Андрей Хорошавин - Пусть духи спят

• Название: Пусть духи спят
• Автор: Андрей Хорошавин
• Жанр: Русское современное

Камчатка. Девяностые годы. Студент камчатского университета Максим Протасов, подрабатывая в краевой библиотеке, находит утерянную пять лет назад книгу известного камчатского учёного-этнолога. При осмотре книги он обнаруживает спрятанный в ней зашифрованный текст. Расшифровав его, Максим понимает, что в руках у него маршрут к легендарной золотой россыпи. Максим с друзьями отправляется на поиски россыпи, не подозревая, чем закончится для них эта экспедиция.

---

– Да, ни кого, а чего. – Протасов, не сбивай меня, я думаю. – Максим понимающе кивнул. – А! Вспомнила! Эту статую зовут пе-ли-кан, во. Тока, – тётя Маша приняла позу мыслителя. – Тока я не понимаю при чём здесь пеликан. Они чё, у нас водятся, Протасов?

У Максима брови поползли вверх.

– Как?

– Пеликан, как! Ты, что, Протасов, глухой?

– Может пеликен?

– О, точно, пе-ли-кен. – Тётя Маша радостно подпрыгнула на месте, но тут же приняла озадаченный вид. – А ты откуда знаешь?

Максим весь напрягся.

– Что ещё говорили?

– Да, там, разное. Говорили, что этот его родич приплывал к нам, значит, во второй раз, да тут и сгинул. И вот этот мериканец, Джим-м Крафт, хочет узнать, значит, о судьбе своего родича, и извиняется за его нехорошее поведение.

– И всё?

– Ещё про духов, чего-то. Про какую-то порчу, что шаманы на его родича того, значит, навели. От. – Тётя Маша перевела дух. – А, я те, Протасов, говорила – колда, эта ваша Нинка-шаманщица. Колда.

– Может быть и так. – Максим находился под впечатлением от услышанного. – Тёть Маш, а утром новости повторяют?

– Повторяют, Протасов, повторяют. Только в шесть часов.

– Понятно. Я пошёл.

– Куда! Протасов! Тут ещё про шашки сообщали! Ты шашками интересуешься, нет?

– Не-ет. – Послышалось из глубины коридора.

Влетев в комнату, Максим первым делом решил позвонить Нине. Ведь получается, что легенда о золотом Пеликене, вовсе не легенда, а факт? Но связь отсутствовала. Максим завалился в постель и заснул только к трём часам ночи.

Глава 4

Проснулся Максим в 05:30. Наскоро умылся и спустился на вахту. Тётя Маша спала, но телевизор оставался включенным и продолжал орать голосом Киркорова. На часах 5:59. Через минуту начнётся повтор новостей. Максим включил чайник и уселся на стул перед экраном.

Ровно в 6:00 Киркоров замолчал, и появилась заставка местного Камчатского телевидения. Ещё через минуту приятный женский голос из-за экрана предложил просмотреть в записи репортаж с брифинга известного бизнесмена из Америки Джима Крафта и прослушать его сенсационное заявление, имеющее за собой глубоко идущие политические последствия (так и сказала). Голос предупредил, что информация о репортаже приводится в сокращении.

Заставка дрогнула, и на экране появилось счастливое лицо репортёра. Придвинув микрофон к самому рту, и беспрестанно оглядываясь, он возбуждённо затараторил:

– Уважаемые телезрители! Дорогие земляки! Я веду этот репортаж из зала Дома Культуры Рыбаков. Сегодня здесь состоится брифинг известного бизнесмена и мецената… – и так далее.

Репортёр ещё пять минут рассыпался в любезностях в сторону американца, потом, на фоне общего гвалта, послышались отдельные возгласы и зал утонул в аплодисментах. Камера повернулась в сторону сцены, и Максим увидел уже знакомое лицо с бульдожьей челюстью. Американец вышел на сцену в джинсах и белой футболке, на которой во всю грудь красовалось изображение двух рук, сплетённых в рукопожатии, причём манжета у одной руки имела вид российского флага, у другой американского. Шум усилился. Все в зале повскакивали со своих мест и стоя приветствовали гостя.

За спиной зашумел чайник и после непродолжительной возни раздался сонный голос тёти Маши:

– Протасов, опять ты? – Она от души зевнула и хрустнула позвоночником. – Чего тебе не спится-то?

– Здрасть тёть Маш, – бросил Максим, не оборачиваясь. – Я только новости послушаю и всё.

– Ну, слушай, слушай. Чайник выключи – кипит уже. – Она ещё раз зевнула и замолкла.

Между тем на экране американец уже уселся в кресло. Рядом на стуле присел переводчик. Работник Дома Культуры настроил микрофон и удалился. В зале наступила тишина.

Выставив челюсть и ослепив всех белоснежной улыбкой, американец заговорил, словно жевал что-то:

– Дамы и Господа! – Переводчик поставленным голосом доводил до зала всё, что жевал американец. – Сегодня, я хочу поставить точку в истории, которая началась задолго до моего рождения, более ста лет тому назад. Точку в истории, начатой ещё моим прапрадедом, известным, в своё время, на всю Аляску зверобоем, Рональдом Крафтом.

