Семен Буденный - Первая конная армия

• Название: Первая конная армия
• Автор: Семен Буденный
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4444-1998-4, 978-5-4444-8263-6, 978-5-4444-0217-7

Предлагаемая читателю книга С.М. Буденного рассказывает о молодости будущего маршала-кавалериста, о службе в Русской императорской армии, о боях в годы Первой мировой войны, о рождении и становлении Первой конной армии. Впервые эта книга увидела свет в 1959 г., это обстоятельство обуславливает наличие в книге идеологических штампов и недосказанностей, вместе с тем автор живо и красочно рисует картины боев Гражданской войны, рассказывает о своих отношениях с лидерами партии большевиков.

---

– Возьми, отец, мою винтовку, – говорю я ему.

– Нет, отдай кому-нибудь помоложе. Мне с рогатиной сподручнее.

Набат разбудил и командование отряда. Первым прибежал заспанный начальник штаба Крутей, а за ним и Никифоров. Решили пешими подразделениями занять оборону с западной и юго-западной окраины станицы, откуда ожидалось нападение казаков, а эскадрон скрытно расположить в лощине для действий во фланг и тыл казакам.

К четырем часам утра конная разведка, высланная на Шара-Булук и Хундулай, в сторону хутора Сухого, донесла, что около полутора тысяч белых казаков в колоннах продвигаются в направлении Платовской. К пяти часам казаки подошли к станице и пытались атаковать с ходу в конном строю, но были отбиты нашими пешими подразделениями. Тогда они спешились и начали наступление. Это были по преимуществу старые, особенно охмелевшие от белогвардейской агитации казаки-бородачи. Пехотные подразделения отряда завязали бой с казаками, а кавалерийский эскадрон, используя балку Бургуста, обошел казаков и ударил им во фланг и тыл. Это было для белогвардейцев полной неожиданностью. Не успев еще как следует развернуться, они дрогнули и начали поспешно отступать.

В этом бою нами впервые и очень удачно были использованы пулеметные тачаки. Они занимали огневые позиции перекатами.

Развернувшись на фланге белых, одна пулеметная тачанка косила противника огнем, а другая тем временем переходила на новую позицию и открывала огонь прежде, чем первая прекращала его.

В течение всего дня наш эскадрон гнал казаков и выбивал их из хуторов Дальнего, Хирного, Жеребкова, Соленого и других. Бойцы сражались отчаянно, с особым азартом они преследовали убегавших казаков. Одно было плохо: бойцы эскадрона еще не надеялись на шашку, предпочитали ей винтовку. Гонится боец за казаком, нагоняет его, но вместо того, чтобы рубить, берет клинок под мышку и стреляет из винтовки; выстрелит в противника и, закинув винтовку за спину, вновь размахивает шашкой только для устрашения.

Эскадрон преследовал белоказаков до хутора Верхне-Соленого и оттуда вернулся в хутор Сухой, где к этому времени сосредоточился весь отряд.

Эта победа над белыми окрылила и наших бойцов и жителей станицы Платовской, поверивших в силу своих защитников. Платовский отряд приобрел большой авторитет и у населения соседних станиц и хуторов, а также среди других отрядов, как вполне боеспособный и преданный советской власти краснопартизанский отряд.

Расположившись затем в хуторе Соленом и приняв все меры боевого обеспечения, мы вели непрерывную разведку противника. Наши конные разъезды часто сталкивались с разъездами белых, вступали с ними в перестрелку, стараясь захватить пленных.

Как-то раз около хутора Сухого наш разъезд захватил белого казака. Пленный показал, что в хутор Таркановку прибыли из хутора Золотаревского примерно около трех сотен казаков. Располагая этими данными, мы решили сделать ночной налет на Таркановку. Глубокой ночью, без единого звука и выстрела, эскадрон подошел к Таркановке и окружил ее. Сторожевое охранение белых, расположившееся в крайних домах хутора, оказалось на редкость беспечным. Некоторые полевые караулы не выставили часовых. Когда мы, бесшумно сняв охранение, ворвались в хутор, многие казаки еще спали. До утра наши бойцы ловили и вытаскивали казаков, укрывавшихся в погребах, на чердаках, в сене и соломе. Всего эскадрон захватил свыше ста казаков с оружием и лошадьми, семнадцать было убито. Остальным удалось бежать.

Ночной налет на Таркановку позволил нам выяснить, какие силы противостоят Платовскому отряду и где они расположены. Пленные показали, что они из отряда полковника Золотарева, имеющего в своем составе тысячу двести конных казаков и семьсот пехотинцев; штаб отряда с небольшим гарнизоном находится в хуторе Золотаревском, а основные силы отряда располагаются в Моисеевских и Садковских хуторах; вооружены белогвардейцы слабо, пулеметов нет, об артиллерии пленные ничего не знали.

Чтобы более точно установить расположение противника, я с небольшой группой всадников поехал в разведку. Во время разведки мы пришли к выводу о возможности обойти противника с тыла и захватить его штаб в хуторе Золотаревском.

