Александр Агафонов - Ответственность за посягательства на безопасность жизни или здоровья потребителей

• Название: Ответственность за посягательства на безопасность жизни или здоровья потребителей
• Автор: Александр Агафонов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2004
• ISBN: 5-94201-249-0

В работе представлен краткий ретроспективный анализ российского законодательства и нормативно-правовых систем некоторых зарубежных стран об ответственности за посягательства на безопасность жизни или здоровья потребителей. Дается общая характеристика современной законодательной базы, регламентирующей ответственность за правонарушения в сфере потребительского рынка применительно к затрагиваемой автором проблеме, а также юридический анализ основных и факультативных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ. Рассматриваются вопросы квалификации указанного преступления, его разграничения со смежными составами, предложены рекомендации, направленные на усовершенствование российского законодательства и улучшение правоприменительной практики.

В Приложениях дана статистика уголовных дел, возбужденных и расследованных в РФ по признакам преступлений, предусмотренных ст. 238 УК РФ, за 1997–2002 гг., а также извлечения из уголовного законодательства стран СНГ, ряда зарубежных стран, судебная практика по делам об ответственности за посягательства на основные права и свободы потребителей, Закон РФ «О защите прав потребителей».

Для преподавателей и студентов (курсантов и слушателей) образовательных учреждений юридического профиля, а также сотрудников правоохранительных органов России.

---

Наиболее аргументированной представляется позиция Б. В. Волженкина[175], который считает, что непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, является «здоровье населения в случаях, когда граждане выступают в качестве потребителей». Однако и в этом случае решение этой проблемы обосновывается, в первую очередь, с точки зрения медицинской науки, налицо всего лишь конкретизация разновидности понятия «здоровье населения».

Анализируя все указанные позиции, хотелось бы сделать ряд замечаний.

Прежде всего, во всех без исключения изложенных позициях имеются, безусловно, как положительные, так и отрицательные моменты.

К первым можно отнести стремление практически всех ученых рассмотреть указанную проблему в широком аспекте, ко второму – определенная нестыковка их научных положений и выводов с мнением российского законодателя, который считает здоровье населения видовым объектом настоящего преступления, на что однозначно указывает уже само название гл. 25 УК РФ.

Далее хотелось бы отметить, что вне системы общественных отношений, регулируемых нормами права, в первую очередь уголовного, обеспечить надлежащее здоровье населения фактически не представляется возможным, так как если отсутствует лицо, в обязанность которого будет входить порядок его обеспечения, существование права личности на здоровье и ее безопасность окажется юридической фикцией.

Поэтому, по нашему мнению, в качестве непосредственного объекта преступления при производстве, хранении, перевозке либо сбыте товаров и продукции, выполнении работ или оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, выступают общественные отношения, охраняемые уголовным законом, обеспечивающие безопасные условия жизни и здоровья населения, но только в тех случаях, когда отдельные физические лица будут выступать в качестве потребителей.

Еще менее определенно высказываются перечисленные выше авторы по поводу определения содержания дополнительного объекта настоящего преступления. Только С. И. Мурзаков и авторы учебника «Уголовное право. Часть Особенная» под редакцией профессора В. Н. Петрашева считают, что дополнительным объектом этого преступления являются материальные интересы потребителей. В 2001 г. их фактически поддержал В. В. Дорошков, который указал, что «объект данного преступления – не только здоровье населения, но и отношения в сфере торговли, работ и оказания услуг, обеспечивающих права потребителей»[176].

Однако необходимо отметить, что еще в 1975 г. Н. И. Загородников[177], в 1978 г. Н. А. Беляев[178], в 1981 г. Г. Г. Криволапов, в 1983 г. П. С. Тоболкин[179], в 1984 г. В. А. Владимиров[180], в 1988 г. М. А. Гельфер[181], в 1994 г. Б. В. Волженкин[182], анализируя непосредственный объект преступления, предусмотренного ст. 157 УК РСФСР, отмечали, что под ним необходимо понимать только материальные интересы покупателя.

В 1962 г. группа свердловских криминалистов, комментируя ст. 152 Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., при анализе объекта отмечали, что этот состав является, по своей сути, двухобъектным, т. е. настоящее преступление «наносит вред интересам социалистических организаций (так как противоречит сущности советской торговли), а также отдельных лиц»[183].