Ни для кого не является секретом, что это было за время. Время, когда целые флотилии браконьеров, устремлялись к берегам Аляски, Камчатки, Сахалина и Курильских островов, сотнями тысяч истребляя морского зверя и китов, спаивая и грабя коренное население, с одной лишь целью – с целью наживы. Они не останавливались ни перед чем. И только алчность двигала ими. Эти события чёрным пятном лежат на совести всех Американцев.

Американец отпил из стакана и продолжил.

– С прискорбием хочу сообщить Вам, господа… – В глазах американца блеснули слёзы. В зале наступила гробовая тишина. – … что сия чаша позора не минула и меня. – По залу прокатился ропот негодования, непонимания и… сочувствия. – Да, господа. – Американец встал. – Мой прапрадед, о котором я уже упоминал сегодня, Рональд Крафт, гарпунёр по прозвищу Ронни Быстрая смерть, принимал непосредственное участие в тех событиях, и покрыл не смываемым позором фамилию Крафтов. Находясь в составе экипажа шхуны с красивым названием «Люсия», он совершил страшное злодеяние. Уподобившись разбойникам, они ограбили и уничтожили, целое стойбище коряков. Они стали богачами, наткнувшись на золото, в их разграбленном и осквернённом святилище. Но сама судьба покарала их. Уже на обратном пути, всего в нескольких милях от дома, «Люсия» разбилась о скалы. Среди её обломков нашли шлюпку с единственным уцелевшим членом экипажа. Им был мой прапрадед, Рональд. Кроме золота при нём обнаружили ещё одну вещь. Вот она.

Американец подал знак, и из-за кулис двое рабочих вынесли большую, размером примерно полтора на полтора метра, укреплённую на раме, цветную фотографию. Её поднесли к самому краю сцены и установили, подперев сзади, специально приготовленным для этого, деревянным бруском. Камера приблизилась к фотографии вплотную. С экрана телевизора на Максима смотрел лысый пузатый человечек. Его большие раскосые глаза сияли озорством, весельем и хитростью. Из-за больших оттопыренных ушей, топорщились пучки последних волос. Узкий лоб испещрён морщинами. Огромный рот растянулся в улыбке, сияющей рядом больших широких зубов. Шеи не было, а мясистые щёки покоились на узких плечах. От этого его лысая голова казалась непропорционально большой. Всё остальное место занимал могучий живот обжоры и бездельника, из-под которого виднелись босые, кривые и короткие ноги. Фигурка была золотой, и на фоне из чёрного бархата, горела жёлто-оранжевым цветом.

– Пеликен… – выдохнул Максим. – Золотой Пеликен.

Зал охнул, тяжело и надсадно. Американец поднял руку. Все затихли.

– Дамы и Господа, как человек, я понимаю – вина за смерть другого человека безмерна и ничто не сможет искупить её. Но всё же, я хочу, здесь и сейчас просить у вас – жителей Камчатки прощения за то зло, которое принёс мой прапрадед и другие американцы на эту благословенную землю. В знак доброй воли, я принял решение передать, хранящуюся с тех самых пор в банке Крафтов, эту статуэтку, похищенную когда-то у вас, господа, моим прапрадедом-пиратом. – Крафт ловко опустился на колено и склонил голову. Зал буквально застонал от умиления, и через мгновение разразился восторженными криками и аплодисментами.

Потом на сцену вместе с губернатором области вышла директор Областного музея, широкая во всех отношениях женщина с хищными глазами и под рукоплескания зала приняла из рук американца сертификат на передачу статуэтки музею. Дальше Максим смотреть не стал. Быстро поднявшись в комнату, он оделся и, не позавтракав, пулей вылетел из общежития. Через сорок минут, заскочив по дороге в ближайший ларёк, он был в библиотеке.

Получив от Ольги Макаровны очередное задание и сообщение о том, что к десяти часам его ждёт у себя директор, Максим прошёл в бытовку. Но переодевшись, он направился не в читальный зал, где его ожидали книги и пылесос, а спустился в подвал. Там, на нулевом этаже здания библиотеки, располагались технические помещения: комплекс очистки и сушки воздуха, вентиляционная и бойлерная станции, слесарная и реставрационная мастерские, узел ввода горячей и холодной воды и отопления.

На плече Максима висел рюкзак, в котором покоились бутылка водки, колбаса, полбуханки хлеба и два солёных огурца в полиэтиленовом пакете, купленные по дороге в ларьке. Всё это предназначалось для Аркадия Иосифовича Штерна.

Кроме фамилии имени и отчества Аркадий Иосифович имел прозвище – Грузен Штерн, за изрядную любовь к спиртному и золотые руки. Он являлся единственным на весь Дальний Восток специалистом по реставрации старинных книг, который ещё не сбежал на запад, а заодно исполнял обязанности заведующего реставрационной мастерской, её мастера, рабочего, художника и уборщика помещений в одном лице. Какую зарплату получал Аркадий Иосифович, не знал никто. Администрация буквально молилась на него и потому закрывала глаза на некоторые его причуды.