Юрий Андреев - Ответственность государства за причинение вреда

• Название: Ответственность государства за причинение вреда
• Автор: Юрий Андреев
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-94201-663-0

В работе рассматриваются актуальные проблемы гражданско-правовой ответственности государства за незаконные действия (бездействие) государственных и муниципальных органов, их должностных лиц, причинившие имущественный и моральный вред гражданам и юридическим лицам. На основе последних изменений действующего законодательства, современной цивилистической доктрины и судебной практики исследуются особенности гражданской правосубъектности российского государства, специфика имущественной ответственности государства за незаконные действия (бездействие) государственных и муниципальных органов (ст. 1069 ГК РФ), правоохранительных органов и судов (ст. 1070 ГК РФ), включая нарушение разумных сроков рассмотрения судебных дел и их исполнения.

Особое внимание уделяется возмещению государством вреда, причиненного реабилитированным лицам, т. е. гражданам, пострадавшим в результате незаконного осуждения, привлечения к уголовной и административной ответственности.

Для судей, прокуроров, адвокатов, преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов, а также всех интересующихся проблемами гражданского права.

---

Развитию частноправовой ответственности государства препятствовали кризис теории вины и цивилистический подход к государственному служащему как к представителю власти.[158] В конце XIX в. изменилось теоретическое обоснование ответственности юридического лица и государства в целом. В цивилистической науке стал доминировать взгляд, согласно которому работник (агент) юридического лица является не представителем, а органом юридического лица, через которого последнее осуществляет свою право- и дееспособность. Действия такого работника являются действиями самого юридического лица, и в случае совершения им гражданского правонарушения при исполнении своих служебных обязанностей считается, что этот деликт совершило само юридическое лицо. Орган юридического лица может состоять из нескольких физических лиц, посредством воли которых формируется воля самого юридического органа (лица).[159]

Известный российский цивилист В. И. Синайский подчеркивал, что орган юридического лица не следует смешивать с его представителем: первый является частью юридического лица, а второй находится вне его. Упущения и недозволенные действия этих органов не должны освобождать юридическое лицо от ответственности перед третьими лицами.[160]

Известный философ и знаток гражданского права Г. Ф. Шершеневич констатировал, что посредством своих органов юридические (включая публичные) лица приобретают права и принимают на себя обязанности. Юридическое лицо несет ответственность в случае неправомерных действий своих органов по выполнению возложенных на них полномочий или указаний закона.[161]

Российский государствовед М. Б. Горенберг также утверждал, что государство есть юридическое лицо и должностные лица как органы государства осуществляют права государства. Поэтому вина должностного лица есть вина самого государства, и за ущерб, причиненный противозаконными действиями должностного лица, должно отвечать само государство.[162]

Исходя из теории профессионального риска, при обосновании частноправовой ответственности государства в начале XX в. стала применяться теория административного риска, согласно которой государство, обладая мощными материальными и организационными возможностями, призвано возмещать причиненный вред.[163]

Человеческая мысль активно работала над обоснованием имущественной ответственности государства перед лицами, пострадавшими от незаконного уголовного преследования.[164] Развитию теории в этом направлении способствовали гуманистические идеи Великой французской революции, ее призывы к свободе, равенству и братству. Российская империя с некоторым запозданием восприняла идею государственного возмещения, причиненного невиновным уголовным преследованием, и в XIX в. предусмотрела в законодательстве личную ответственность судей, прокуроров, лжезаявителей, свидетелей и потерпевших при наличии у них злого умысла или корысти.

Германское гражданское уложение 1896 г. закрепило личную ответственность должностных лиц, умышленно или неосторожно причинивших вред гражданам при исполнении служебных обязанностей. Согласно § 839 ГГУ, если должностное лицо умышленно или по неосторожности нарушит возложенные на него обязанности в отношении третьего лица, оно должно возместить третьему лицу причиненный вред. Если должностное лицо виновно лишь в неосторожности, оно привлекается к возмещению только при условии, что потерпевший не имеет возможности получить возмещение иным способом. Если должностное лицо нарушит свои обязанности при вынесении решения по спорному делу, оно отвечает за причиненный вред только при условии, что нарушение является уголовно наказуемым деянием. Действие этого предписания не распространяется на несовместимые с должностью отказ или просрочку исполнения обязанностей. Обязанность возмещения не возникает, если для его предотвращения потерпевший умышленно или вследствие неосторожности не оспорил решение.[165] Веймарская Конституция 1919 г. (ст. 131) и Основной закон ФРГ 1949 г. (ст. 34) закрепили общий принцип непосредственной ответственности государства. Как указано в ст. 34 Основного закона ФРГ, если какое-либо лицо при исполнении вверенной ему публичной должности нарушит свои служебные обязанности по отношению к третьему лицу, то в принципе ответственность несет государство или корпорация, на службе у которой он состоит. При наличии умысла или грубой неосторожности сохраняется право регрессного иска. Для требований о возмещении ущерба и для регрессного иска не может быть исключен общий судебный порядок.[166]

