Саша Панцирь - Керуак в Верхнем Тагиле

• Название: Керуак в Верхнем Тагиле
• Автор: Саша Панцирь
• Жанр: Прочие приключения

Когда человек вырывает себя из привычной обстановки, из скопления лиц, предметов, механизмов, которыми он окружен ежедневно, перед ним открывается другой мир. Мир неизвестный, и потому манящий и привлекательный. Эта история о человеке, который увез свое тело и рассудок из большого города и посмотрел на мир и на себя с разных ракурсов. С новых ракурсов, удивительных и невозможных, в обычном месте и в обычном состоянии сознания.

---

Керуак в Верхнем Тагиле Саша Панцирь

© Саша Панцирь, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

1

Автобус вез меня из суматошного Екатеринбурга в загородную осень. Стоял полдень, но все вокруг недостаточно проснулось, все вокруг немного подморозило. Деревья нехотя ворочались. Их листья – желтые, рябые, бледно зеленые – неспешно потягивались в холодном воздухе, словно мальчишка под одеялом ранним утром. Ветер дул – лениво, порывисто и напряженно. Солнце тускло отражалось от белоснежных гладких боков автобуса. Мой левый глаз то ли жмурился, то ли спал, а правый – смотрел в окно и достаточно натуралистично собирал сведения о том, что происходит вокруг.

Я ехал после работы. Ехал, после достаточно напряженной ночной смены в ветеринарной клинике, поэтому мысли мои были под стать природе. Они то дремали, то небрежно копошились, переваливаясь с боку на бок: с правого полушария на левое, а потом, обратно. Автобус небольшой – мест на двадцать, но в нем свободно. Маленькая, полная сил бабушка громко отчитывалась по мобильному телефону: «Из Екатеринбурга выезжаю! Да, была! Да, видела! Иконку тебе везу! Все хорошо, понравилось! Церковь такая большая! Красивая! Да, батюшка хороший! Успела на автобус на двенадцать! На метро – быстренько! Рядом с церковью метро! Хоп! И все!.. Да-да, на метро! Быстренько! Хоп! И все!..» Справа – мужчина лет пятидесяти, седой, пытается уснуть на плече другого мужчины – помоложе. Причем не только уснуть, но и нагло пустить слюну из своего обрамленного усами и сантиметровой бородой рта на новую куртку последнего. Мой правый глаз фиксирует, как молодой мужчина ерзает и пытается убрать плечо из зоны атаки. Мысли формируются в слова: «Похоже, ему это не очень нравится…». А потом снова засыпают. Впереди – милое создание с бешеной скоростью нажимает пальцами на сенсорный экран телефона. Думать о ней – лень. Я зеваю. Ехать еще около часа.

Цель моей поездки проста и пространна. Псилоцибиновые грибы. Psilocybe semilanceata. Я познакомился с этими космополитами год назад и у нас возникли чувства взаимоуважения, симпатии и сотрудничества. И эти чувства я решил закрепить. Теперь уже на их территории. С собой у меня рюкзак, на дне которого уютно соседствуют мятый пакет и запасные носки – береженого бог бережет. В моих карманах немного наличных, сотовый телефон, паспорт и карта. Нарисованная от руки карта Верхнего Тагила. Пересечения дорог, основные здания, горы. И жирная черная отметина в том месте, где расположена волшебная поляна. Все это нарисовано минималистично и коряво. Подписано некрасивым мужиковатым шрифтом человека, который давно не писал от руки. Порой, я засовывал руку в карман, чтобы убедиться, не исчезла ли она. И улыбался. Карта казалась вымышленной. Казалась предметом какого-то другого мира. Во время развитых технологий и развивающихся нанотехнологий, программ, типа 2GIS и GoogleMaps, она была нереальной и немного нелепой. Поэтому – особенно дорогой. Я был благодарен Вовчику – нарисовавшему ее и передавшему мне. Вовчик – мой старый приятель. Загнавший свою душу в духовных поисках и обретший покой в ЧемТоЧегоЯНеЗналИНеХотелУзнавать. Я ехал за сокровищами, и у меня была карта с черной меткой.

Все разговоры о вреде псилоцибиновых грибов, рассказы о том, что кто-то сошел от них с ума (выбросился из окна, истыкал себя столовым ножом – тут есть разные варианты), я не принимал всерьез по умолчанию. Убедительных научных исследований по этому поводу нет. А пересуды… пересуды – это казуистика. Я знал, что могу на них рассчитывать. Эти длинноногие солдатики меня не подведут. Я чувствовал это.

Автобус въехал в Верхний Тагил. Я растопырил пальцами веки левого глаза. Зрачок недоуменно завращался и вошел в нормальный режим. Мозг словно постучал себе по щекам и собрался с мыслями. Сконцентрировался. Я последний раз выглянул в окно и подошел к водителю.

– Можно остановить у церкви?

– Где?

