Александр Стоянов - Парус лунной реки

• Название: Парус лунной реки
• Автор: Александр Стоянов
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-906829-88-7

Новая книга автора включает стихотворения, посвященные как философским размышлениям о жизни и о человеке, так и раздумьям о родине и о природе. Яркие образы, живой, ритмичный стих, смелость автора в композиционном оформлении стиха перекликаются в этом сборнике с отзвуками Маяковского, Гумилева, Брюсова и других поэтов XX века и делают произведения еще более интересными для читателя, позволяя по-новому взглянуть на давно известные всем стихотворения.

---

Александр Стоянов Парус лунной реки

Александр Иванович Стоянов родился в 1967 году в городе Краснодаре.

Потомок терских казаков. Служил в рядах Советской армии.

Окончил Ставропольскую государственную сельскохозяйственную академию по специальности инженер-механик. Объездил Европу, посетил Исландию, Японию, часть Азии, Африки и Северной Америки.

Член Российского Союза писателей. Кандидат Интернационального Союза писателей.

Печатался в альманахах: «Воинская слава» том 1, 03.11.2011; «Сборник стихов» том 6, 23.11.2011; «Поэт года 2011» том 5, декабрь 2011; «Российские поэты» том 8, 07.07.2012; «Воинская слава» том 3, 14.08.2012; «Сборник стихов» том 9; 23.10.2012; «Поэт года 2012» том 36, 19.01.2013; «Наследие 2013» том 2, 29.01.2013; «Российские поэты» том 9, 05.02.2013; «Поэт года 2013» том 15, 27.08.2013;

«Наследие 2014» том 7, 07.07.2014; «Поэт года 2014» том 28, 12.08.2014.

Номинант национальной литературной премии «Поэт года 2011».

Номинант национальной литературной премии «Поэт года 2012».

Номинант национальной литературной премии «Поэт года 2013».

Номинант национальной литературной премии «Поэт года 2014».

Номинант литературной премии «Наследие 2013».

Номинант литературной премии «Наследие 2014».

Автор поэтического сборника «Ревущая тишина» 2012 год. Издательство «Авторская книга», Москва.

Автор поэтического сборника «Театр радуги» 2014 год. Издательство «Авторская книга», Москва.

Автор аудиокниги «На пороге солнца», (читает автор).

Аудиокнига выпущена в конце 2014 года, при поддержке Интернационального Союза писателей и газеты «Московская правда».

Рецензия на аудиокнигу «На пороге солнца» размещена в газете «Литературная Россия» от 27.03.2015, в № 1 (2694), на стр.15, в рубрике: Интернациональный Союз писателей представляет.

Лунная дорожка

Когда ударят в барабаны стекляннощёкие
арапы,
для ночи мы взобьём перину, и перестанет
небо плакать.
Кобыльим млеком напоённый,
простор степной угомонится,
и люди снова сбросят кожу и остановят
свои лица.
Раскроют вечной тьмы порталы
четырёхрукие колдуньи,
песок забот рассыплет время в резервуары
из латуни.
Улыбка лунная игрива, как апельсин в руке
гориллы,
ковёр из моря вышивала, дорожку феям
озарила.
И будет ветер спать на волнах и слушать
смех зубастой рыбы,
мерцаньем звёзд ночных наполнит
и завереньем,
                что мы живы.

Бессонница

На кухне вилки и ножи покажут час,
в пустынном зале слон исполнит танец,
а в спальне одеяла ещё помнят нас,
глаза мои в ночи как горный сланец.

Взлёт стрекозы на стенке невысок,
гораздо выше люстры и гардины,
а ангел просит света на глоток,
уходят в море снов гардемарины.

На потолке танцуют блики от машин,
на окнах замерли полки сомнений,
на занавесках серой сталью субмарин
блестят остатки сломанных империй.

Вот мост Риальто – каменный цветок,
дворцы из ткани в сердце гобелена,
концы всех дел завязаны в моток
и моря крик отчаянный и пенный.

Кровать, как мост меж двух больших
миров,
вчера и завтра связывает гений.
Ковры, как пастбища невидимых коров,
и потолок – держатель сновидений.

Бессонный глаз мой видит моряков,
небесных ангелов, зовущих мою совесть,
идущих на смерть боевых быков
и видит неоконченную повесть.

Парус

Фарфоровое море
на солнечном просторе
несёт свою волну

ко всем пшеничным далям
без рельсов и сандалий
в далёкую страну.

Где одинокий парус
как бусинка-стеклярус
стремится в никуда,

где ярким светом светит
и днём, и на рассвете
пленённая звезда.

Там в бочке из-под краски,
как из волшебной сказки,
свет радугой истёк,

а парус рвётся дальше,
без грусти и без фальши
по курсу на восток.

Прорежет он пространство
разврата и мещанства,
он лёгок и смешлив,

на деревянном блюдце
играют и смеются
вне времени и смут.