Французское законодательство отвергало нормы об ответственности государства в сфере осуществления административной власти до середины XX в., предлагая взамен личную ответственность государственного служащего.[167]

В 1947 г. английский парламент принял Закон о судебном производстве с участием Короны, признавший непосредственную деликтную ответственность Короны за вред, причиненный ее служащими при осуществлении последними публичных властных полномочий в сфере административного управления.[168]

Согласно Конституции Испании 1978 г. частные лица имеют право в рамках закона на возмещение ущерба, причиненного их имуществу или правам, если этот ущерб является следствием деятельности публичных служб, за исключением форс-мажорных обстоятельств (ч. 2 ст. 106).[169]

В ст. 40 Конституции Японии 1947 г. указывается, что в случае оправдания судом после ареста или задержания каждый может в соответствии с законом предъявить иск о возмещении ущерба.[170]

Российский законодатель не сразу пришел к современному пониманию гражданско-правовой ответственности государства по деликтным обязательствам. Нужны были годы кропотливой работы ученых и правоприменительных органов, чтобы прийти к выводу о необходимости более полной (цивилизованной) юридической защиты имущественных прав граждан и юридических лиц от незаконных действий (бездействия) органов публичной власти.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 г.[171] не содержал прямых норм об ответственности государства за действия (бездействие) государственных органов (учреждений). Согласно ст. 406 этого Кодекса «учреждение отвечало за вред, причиненный неправильными служебными действиями должностного лица, лишь в случаях, особо указанных законом, если притом неправильность действий должностного лица признавалась надлежащим судебным или административным органом». Учреждение освобождалось от ответственности, если потерпевший своевременно не обжаловал неправильного действия.

Статья 407 ГК РСФСР 1922 г. предусматривала 3 условия ответственности государственных учреждений за вред, причиненный неправильными действиями должностных лиц: 1) связанность действий должностных лиц с возложенными на них государственной службой; 2) наличие дополнительных (специальных) законов, предусматривающих такую ответственность; 3) предварительное признание судебным (административным) органом (по жалобе потерпевших) таких действий незаконными.

Статья 407-а, внесенная в ГК РСФСР 6 апреля 1928 г.,[172] предусмотрела дополнительное условие, ограничивающее право потерпевших лиц на возмещение причиненного им государственными учреждениями вреда: передача потерпевшим имущества (денежных средств) государственному учреждению или должностному лицу в случаях, предусмотренных этой статьей. Как было отмечено в этой статье, «учреждение отвечает за служебные действия должностных лиц, совершенные последними в пределах их компетенции, и допущенные ими по службе упущения, признанные подлежащим судебным или административным органом неправильными, незаконными или преступными в тех случаях, когда потерпевший сдал имущество (в частности, денежные суммы) учреждению или должностному лицу во исполнение требований закона или судебного решения, приговора, определения, либо основанного на них или на правилах внутреннего распорядка государственного учреждения распоряжения должностного лица. Учреждение отвечает на тех же основаниях в тех случаях, когда имущество (в частности, денежные суммы) было сдано в пользу потерпевшего». Иными словами, ст. 407-а ГК РСФСР 1922 г. существенным образом сузила правовые основания ответственности государственных организаций (учреждений) по деликтным обязательствам в сфере административного управления, доведя эти основания до случаев передачи потерпевшим какого-либо имущества государству (учреждениям).

Судебная и арбитражная практика 1924–1926 гг. шла по пути признания незаконными административных распоряжений должностных лиц, их действий в сфере административной деятельности государственных учреждений.[173]

Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении от 10 июня 1943 г. № 11\М\6\У «О судебной практике по искам из причинения вреда» разъяснил судам, что по правилам ст. 407 ГК РСФСР и соответствующих статей ГК других союзных республик подлежат разрешению иски, предъявленные к государственным учреждениям, о возмещении за вред, причиненный неправильными действиями должностных лиц в области административного управления. Ответственность за убытки, причиненные действиями должностных лиц при выполнении ими хозяйственных или технических функций данного учреждения, определяется по общим правилам ст. 403 ГК РСФСР[174] и соответствующих статей ГК других союзных республик.[175]