Филипп Алигер - Боги Древнего Египта

• Название: Боги Древнего Египта
• Автор: Филипп Алигер
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00098-008-8

Мифы Древнего Египта – в стихах!

Поэзия – самый красивый и, возможно, наиболее подходящий жанр для пересказа мифов. Поэзия, как и миф, суть иносказание; а иносказание – едва ли не единственный способ правдиво говорить о божественном. Недаром древние предания многих народов известны нам именно в стихотворной форме. Глубоко символичная египетская мифология находит своеобразное стихотворное выражение в изящно сложенной поэме "Боги Древнего Египта".

---

Часть 3

Тефнут. Бегство в Нубию

Вступление

Бог создал жизнь. – О, чудо!
Но какая ж
Банальность… и приевшийся сюжет.
Ведь чудеса, к которым привыкаешь,
Чудесными не кажутся уже.

Порою сами боги забывают
О чуде, заблудившись в суете.
Устало ноет мысль полуживая,
Что времена, увы, теперь не те. —

Недолго длилось время золотое,
Недолго слыл богатым урожай… —
Вступило в силу правило простое:
Во всяком деле меру уважай.

Наверное, природа знает меру.
Так отчего ж ее не знаем мы?..
Дары природы – наша жизнь, к примеру, —
Даны недаром нам. Даны взаймы.

Покуда Ра очами греет землю,
Покуда щедро слезы льет Тефнут,
Земля самозабвенно небу внемлет;
И боги знают: их дары вернут

Сторицею! – Поля, леса, озера
Наполнят жизни новые ростки,
Пробьются к свету миллионы зерен,
Оазисы прорвутся сквозь пески!

…Но есть иные способы возврата:
Не жизнь за жизнь, а смерть за жизнь идет.
Иное возмещение. – Утрата.
Иной круговорот. – Наоборот…

Ведь всем необходима передышка.
Бывают неудачные года,
Тяжелые, засушливые… – Слишком
Природа нам становится чужда.

Она меж тем берёт свое. – Игрою
Своей – но делом общим – занята.

Есть миру – мера.
…Будто бы…
Порою
Богов одолевает суета.

Действие

Однажды, как и следует богине,
Внимающей восторженным хвалам,
Я нежилась на облачной перине.
Мне люди пели… – с горем пополам:

«Тефнут! – кричал один, жрецом одетый, —
Благодарим тебя за дождь ночной!..» —
Приятно быть любимой и воспетой,
Но не одним, а целою страной.

«Тефнут! – вознесся хор орды несметной
Вослед жрецу – Мы чествуем тебя!..» —
Нет, не страной, а целою планетой…
И вот уже по всей земле трубят:

«Тефнут! Твоею влагой вожделенной
Живем! Твое орудие – наш щит!..» —
Нет, не планетой. Целою вселенной!.. —
И что же? Что?.. – Вселенная молчит.

…Так, мыслью измельчав, томима скукой,
Я бросила случайный нервный взор
На холм Бен-Бен, где храм стоит порукой
Любови смертных к Ра… – О, что за сор

Хвалы моих жрецов, страны, планеты
В сравнении с хвалами в адрес Ра!
О, сколько рук, очей к нему воздето,
Сердец и душ, несущих этот храм!

О, сколько веры в согнутых коленях!
Им даже дети бредят наяву…
А сколько страсти в славных песнопеньях!
Прекрасных слов! – И все по существу.

Неужто ж я досель не заслужила
Столь сладкозвучных песен, щедрых жертв?! —
А мне поют, как будто тянут жилы;
Да жалкого козленочка на жердь

Нанижут – вот и всё богослуженье!
“Довольствуйся, Тефнут!” – Да тьфу на вас!
Доколь терпеть подобные лишенья?!
Какой позор! Какое униженье!..
«Уймись же! – грянул вдруг Всевышний Глас. —
Довольна будь и тем уж, что имеешь». —
«Да как же! Что бы делал этот скот,
Который ты людьми зовешь и млеешь,
Без вод моих? Без “вожделенных” вод?!» —

«Отлично б жил! Взгляни на берег Нила:
К полям провел каналы Человек
Затем, чтоб ты слезы не проронила.
Не нужен дождь. Не надо новых рек.

Былым твоим заслугам зная цену,
Он благодарен… – в меру. Поняла?..
Но Солнце! Разве Солнцу есть замена?
Что б делал скот без света и тепла?» —

«Ах так? Каналы, значит. Дождь не нужен. —
Тогда мне оставаться смысла нет.
Увидишь, без меня твой скот не сдюжит.
Прощай навек, презренный Та-Кемет!»[2]
И, обернувшись львицей, рыкнув грозно,
Я устремилась прочь! «Постой, Тефнут!» —
Воскликнул Ра, опомнившись. Но поздно.
Гигантскими прыжками в пять минут
Я одолела сотни километров
И в Нубию, в ее пустынный ад
Я окунулась. – В край, где злые ветры
Бесчинствуют, не ведая преград,
Где все живое тщетно ищет берег
В безмерном море жгучего песка. —
Лишь этот край сумел мой гнев умерить.
Лишь в нем нашла приют моя тоска.
Там провела я год, другой и третий,
Охотилась на глупых антилоп… —
Скиталась бы и ныне, кабы встретить
Ту тварь однажды мне не повезло:
Ничтожный павиан, уродец жалкий!.. —
«Как долго, – говорит, – тебя искал!»
И рожею, подобранной на свалке,
Изображает преданный оскал.