Никифоров одобрил этот план, и мы приступили к действиям. От каждого взвода эскадрона было выделено по пятьдесят самых лучших всадников, и таким образом был создан отряд в двести человек с двумя станковыми пулеметами на тачанках. К вечеру мы подошли к хутору Комарову, рассчитывая здесь встретить сторожевые заставы противника. Но, продолжая продвигаться между рекой Сал и хутором Комаровым, наш отряд не встретил никакого охранения белых и беспрепятственно вошел в хутор Золотаревский.

В хуторе было тихо. Часовые, стоявшие в центре хутора у трехдюймовых пушек, приняли нас за своих и сказали, где какие подразделения расположены и где находится полковник Золотарев. Приказав своему заместителю приступить к обезоруживанию казаков, расквартированных в хуторе, я с группой всадников отправился к полковнику Золотареву, который находился в доме священника. Часовые, стоявшие у этого дома, были бесшумно сняты. Я постучал в дверь. На стук вышла женщина и осведомилась, кто изволит беспокоить.

– Открывайте! Свои! Срочное донесение полковнику.

– Вы что – ошалели? Чего кричите? Господин полковник спит.

Женщина ушла, но вскоре вернулась и открыла дверь.

Я с пятью бойцами вошел в дом.

Полковник, натянув брюки, лениво потягиваясь и жмурясь от света, спросил:

– Ну что, братец, гремишь? Давай, что привез…

– Хорош братец! Я – красный командир, собирайтесь, да живее…

Полковник широко открыл глаза. Лицо его побледнело.

– Не может этого быть!.. А… где же мои войска?.. – забормотал он.

– Где ваши войска, сейчас увидите…

– Нет, нет, – бормотал полковник, – это же несовместимо с понятием о тактике.

– Живей, живей собирайтесь и не рассуждайте – мы не намерены повторять налет в соответствии с вашим понятием о тактике.

Одеваясь, Золотарев все твердил, что захват его в плен, да еще в постели, противоречит правилам войны. Руки у полковника тряслись, голос дрожал.

К тому времени, когда мы вышли на улицу с полковником Золотаревым, весь гарнизон хутора был уже обезоружен и пленен. В наши руки попали четыре трехдюймовых орудия с полными зарядными ящиками.

С пленными и с трофейными орудиями мы сейчас же двинулись обратно и уже к рассвету прибыли в хутор Соленый, в расположение основных сил Платовского отряда.

Наш удачный налет на хутор Золотаревский, пленение его гарнизона, особенно командира белогвардейского отряда полковника Золотарева, вызвали всеобщее ликование в Платовской и прилегающих к ней хуторах. Ликовали и бойцы и все население, вставшее на сторону советской власти.

Однако допрос полковника Золотарева ничего ценного для нас не дал. Он лишь подтвердил имевшиеся у нас сведения о численности ближайших белогвардейских отрядов и намерениях белогвардейцев в скором времени начать активные действия.

Командование Платовского отряда и президиум станичного Совета приняли решение предать Золотарева всенародному суду как преступника, выступившего против народа и рабоче-крестьянской советской власти. Суд над Золотаревым решили провести в станице Платовской, куда его и направили под строжайшей охраной. Однако судить Золотарева не пришлось. Он был убит ночью при попытке к бегству, как доложил начальник конвоя.

После налета на хутор Золотаревский Платовский отряд продолжал свою боевую жизнь, располагаясь в хуторе Соленом и в соседних с ним хуторах. Наши сторожевые заставы и посыльные поддерживали постоянную связь с Веселовским, Мартыновским и Орловским краснопартизанскими отрядами. Боевые действия некоторое время ограничивались стычками наших сторожевых застав и разведывательных групп с разъездами и отдельными подразделениями белых.

Отряд продолжал расти. В связи с этим главным для нас было формирование подразделений и обучение людей. Никифоров, Сердечный, Крутей занимались пехотой, я – кавалерией. Эскадрон отряда был реорганизован в дивизион двухэскадронного состава. Меня избрали командиром дивизиона, а Баранникова и Городовикова – командирами эскадронов. Заместителями командиров эскадронов были назначены Морозов и Усенко.

Отряд пополнялся преимущественно за счет крестьян-добровольцев, большинство которых не имело самой минимальной военной подготовки. Лучшие из добровольцев, пройдя в отряде обучение, выдвигались на командные должности. И надо сказать, что они в невиданно быстрый срок становились талантливыми и искусными командирами, как, например, любимец бойцов Федор Максимович Морозов – человек удивительной храбрости, прошедший в боях путь от рядового бойца до начальника дивизии. Или Григорий Пивнев – сын бедного крестьянина. Мне вспоминается, как в первые дни вооруженной борьбы с белогвардейцами он пришел в отряд с просьбой принять его в кавалерию. Сначала я отказал ему. Нет, говорю, у тебя ни коня, ни шашки, иди в пехоту Однако не прошло и двух дней, как Пивнев снова явился, и уже на хорошей лошади, при полном вооружении.