Рейчел Уорд - Числа. Трилогия (сборник)

• Название: Числа. Трилогия (сборник)
• Автор: Рейчел Уорд
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-11289-6

«Числа» Рейчел Уорд заворожили весь мир. История о подростках, способных видеть дату смерти человека, поразила воображение читателей в самых разных частях планеты – от Бразилии до Пекина. Если разобраться, в «Числах» речь идет не о смерти. Это книга о том, как жить с этой способностью, с этим опасным знанием.

---

Я почувствовала, что не только на лбу, но и под мышками скапливается пот, но по другой причине. Ее слова влетели в одно ухо и вылетели в другое, я прочитала под заголовком:

«Это первые фотографии двух молодых людей, которые, по свидетельству очевидцев, во вторник убежали от „Лондонского глаза“ за несколько минут до взрыва, устроенного террористами. Источник в полиции подчеркивает: на данный момент они являются главными свидетелями и могут располагать крайне важной информацией. Полиция настоятельно просит их выйти на связь».

Рита умолкла и сидела, тиская фартук в мокрых ладонях. Повисла тишина.

– Дело-то вот в чем, – сказал Жук. – Ведь можно вычислить, откуда звонят, верно?

– А, вы не хотите, чтобы вас нашли. – Она быстро взглянула на нас по очереди, без всякого осуждения, и я подумала, что ее Шон – полный идиот, если сбежал от такой мамы.

Прочла ее число. Еще пятнадцать-шестнадцать лет жизни. Увидит ли она сына, или ее ждет пятнадцать неотпразднованных дней рождения, пятнадцать одиноких сочельников? Я решила об этом не думать – мое-то какое дело?

– Вот что: если вы оставите номер телефона, я позвоню, когда вы уйдете, – сказала Рита. – Могу через пару часов, могу и вовсе завтра, как скажете. Просто передам, что видела вас и у вас все в порядке.

Жук кивнул:

– Да-да, это было бы клево. Дайте нам время свинтить.

– Пойду принесу бумагу и ручку. – Рита, кряхтя, поднялась.

Я перегнулась через пластмассовый столик и прошипела:

– Ты че, обалдел?

– А чего?

– Хочешь дать ей бабулин номер?

– Ну, она же сказала: позвонит завтра, мы будем уже далеко. Нормально.

Я ничего не ответила, просто подтолкнула к нему газету.

– Что?.. – начал было он, потом увидел фотографию. – Блин.

Мы посмотрели на стойку. Рита стояла к нам спиной, нашаривая ручку под толстой стопкой бумаг. Я сунула газету в карман куртки, мы молча и как можно тише собрали наши пакеты, встали со стульев, стараясь не скрипнуть ножками по полу.

Я оглянулась уже у двери. Жук все торчал у стола. Ему тут что, игрушки? Полез в карман, вытащил из своего конверта пару пятерок. «Блин горелый! – чуть не заорала я. – Нет у нас на это времени!» Нажала на дверную ручку, потянула дверь на себя – только бы там не было какого-нибудь колокольчика, который нас выдаст. Все прошло гладко, я выскользнула на улицу, Жук тут же оказался рядом.

– Не беги, Джем. Идем шагом. Спокойно.

Мы отошли всего на несколько метров, когда вслед нам полетел Ритин голос:

– Да что же. Эй, вернитесь!

Мы ускорили шаг.

– Не оглядывайся, Джем. Шагай.

Мне и не надо было оглядываться. Я прекрасно видела ее мысленным взором, как она постояла на пороге, глядя нам вслед, как повернулась, взяла деньги со стола и, зажав их в потной ладони, опустилась на стул. Тяжело дыша, думая о нас, думая о Шоне… а потом заметила, что газеты на столе больше нет, смекнула, что к чему, и потянулась к телефону.

21

На главной улице полицейских шпионов было как грязи. У каждого прохожего имелись пара глаз и мобильник. Пока мы сидели в глуши, мне казалось, что это просто заворот наших мозгов, паранойя такая – беги и прячься. Но когда мы увидели мое фото на первой полосе, стало ясно, что не в завороте дело. Все это по-настоящему. Нас ловят. Мы шли по тротуару и чувствовали, что далеко не уйдем. Даже в крохотном захолустном городке, где всего-то и есть что базар на центральной площади, вокруг шляются сотни людей, и эти люди смотрят новости, лазают в Интернет, читают газеты.

У меня была еще одна неприятность. Я старалась не смотреть людям в глаза, но ведь хочешь не хочешь, а иногда взглянешь, и вот они вам снова – числа. Рассказывают про всяких посторонних людей, суют под нос смертные приговоры. Мне хотелось идти с зажмуренными глазами, чтобы от этого избавиться. Зачем напоминать мне каждую минуту, что всем им суждено умереть? А главная причина шла рядом, взяв меня за руку. Жук. Впервые в жизни рядом оказался человек, с которым не хотелось расставаться. Дата в газете словно хлестнула меня по лицу: одиннадцатое декабря. Осталось всего четыре дня.

– Слушай, – сказал Жук настойчивым тоном, – давай затаримся жрачкой и смоемся куда-нибудь. Тут мы у всех на виду.

