Зарема Ибрагимова - Кавказцы

• Название: Кавказцы
• Автор: Зарема Ибрагимова
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98604-236-7

Сборник статей приурочен к 65-летию Победы нашей страны над фашистской Германией. Все статьи посвящены тематике войны или военного положения на Кавказе в сложный пореформенный период XIX столетия. Тема взаимоотношений военных (как их называли в то время – кавказцев) и горцев (чеченцев, ингушей, осетин, кабардинцев и др.) красной нитью проходит через весь сборник. Многие представленные материалы крайне актуальны и в наши дни. Для широкого круга читателей.

---

Зарема Хасановна Ибрагимова Кавказцы

К 65-летию Победы

Светлой памяти моего дедушки Савченко Андрея Осиповича, летчика-героя, погибшего на Халхин-Голе, спасая товарищей ценой собственной жизни, посвящается

Академия наук ЧР

Комплексный НИИ РАН

Институт Востоковедения РАН

Халхин-Гол: кровавый май 1939 г.

Первые выстрелы в зоне конфликта прозвучали 11 мая 1939 г. К 14 мая японо-манчжурские войска оккупировали всю «спорную» территорию до Халхин-Гола. (1; с.1).

Москва приняла серьезные меры по усилению нашей авиации в зоне конфликта. Полк Н.Г. Глазыкина прибыл на Халхин-Гол 22 мая 1939 г. К началу боевых действий в полку было 63 истребителя. Летный состав 22 авиаполка за период боевых действий с 23.05 по 1.09.1939 г. непрерывно участвовал в боях с японцами. За это время полк провел 51 воздушный бой, 36 штурмовых вылетов на уничтожение войск противника и 478 вылетов на сопровождение бомбардировщиков и прикрытие своих войск. (2; л.6). Степень боеготовности истребителей была низкой: к 20 мая подняться в воздух могли только 13 машин И-16 и 9 машин И-15 «бис» первого выпуска, устаревших конструкций. Личный состав полка состоял из неопытных летчиков, владевших в основном только техникой пилотирования; ни групповому бою, ни стрельбе они обучены не были. Дисциплина серьезно хромала, из-за плохих условий жизни многие летчики писали письма с просьбой отправить их в Союз (3;с.1).

Летчики размещались в юртах. Помимо холода и голода страшно мешали комары – от их укусов раздувались лица, веки заплывали. Из-за песчаных бурь в фюзеляжи самолетов набивался песок, который затем, в полете, выдувало словно дым, оставляя за самолетом «хвост» (4; с. 46).

Монгольское правительство предоставило советскому командованию сотни юрт разных размеров, вмещавших от 4–6 до 30 спальных мест. Поначалу летчики спали «по-монгольски» – на кошмах и циновках, но потом из Союза завезли разборные армейские кровати (5; с. 60).

Летом 1939 г. на всех аэродромах 22 полка летчики жили по 20 человек в юрте без постельного белья. Летный состав находился без воды. У летчиков не было даже фляг, в связи с чем летчики даже во время полета могли умереть от обезвоживания. Питание летного состава было неудовлетворительным. Качество пищи было плохое, обеды опаздывали на 5–6 часов (6; л.100)

Советский самолет И-15 к концу 30-х годов уже устарел и не мог на равных тягаться с новейшими японскими истребителями, особенно проигрывая в скорости и на вертикалях. И-15 («Ишаки») имели многопулеметное вооружение. Были случаи, когда отказывали все пулеметы сразу и летчики шли на таран. На самолетах отсутствовали бронеспинки сидений, поэтому японцы легко расстреливали наших летчиков (7; с.10).

27 мая 1939 г. при появлении в воздухе японских самолетов самолет командира авиабригады майора Т.Ф. Куцевалова не взлетел из-за неисправности двигателя, а во время боя четыре машины вынуждены были выйти из боя и приземлились по той же причине (возможно из-за некачественного топлива). (8; с.2)

Зафиксировано много случаев, когда наши летчики увлекшись боем, дрались до последней капли бензина и оставались без горючего (9; л.42). «Ишак» – машина скоростная, рассчитать запас горючего было не так-то просто (10; с. 146)

Японские авиачасти, личный состав которых имел опыт боевых действий в Китае, расположились на хорошо оборудованных аэродромах. Задолго до нападения на Монголию штаб Квантунской армии организовал ряд учений, японцы произвели рекогносцировку в районе будущих военных действий, составили специальные авиационные карты. По отзывам советских военных, имевших опыт войны в Испании, «японские летчики пилотировали значительно техничнее итальянских и гораздо напористее немцев» (11; с. 79)

Над Халхин-Голом советским летчикам пришлось столкнуться с японскими ветеранами, которые к тому времени отвоевали в Китае уже 2 года. Во многих отчетах наших летчиков с удивлением отмечалась способность японцев вести прицельный огонь при любых положениях самолета в воздухе, в том числе и вверх колесами (12; с. 72) Японцы избегали лобовых атак, нападали внезапно с хвоста самолета, подкрадываясь, или заслоняясь солнцем. У японских самолетов была одна особенность – они как бы «переваливались» с одного бока на другой, не давая советским летчикам прицеливаться (13; л. 42)