– У церкви…

– Ааа, сейчас посмотрим по движению, вообще-то там нельзя останавливать…

Водитель был из тех парней, которые выполнят твою просьбу, если ты не зарываешься и платишь за проезд. Он остановился. Я поблагодарил его и вышел.

Вдох.

Выдох.

Нос оценил прелесть местного воздуха. Этим воздухом хотелось дышать импульсивно и жадно. Наверное, потому что маленький город, численностью то ли двенадцать, то ли пятнадцать тысяч человек, расположился в ложбинке меж гор; в их уютной промежности. А относительно небольшое количество автомобилей и такой же, относительно небольшой, один единственный, завод, гарантировали высокое качество воздуха. В чем это качество, интересно, измеряется? В единицах чистоты?

Я зашел в продуктовый магазин, рядом с угрюмой православной церковью. Купил там пачку сигарет и зажигалку. Закурил и развернул карту. Потом повертел головой и повертелся на месте сам, осматривая окружающие постройки. Я не был силен в дисциплинах, наподобие спортивного ориентирования, но в данный момент все казалось понятным.

«Так. Вот церковь. От церкви – направо. За спиной остается завод. Идти надо прямо и еще раз прямо. Сначала будет частный сектор, потом он закончится. Ориентироваться на гору Ежовая».

Я прокрутил в голове дальнейшие действия, докурил сигарету и положил бычок в карман. Я уже имел дело с галлюциногенными грибами. Уже знал, что малейшая оплошность – и все пойдет не так. Я чувствовал, что они наблюдают за мной. Поэтому мусорить в отсутствии урны – глупость, невежливость и просто напросто непотребство.

Вдох.

Выдох.

Отличный все-таки здесь воздух. Приятный. Я убрал драгоценную карту в карман куртки и отправился в путь. Начал моросить мелкий дождь, похожий на коротенькие робкие штрихи карандашом. Мой давно почивший дед точно мог сказать долго ли идти дождю и объяснить, почему так, а не этак. Я же таковыми знаниями не обладал, поэтому опирался на свою хрупкую логику. На небе нет облаков. Значит, дождь скоро закончится.

Свернув у церкви направо, я стремительно протопал по прямой как штык улице и оказался в частном секторе. Карта не обманывала. Многоэтажные дома остались где-то сзади и слева. Здесь же стояли классические деревянные домики. Домики, которые есть везде – и в деревнях, и на окраинах крупных городов, и у черта на рогах. Уютные и не очень. То покосившиеся, потемневшие от времени, то крепкие, большие, с размахом построенные. Выкрашенные зеленой и красной и желтой краской, но одинаково посеревшие от дождя и солнца. То там, то не там стояла различная техника: сердитые трактора, застоявшиеся прицепы, одинокие мотоциклетные коляски, покореженные кузова автомобилей и, реже, легковые производные отечественного автопрома. Кое-где у ворот расположились аккуратно сложенные поленницы. По улице бегали неаккуратные собаки: черные, белые, палевые, огненно-рыжие. Их свесившиеся языки напоминали брызговики автомобиля, развевающиеся от ветра и постоянного движения. Рядом с накренившейся оградой одного из домов стояла задумчивая пестрая корова. Она смотрела в какие-то запредельные, невидимые мной дали и жевала чахлую траву. Казалось, вместе с растениями корова пережевывает саму вечность. Ритмично и механически. Я подмигнул ей, но она осталась сосредоточенно безучастной. Я пожал плечами и пошел дальше.

2

Через десять минут я, словно дитя, ткнувшееся в уютный подол материнского платья, уткнулся в развилку. На карте этой развилки не было. Куда повернуть? Направо? Налево? Направо? Налево! «Вернусь если что…» – подумал я, легкомысленно и опрометчиво. Выбранная дорога вывела меня из частного сектора, и я очутился у деревянной беседки. В ней никого не оказалось, но судя по пустой стеклотаре, кожуре от подсолнечных семечек, оберток в ассортименте и массы окурков – место было популярным. За беседкой раскинулся редкий разрозненный лес.

Я осмотрелся. Справа, сквозь кустарники была проложена (вернее сказать «проломана») тропинка. «Грибники» – подумал я.

Relinquo dubitat. Оставь сомнения.

Я уверенно устремился в кажущееся светлым будущее по проторенной тропе. Ступни сообщили головному мозгу, что местность под ногами – резко болотистая. А дудкообразные кустарники стремились выскакивать в самых неожиданных местах, собираясь пропороть мое брюхо. Ноги боязливо ступали на травянистые кочки. Кочки шаловливо пружинили – ненадежные и неудобные. Так я шел метров сто. В просветах жиденького леса виднелась гора Ежовая, но смотреть на нее приходилось лишь изредка – под ногами творилось черт те что.

В очередной раз подняв голову, я осознал, что лес остался позади. Передо мной раскинулась большая холмистая поляна. То тут, то там серебрилась зигзагообразная маленькая река Тагил. Кажется, пришел.