В 1996 г. данная уголовно-правовая норма нашла свое воплощение в ст. 238 УК РФ, гл. 25 «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности», следовательно, законодатель переосмыслил уголовно-правовое значение этой нормы, так как ранее она находилась в гл. 6 УК РСФСР «Хозяйственные преступления», и материальные интересы отдельных лиц, торговых и иных организаций отошли на второй план, на уровень дополнительного объекта.

Таким образом, дополнительным объектом преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, являются общественные отношения, охраняемые уголовным законом, обеспечивающие материальные и моральные права и интересы каждого конкретного физического лица, выступающего в качестве потребителя, а также торговых и иных организаций независимо от форм собственности, индивидуальных предпринимателей, которые занимаются правомерными производством, хранением, перевозкой либо сбытом товаров и продукции, выполнением работ либо оказанием услуг.

С этим выводом не согласны Э. Н. Жевлаков и Е. А. Нагаев, которые, в свою очередь, считают, что «объектом преступления являются (выступают) общественные отношения в области обслуживания населения товарами, работами и услугами, обеспечения прав потребителей, охраны жизни и здоровья людей»[184]. А это значит, что материальные интересы личности они выводят на уровень основного объекта, а не дополнительного.

Подводя итог рассмотрению содержания дополнительного объекта, используя нашу вышеприведенную аргументацию, хотелось бы также указать, что мы категорически не согласны с высказанной ранее точкой зрения И. Г. Рагозиной, утверждающей, что «данное деяние – преступление однообъектное»[185].

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Из выступления и. о. Президента Российской Федерации, председателя правительства Российской Федерации В. В. Путина // Вестник МВД России. 2000. № 2. С. 8.

2

Кузнецова Н. Ф. Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1. Преступление / Под ред. А. И. Коробеева. Владивосток, 1999. С. 87.

3

Кузнецова Н. Ф. Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 1. Преступление / Под ред. А. И. Коробеева. Владивосток, 1999. С. 87.

4

Фефелов П. А. Механизм уголовно-правовой охраны. М., 1992. С. 21; Шеслер А. В., Мальков С. М. Уголовно-правовая политика и ее реализация. Красноярск, 2002. С. 20–21.

5

Например, П. С. Дагель прямо указывал, что «к числу важнейших факторов, определяющих объективную потребность общества в криминализации, относятся, прежде всего, общественная опасность деяния, степень распространенности этих деяний и невозможность успешной борьбы с ними менее репрессивными мерами» (Дагель П. С. Условия установления уголовной наказуемости // Правоведение. 1975. № 4. С. 69).

6

По мнению В. Д. Филимонова, основаниями необходимости установления законодателем уголовно-правовых норм являются, с одной стороны, изменение состояния преступности, т. е. распространенность тех или иных общественно опасных деяний по стране, республике или в каком-то регионе, с другой – факты, указывающие на тенденцию увеличения количества тех или иных опасных деяний (Филимонов В. Д. Криминологические основы уголовного права. Томск, 1981. С. 67–68).

7

Автором был проведен опрос сотрудников правоохранительных органов (следователи МВД и прокуратуры, работники БЭП и УУР, службы участковых инспекторов, службы дознания – всего 425 человек) о целесообразности установления в УК РФ нормы о производстве, хранении, перевозке либо сбыте товаров и продукции, выполнении работ или оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности. Актуальность уголовной ответственности за это преступление оценивалось по десятибалльной системе. Средний балл составил 8,3.

8

Например: Мальков С. М. Уголовная ответственность за хищение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Омск, 2001. С. 11–12.

9

Антипов В. И. Уголовно-правовая борьба органов внутренних дел с посягательствами на общественную безопасность: Учебное пособие. Киев, 1987. С. 13.

10

Даньшин И. Н. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. М., 1973. С. 59.

11

Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР / Под ред. Ю. Д. Северина. М., 1985. С. 455.

12

Тихий В. П. Уголовно-правовая охрана общественной безопасности. Харьков, 1981. С. 26.

13

Марцев А. И. Преступность как социальное явление. Красноярск, 1998. С. 9.

14

Состояние правопорядка в Российской Федерации и основные результаты деятельности органов внутренних дел и внутренних войск в 2000 году (аналитические материалы). М., 2001. С. 5–7.

15

Статистические данные получены в ИЦ УВД ГУВД Красноярского края.