И солнечные ставни
раскроют счастью плавно
дорогу в облака,

и грянет песня ветра
из синего конверта,
просторна и легка.

Весеннее воскрешенье

И таял снег,
слезился старый лёд,
небесный свет глядел и улыбался,
в межрёберном пространстве сердца стон
и мир решётчатый скалой ломался.

И таял снег,
и таял белый снег,
ручьи прозрачные печали растворяли,
и свято верилось, что за пространством лет
мы свет любви божественной познали.

И нет тоски,
ушли в подвалы слёзы,
ограды пели, будто соловьи,
дышал легко, как продавец мимозы,
усталый ветер, спутник колеи.

На речке свет
кустится в клёнах серых,
в лесу трава под соснами встаёт,
звонит весна в одеждах пустотелых,
и жажда жизни в людях не умрёт.

Солнечный странник

На полотне среди неба морского
я проявляюсь из хрома и стали.
В свете моём обретённая доля —
символ мысли и вечных скитаний.

В блеске зеркал цепенеющей плоти —
длинная линия яростных всплесков,
я возвращаюсь к живительной ноте —
я умираю и снова воскресну,

в шёпоте снега перед закатом,
в звоне ручьёв, напоивших глину,
в песне солнца тенью распятой
я воскресаю и снова сгину.

Выстрелом страсти вдоль горизонта
небо родное лучом пробиваю,
солнце смеётся громко и звонко
многоголосьем птичьего рая.

Тайная встреча

Я выплеснул на горы сказок
узоры жёлтых песнопений
и зачерпнул со дна смятений
сто тысяч светлоликих масок.
Надел на город одинокий
строфу из вымеренных жестов,
создал империю протестов
и затянул на шее вздохи.
А за железной переборкой
пастух стегал кнутом улыбки,
глядели из болота рыбки,
секунды убегали в норки.
Одел я плащ из танца лилий,
толкнул рычаг своей шарманки,
и мудрецы небес разлили
стихи дорог из мутной банки.
На горб уснувшего верблюда
я взгромоздил свои напевы,
на голове восточной девы
увидел золотое блюдо.
Из рукавов достану свечи,
пущу драконов в поднебесье,
спою заре о тайной встрече,
что нет красы её прелестней,
что этот праздник безудержен.
И волны бьются о скрижали,
и тихий вздох твой самый нежный,
и наши годы не сбежали.

Морская прерия

Как Данио-рерио,
морская прерия,
дышала медленно,
пространство меряя.
И ярко-красное,
как психоделия,
катилось солнышко
и светом сеяло.
Цветами космоса
от моря веяло,
и небо с волнами
в ту сказку верили,
а ветры злобные,
что не ко времени,
скакали в прерии,
держались в стремени,
рябили стрелами
на блюде прерии,
бои устроили,
о чём-то бредили,
а волны перьями
театр затеяли,
мечтам потерянным,
друзьям растерянным.
О, сколько веры в них!
Любви не мерено,
надежды вверено
в открытках времени.

Флюгер

Флюгер вертится где-то,
вечное соревнованье,
медью толкая лето
осени в подсознанье.

Ветер вздыхал устало,
засевая пшеницу,
флюгеру ночь кивала,
пряча свои ресницы.

Скоро уснёт движенье
в золочёной пустыне,
сумерек преображенье
тени на землю кинет.

Луч

В глазах затуманенных эха
плывут облака —
над формулой дня и успеха
их песня легка.

Скучают протяжные дали
за сердцем весны.
Берёзки как жертвы баталий
в просторах лесных.

Безветрие или забвенье —
вращенье колёс,
картинное запустенье —
высокий утёс.

Над миром бегущим куда-то,
над азбукой тел
мой ангел из белой палаты
за солнцем взлетел:

где кони гуляют на воле
и с облачных круч
сбегает в расшитом камзоле
божественный луч.

В глазах у зебры

Я прочитал в глазах у зебры
вопрос и шум прохладных джунглей,
подъём стопы и крик слоновий,
в кустах шуршанье игуаны.

Кристаллов полон образ ветра,
в изгибах пальм танцуют осы,
а за туманом возле солнца
балет фламинго с горизонтом.

Мелькает в призрачном сознанье,
как солнце светит круглым шаром,
и убегает вдоль дороги
ночной патруль в объятья бездны.

Там в длинных тенях на равнине
изящный всплеск красавиц томных,
в одеждах путаются волны,
а речь смешлива и прозрачна.

Как грациозен бег олений,
рогам их воздух не помеха,
за ними смотрит из саванны
царь всех зверей и инквизитор.

Губами чёрными гориллы
ведут рассказ о позабытом,
клубится пыль между деревьев,
игру затеяли лемуры.

А где-то к небу на вершинах
сияньем белым снег искрится
и снежный барс рычит на ветер,
ковёр из трав поёт от света.

В полосках зебры стать покоя,
в глазах исканья и надежда,
в походке двигатель саванны,
как в песне белое на чёрном.

Белая сказка