«Средь тысяч львиц тебя могу узнать я:
Ведь ты – Тефнут. Богиня всех богинь!..
Молю, вернись к божественным занятьям,
От гибели Египет сбереги!

Отец твой Ра ужасно сожалеет
О прошлом; признаёт, что был неправ.
Но с каждым днем ему все тяжелее
Нести ярмо вины!..» – «Ах, бедный Ра! —

Съязвила я… – Довольно. Это слишком!
Как смеешь ты, бесстыжий павиан,
Плебеев раб, никчемная мартышка,
Позорящая даже обезьян,

Давать Тефнут советы?! Убирайся!
Оставь меня в покое, либо вмиг
Узнаешь ты, как львицы когти красят…» —
«И как же?» – «Кровью жертв своих!» —
Поник

И сморщился от страха зверь нелепый:
«Права ты. Обезьянья жизнь – не в счет.
И почему б когтям великолепным
Не измараться жижей, что течет

Во мне… Но знай: любое злодеянье
Преследует расплата. – И тогда,
Сколь ни носи кошачье одеянье,
Не сможешь в нем укрыться от суда. —

Слыхала ль сказ о коршуне и кошке? —
О том, как Ра свирепо покарал
Преступника… – Позволь же мелкой сошке
Тебя развлечь рассказом.» – «Вот нахал!

И гонишь – не уходит…» (Но, признаться,
Мне стало интересно.) «Ладно, смерд,
Не обещаю длительных оваций,
Но шанс тебе даю: отсрочить смерть.
Вещай!» – «Так слушай:

Свил однажды коршун
На дереве гнездо для коршунят. —
Но оказалось, что семейство кошек
Живет неподалеку… – Не шумят,

Не возятся котята, попритихли;
Да мать им не велит носы на свет
Совать, – подозревая, уж не их ли
Себе приметил коршун на обед;

Сама ж покинуть логово не может. —
Ну как тут бросишь маленьких детей?..
Однако беспокойство это гложет
И коршуна: ну как тут улететь

За пищей для птенцов, когда, вернувшись,
Рискуешь обнаружить, что птенцы
Уж сами стали пищею… – О, ужас!
Ох, эти кошки, твари, подлецы!

Так, общим страхом, голодом и гневом
Наполнилось соседство. Дни плелись… —
А голод всё ж сильнее! Злые нервы,
Начав сдавать, в конце концов сдались.

И крикнул коршун: «С нашею враждою
Пора покончить! Мирная стезя
Сулит преуспеянье; а с бедою,
С опасностью соседствовать нельзя. —

Готов поклясться Ра: вовек не трону
Твоих котят. Что скажешь?» – «Коршун, да!
Ты прав. Клянусь и я пред высшим троном
Не причинять птенцам твоим вреда!» —

На том и порешили… Но недолго
Продлился мир, и пару дней спустя,
Вернувшись без добычи – с чувством долга
Невоплощенным, – коршун у котят

Задумал отобрать еды немного
Для отпрысков своих… – И отобрал. —
Узнав о том, не вспомнила про бога
Мать-кошка. Ибо мстить пришла пора.

Едва птенцы остались без присмотра,
Вскарабкалась на дерево она,
Схватила одного: «Плешивый потрох!
Поганый вор! Ответишь ты сполна

За кражу!» – «Отпусти меня сейчас же!
Ни в чем я не повинен! Если ты
Меня задушишь, Ра тебя накажет!..» —
И устыдилась кошка, и остыл

Мгновенно гнев ее. Себя не помня,
Она разжала когти, и птенец
Упал на землю… —
«Боги! Поделом мне! —
Воскликнул обезумевший отец,

С охоты возвратясь. – О, как жестоко
Наказан я за то, что доверял
Бесовскому отродью! Дайте ж только
Мне шанс, и отомщу я тем зверям!»

И в следующий раз, когда жилище
Пришлось покинуть кошке, этот гад
Передушил детей ее и в пищу
Принес ораве хищных коршунят.

«О, Ра великий! – в горе безграничном
Взмолилась кошка. – Будь же справедлив!
Яви свой божий гнев! Прими обличье
Возмездия!..» – Столь яростных молитв

Не доводилось слышать Ра от века.
Он внял мольбам. – И коршун как-то раз —
По воле Ра – приметил человека,
Что жарил дичь на ýглях… От костра

Шел аромат густой, своеобычный,
Тянувшийся до самых облаков! —
Метнулся коршун вниз, схватил добычу…
Да не заметил алых угольков,

Прилипших к мясу… – Так и подпалил он
Свое гнездо. И некуда птенцам,
Еще неоперившимся и хилым,
Деваться было. На глазах отца

Они сгорели заживо!.. – Тогда-то
Возликовала кошка: «Вот урок
Тебе, клятвопреступник, вот расплата
Тебе, злодей, нарушивший зарок!»

Конец ознакомительного фрагмента.