И он не врал. Может, и были какие люди, которые проходили или проезжали мимо, погрузившись в свои мысли и не обращая на нас внимания, но по большей части все только и делали, что глазели. Собственно, зрелище, конечно, было еще то: двое оборванцев, один длинный, как жердь, другой рядом – просто гномик. Ну и потом, я тогда в машине сообразила верно: большинству из них вряд ли доводилось хотя бы раз в год видеть негра. Других черных лиц нам не попадалось, это уж точно. Было похоже на передачу, какие показывают по телику, только наоборот: ну, про белого, который приезжает в африканскую деревушку, к нему сбегаются ребятишки, дотрагиваются до белой кожи, щупают его волосы. К нам, впрочем, никто не сбегался. Обращали на нас взгляд, потом отводили. Одна тетка, которая шла навстречу, приметила нас и велела своему малышу взять ее за другую руку, от нас подальше. Я подумала: «Да пошла ты, сука, мы, блин, не заразные».

Мы отыскали газетный киоск. Жук вытянул из конверта несколько десяток и послал меня внутрь. Я хватала продукты как можно быстрее – несколько шоколадок и пакетиков с чипсами, а кроме того, на сей раз и кое-чего попрактичнее: воды, соков, зерновых батончиков.

В киоске, затиснутом между антикварной лавкой и овощным магазином, воняло пылью. Помещение было до самого потолка набито пакетами, бутылками, газетами и журналами, каждый второй – порнуха. Как будто отрезали кусочек Лондона и зафигачили в эту глушь. Пока я выбирала, мужик за кассой читал газету. Было видно, что он за мной следит.

Я сложила еду на кассу. Курево располагалось у него за спиной, я попросила шесть пачек, и тут заметила еще кое-что: три-четыре фонарика, затиснутых на полку. Я купила два, а к ним батарейки. Мужик сложил мои покупки в пару пакетов, внимательно следил, пока я перебирала купюры. «Все знает, – пронеслось у меня в голове, – он все знает».

Мужик взял у меня деньги.

– М-да, – произнес он хрипло, наверное, голосовые связки ссохлись от пятидесяти лет курения. Я повернулась к дверям, и тут он вдруг выкрикнул: – Эй!

Тут я поняла: игра окончена. И что он теперь с нами сделает? Вряд ли эта старая развалина сумеет меня догнать. Я не стала останавливаться.

– Эй, ты! – выкрикнул он еще громче. Я повернулась. – Сдачу-то возьми.

Я вернулась к кассе и молча сгребла монетки.

Выйдя на улицу, я отдала один пакет Жуку, пусть несет. Второй рукой он схватил мою руку.

– Двинули, – сказал он. – Сматываем отсюда.

Мы нырнули в какой-то проулок между двумя магазинами. Он извивался по задворкам, между пустых участков, а потом вывел нас к каналу. Мы пошли по тропинке вдоль берега. Сбоку выросла стена, за ней прогрохотал поезд. Мы подошли к туннелю. Тропинка стала совсем узкой: с одной стороны влажная, холодная стена, с другой – ограждение, мешающее упасть в воду.

Жук выпустил мою руку:

– Шагай вперед. Я сзади.

Было темно, ставить ноги приходилось вслепую, у меня то и дело подвертывалась лодыжка. Примерно на полдороге меня начал пробирать страх. В дальнем конце появилась какая-то фигура – большой темный силуэт, почти полностью заслонивший доступ свету. Я оглянулась через плечо, не появился ли кто-нибудь и сзади: самое что ни на есть подходящее место для западни – сбежать некуда, криков никто не услышит.

Да нет, порядок, сзади никого, кроме Жучилы. Так что никакая это не западня, просто какой-то мужик решил погулять вдоль канала.

Мы сошлись в темноте. Похоже, он меня даже не заметил, так и шел напролом по самой середине, будто сейчас возьмет и просто сметет меня в сторону. Силуэт его обрисовывался на фоне дальнего выхода, но черты лица было не разглядеть. Когда он подошел ближе, я подумала: «Черный – поэтому физиономию его и не видно». А когда он оказался метрах в шести, я вдруг с ужасом поняла, что лицо у него не черное, а синее.

Синее, все изрисованное татуировками.

Я отшатнулась.

– Жук, бежим! Давай, давай, давай!

Он расслышал ужас в моем голосе и не стал задавать вопросов, развернулся, и мы оба побежали. Я слышала за спиной шорох шагов Татуированного по гравию, слышала его тяжелое дыхание. Туннель был совсем узкий, пакеты задевали за стену и за ограждение.

Жук чуть замедлил бег, я нагнала его.

– Бросай мешки, Джем! Бросай!

Я бросила поклажу, и Жук пропустил меня вперед, а потом швырнул свои мешки в глубину туннеля, прямо в Татуированного. Я услышала на бегу, как тот закрякал, подминая под себя полиэтилен и жестяные банки. Мы выскочили из туннеля и понеслись по дорожке – тем же путем, которым пришли лишь несколько минут назад. С помощью мешков преследователя удалось задержать, но ненадолго. Был он здоровущий, но проворный. Оглядываться не хотелось, но и удержаться я не могла: как ни погляжу – он прет за нами по пятам, точно регбист-нападающий.