Рэнди Тараборрелли - Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему»

• Название: Фрэнк Синатра. «Я делал все по-своему»
• Автор: Рэнди Тараборрелли
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-85497-4

Фрэнк Синатра – больше чем легенда. Это едва ли не единственный образ Америки, оставшийся безупречным, несмотря ни на что.

Эта книга считается его лучшей биографией. И не только потому, что ее автор – Рэнди Тараборрелли, допущенный в «ближний круг» своего кумира, много лет собирал воспоминания и рассказы о Фрэнке с почти полутысячи его знакомых (включая ближайших родственников). Но и потому, что эту книгу в каком-то смысле «благословил» сам Синатра, почувствовав, что именно Тараборрелли удается глубже и точнее всех остальных биографов раскрыть сложную, противоречивую, мятущуюся, необыкновенно глубокую натуру «Мистера Голубые Глаза» – не столько Синатры-музыканта, сколько Синатры-человека.

И еще потому, что со страниц этой книги звучит живой голос Синатры – его воспоминания о детских годах и юности, размышления о музыке, емкие и порой едкие комментарии о мире шоу-бизнеса и политике, теплые слова о друзьях позволяют читателю ощутить себя один на один с величайшим, единственным и неповторимым Фрэнком Синатрой.

---

Делегаты – все до единого, по сведениям ФБР, члены преступных синдикатов и самые настоящие гангстеры – начали прибывать на сходку. Фрэнк Костелло, Оджи Пайсано, Майк Миранда, Джо Адонис, Томми Браун Луккезе по кличке Трехпалый, Джо Профачи, Вилли Моретти, Джузеппе (Джо) Маджлиоццо по кличке Толстяк, Альберт Анастасиа (он же – Палач), и Джо Бонанно (для своих – Банан) приехали из Нью-Йорка и Нью-Джерси. Флориду представлял Санто Траффиканте, Новый Орлеан – Карлос Марчелло. Глава чикагской мафии Тони Аккардо появился на сходке в компании Рокко и Чарли Фьячетти (родных братьев Джо Фьячетти). Чарли еще носил кличку Удачливый Курок. Также присутствовали – правда, без права голоса по причине своего еврейского происхождения – Филипп Кастел (он же – Денди Фил) и Мейер Лански.

Каждый вновь прибывший первым делом отправлялся на виллу Лучано – засвидетельствовать почтение. После соответствующей церемонии боссу вручался подарок – наличные в конверте (всего собрали сто пятьдесят тысяч долларов). На эти деньги Лучано покупал фишки в казино отеля «Националь». Затем делегата отводили в один из тридцати шести роскошных номеров, специально забронированных для такого случая. Лучано намеревался присоединиться к делегатам во время перерыва в первом совещании Сицилийского Союза.

Джо Фьячетти предложил встретиться с Фрэнком и Нэнси в Майами, где чета Синатра планировала провести февральский отпуск. Уже из Майами Фрэнк в компании Джо, Чарли и Рокко Фьячетти должен был отправиться в Гавану, к Счастливчику Лучано. (Джо, к слову, был самым симпатичным и харизматичным из братьев Фьячетти; правда, ФБР называла его «самым недалеким и наименее агрессивным».) Фрэнк дождаться не мог этого путешествия. Как мы уже упоминали, в Хобокене перед подобными персонажами буквально преклонялись. Фрэнку не терпелось узнать, что заставляет людей вроде Лучано заниматься наркоторговлей; при мысли, что он, Фрэнк Синатра, пообщается с человеком столь опасным и полным противоречий, просто голова кружилась.

Отъезд в Гавану был назначен на тридцать первое января 1947 года. Не существует убедительных свидетельств того, что Фрэнк осознавал, куда именно он попадет. Едва ли слова «сходка представителей преступного мира» вообще вертелись у Фрэнка в голове. И уж точно он не понимал, что сам служит прикрытием этой сходки, придает ей легитимный характер. Фрэнк думал, они с Нэнси просто едут в Гавану, в гости к Лучано. Фрэнк не представлял, какими методами Лучано зазывает гостей! Оказывается, приманкой для них служила перспектива поглядеть на живого Фрэнка Синатру! Или, как пишет биограф Лучано, Мартин А. Гош (в книге «Последнее завещание Счастливчика Лучано»): «Официальная версия насчет повода для сборища была такая: весь банкет затеян в честь молодого итальянца из Нью-Джерси, исполнителя лирических песен, кумира всех девчонок Америки. Короче, в честь Фрэнка Синатры».

Нэнси принимает решение

В начале февраля 1947 года Нэнси Синатра узнала, что беременна.

Фрэнк ликовал. Нэнси настроения мужа не разделяла. Она уже давно не доверяла Фрэнку; она даже не знала, хочет ли оставаться его женой. Но и до того, чтобы прекратить борьбу за Фрэнка, Нэнси пока не дозрела. Она не сомневалась только в одном: незачем рожать третье дитя в браке, который (как Нэнси теперь была склонна думать) прогнил до самого основания. И вот Нэнси заявила мужу, что намерена сделать аборт.

Фрэнк был неважным отцом. Конечно, он любил дочку и сына, но дети не получали достаточного внимания. В свободное время Фрэнк показывал себя с лучшей стороны – играл с детьми, кормил их, развлекал и смешил. Несомненно, они его обожали. Однако, к сожалению, время для малышей у Фрэнка находилось нечасто. Даже дома он был по большей части занят работой. Сам он не обольщался насчет своих отцовских качеств – ни мысленно, ни на словах. Фрэнк достаточно знал себя – впрочем, как и его дети. Нэнси давно смирилась, но «смирение» не значит «довольство». Чем больше они с Фрэнком обсуждали «детский вопрос», тем сильнее было желание Нэнси прервать беременность.

