внезапно попросилась у Нинель Андреевны домой, ссылаясь на плохое самочувствие. В ответ на расспросы Нинель Андреевна – я полагаю, не слишком вежливые – девочка разрыдалась и сообщила, что беременна, – поскольку, как несколько позже выяснилось уже в учительской, с кем-то там впервые в жизни подержалась за руку пару дней назад. Со вторника по четверг количество падающих в обморок и жалующихся на тошноту росло по экспоненте. В седьмых-восьмых классах беременели, как та первая девочка, по неграмотности – от поцелуев или неприличного кино по соседскому видеомагнитофону. А вот в 10-м «Б», например, на вопрос о причинах трехдневного прогула был получен спокойный ответ, что требовался отдых после чистки – вот справка из больницы. За чем последовали расспросы одноклассниц о качестве больницы и сдают ли там родителям, если уже есть шестнадцать. Сорванный урок биологии оказался крайне познавательным.