В то же время у японских летчиков плохо обстояло дело с товарищеской взаимовыручкой. Если у них от группы отрывался один или звено и на них нападали советские истребители, то остальные их не выручали, а стремились поскорее удалиться. Были случаи, когда японцы хитрили, притворялись, что их сбили, падали беспорядочным падением («штопорили»), но затем над землей выходили из штопора и уходили от преследования. Также японцы старались заманить советских летчиков в пылу боя вглубь своей территории (14; л. 42)

В мае 1939 г. советские летчики понесли особенно тяжелые потери. Первой потерей ВВС РККА стал связной самолет, сбитый японскими истребителями 21 мая. 22 мая 1039 г. произошло первое воздушное сражение японских и советских истребителей. В результате был сбит наш И-16, смело бросившийся в бой против пяти японских самолетов. 27 и 28 мая произошли крупные воздушные бои, в которых со стороны японцев в общей сложности участвовало около 100 бомбардировщиков и более 50 истребителей. Свой первый удар японская авиация нанесла 96 бомбардировщиками по Тамцак-Булану. Второй удар был нанесен по Баян-Туменю. Из опыта первых воздушных боев наши летчики сделали вывод, что они имеют дело с опытным противником, умеющим маневрировать, маскироваться в облаках и внезапно нападать сверху со стороны солнца (15; с. 16–17).

Первый бой летчики 22-го авиационного полка провели 27 мая 1939 г. Рано утром эскадрилья И-16 из 22 авиаполка под командованием старшего лейтенанта Н. Черенкова перебазировалась на передовой аэродром у высоты 752 (гора Хамар-Даба). В 9.00 восемь «ишаков» во главе с командиром взлетела на перехват девятки «И-96», замеченной постом ВНОС у озера Буир-Нур. Всего за этот день эскадрилья произвела четыре вылета по тревоге.

В первых трех вылетах встреч с противником не было, но зато два летчика сожгли моторы своих машин. Во время четвертого вылета у командира эскадрильи не запустился мотор. Он приказал летчикам, которые запустили моторы, взлететь раньше него. Летчики взлетели и взяли курс к линии фронта. Командир эскадрильи, запустив мотор, взлетел последним. Шесть истребителей И-16 следовали к границе по одному, на маршруте набирая высоту. Над Халхин-Голом эти самолеты-одиночки, находясь на высоте 2000–2200 м., встретились с двумя звеньями истребителей противника, которые шли в строю. Силы были слишком неравны, наши летчики оказались в заведомо проигрышной позиции, поэтому после первой же атаки, развернувшись, стали уходить на свою территорию, а противник, находясь выше, преследовал их до аэродрома и даже расстреливал после посадки (16; с. 16–17).

9 японских самолетов ушли без потерь. Три советских летчика погибли (командир эскадрильи ст. л-т Николай Черенков, помощник командира эскадрильи, капитан А.О. Савченко, мл. л-т Василий Паксютов); раненый летчик Пьянков выбросился с парашютом из горящего самолета. Остальным удалось сесть, но 2 истребителя нуждались в ремонте. В одном из них насчитали 18 пробоин, у самолетов было сожжено 4 мотора (17; л.22)

Интересные воспоминания об этом бое оставил летчик Григорий Приймук, вот некоторые выдержки из них:

«…Очередной наш летчик вернулся на аэродром. С горечью замечает: «Японцев много, а мы подходим к ним поодиночке, как беспомощные цыплята, вот они и клюют нас по одному!» Тем временем со стороны озера появляется очередной И-16 – у этого мотор вроде работает исправно – и аккуратно приземляется возле посадочного значка. По номеру вижу, что это машина капитана А.О. Савченко. Но не успели мы подбежать к нему, как слышим за спиной пулеметные очереди. Оборачиваемся – с востока на бреющем, всего метрах в десяти от земли, несется наш И-16, а на хвосте у него висит японский истребитель. Капитан отреагировал первым – прибавил оборотов и сразу пошел на взлет, вдогонку за японцем. Но тот не принял боя – заметив спешащего на выручку Савченко, прекратил преследование, резко отвернул влево и скрылся из виду. Только мы перевели дух – с другой стороны, и тоже на бреющем, появляется еще один наш истребитель; с ходу, не набирая высоты, идет на посадку. Глядим, а у него на хвосте японец! Но вместо того, чтобы расстрелять беспомощный на земле И-16, самурай открыл огонь по нашей группе и стоявшему рядом самолету. Не попал – только поджег двумя короткими очередями сухую прошлогоднюю траву – и, не повторяя захода, ушел на восток: должно быть, разглядел приближающийся самолет Савченко и решил не связываться. Отогнав японцев, капитан зашел на посадку – но подожженная трава уже пылала вовсю, пожар быстро разрастался, охватывая летное поле, так что А. Савченко пришлось сделать еще один круг, выбирая место в стороне от огня – и тут то ли дым попал ему в глаза, то ли в последний момент все-таки отказал мотор, но на высоте каких-то пяти метров его самолет вдруг потерял скорость, резко клюнул носом и врезался в землю, опрокинувшись вверх колесами, мы еще не добежали до разбившегося истребителя, когда дальше к востоку, километрах в двух от аэродрома, раздался мощный взрыв – там упал другой И-16. Вскоре выяснилось, что это самолет командира эскадрильи Николая Черенкова, не дотянув до аэродрома, упал и взорвался. Когда мы, наконец, добрались до самолета Андрея Савченко, то уже ничем не могли помочь – удар о землю был так силен, что его выбросило из кабины замертво….» (18; с.59)