Фрэнк имел собственное мнение относительно абортов, даром что его мать сама проводила такие операции. Фрэнк этого всю жизнь стыдился, всю жизнь помнил, как к нему относились в Хобокене после ареста Долли. Поэтому намерение жены прервать беременность казалось ему отвратительным. Он умолял Нэнси переменить решение. Говорил, что они с ней всё обсудят во время поездки на Кубу. Однако Нэнси на Кубу не хотела – по крайней мере с Фрэнком. Она лишь согласилась встретить мужа на обратном пути, в Акапулько.

– Ты этого не сделаешь, пока я в отъезде, – сказал Фрэнк.

Прозвучало как приказ. Впрочем, к тому времени Нэнси приказам Фрэнка уже не подчинялась.

Она его поцеловала на прощание. Фрэнк отправился своей дорогой, а Нэнси – своей. Прямиком к врачу.

– Это было очень трудно, – позднее говорила она своей младшей дочери Тине. – Но я знала, что поступаю правильно.

С «ребятами» на Кубе

Одиннадцатого февраля 1947 года Синатра вместе с братьями Фьячетти прилетел в Гавану и поселился в отеле «Националь». Понадобилось целых два дня, чтобы до Фрэнка дошло: все эти люди, жаждущие получить его автограф, – самые настоящие преступники.

Даже годы спустя друзья Фрэнка категорически отказывались давать интервью о поездке в Гавану. Тем не менее они отлично помнили то, что Фрэнк им рассказывал в частном порядке. По собственному признанию, Фрэнк, вздумав поглядеть на криминальный мир изнутри, нашел его чуть более криминальным, чем ожидал. Однако ретироваться было поздно – да и гордость мешала. Не желая выставлять себя неблагодарным трусом, Фрэнк решил, раз уж его занесло в самую середку мафиозного клубка, остаться и получить удовольствие. И он остался, и получил удовольствие – в частности, от игры в казино, скачек и вечеринки со Счастливчиком Лучано. О том, как воспримут такое поведение поклонники и критики, Фрэнк вообще не думал. Неужели он действительно был столь наивен? Едва ли; но такова его версия… которой он твердо придерживался.

В книге Мартина А. Гоша приведены слова Лучано: «Фрэнк был славным малым, мы все им гордились. Еще бы – тощий хобокенский мальчишка, а голосина такой, что до самых вершин его вознес. Вдобавок Фрэнк – итальянец на сто процентов. Помню, он пел для ребят прямо в отеле. Всем ужасно нравилось. В свое время, когда требовалось посодействовать ему материально, добавить популярности, ребята выложились. Фрэнк работал на бенд Томми Дорси, получал около ста пятидесяти баксов в неделю, а ему нужен был пиар, одежда, разные музыкальные прибамбасы. Это денег стоит, штук пятьдесят – шестьдесят. Я дал добро, и деньги были выделены из нашего фонда. Правда, некоторые ребята еще от себя добавили. За счет этого Фрэнк стал звездой, а в Гавану приехал, чтоб меня уважить и остальных ребят».

Признание Лучано представляется нам лишь попыткой подтвердить: начало карьеры Фрэнка Синатры было положено мафией. Можно ли верить Счастливчику Лучано? Является ли он надежным источником информации о Фрэнке?

Всякого, кто был близок к Синатре, очень удивило бы утверждение, будто от Дорси его освобождали некие «ребята». Тед Хетчмен не верил в эту версию.

– Пятьдесят тысяч? За счет Лучано? Не смешите меня. У Синатры было достаточно состоятельных друзей, например, Эксел [Стордал]. Фрэнк, даже если бы нуждался, к мафии за деньгами не обратился бы. А он и не нуждался. Он был не дурак. Импульсивный, взбалмошный – да, но котелок у него варил как положено. И вообще в те времена выступления проходили куда скромнее, чем сейчас. Ни тебе по костюму на каждый номер, ни подтанцовок с подпевками. У Фрэнка было три смокинга, их он и носил попеременно. Что касается пиара, – продолжает Тед Хетчмен, – до встречи с Джорджем Эвансом Фрэнк сам управлялся. Рявкнет на репортера – вот и пиар. Аранжировки? Аранжировщику платил Томми Дорси. Короче, этот мафиози, Счастливчик Лучано, просто пытается весу себе добавить.

Правдивы слова Лучано или лживы, а попытка приобщиться к чужой славе породила немало страшных историй о связях Синатры с мафией. Ясно одно: Фрэнк имел неосторожность оказаться в неподходящее время в неподходящем месте в неподходящей компании. Разумеется, недруги Фрэнка склонны верить Счастливчику Лучано и его присным; почитатели склонны верить своему кумиру. Остальная часть человечества на эту тему вообще не думает.

Много лет спустя Фрэнк предпринял попытку объяснить свое тогдашнее появление в Гаване. Оказывается, давая в Майами благотворительный концерт для фонда Дэймона Раньона по борьбе с онкологическими заболеваниями, Фрэнк случайно увидел Джо Фьячетти. В ходе разговора выяснилось, что оба летят отдыхать в Гавану. В Гаване же (с кем он туда прибыл, Фрэнк не сообщал) он зашел в бар промочить горло, встретил большую компанию и получил приглашение на ужин. Сидя за столом, он в одном из гостей узнал Счастливчика Лучано.