Александр Воронков - НЕВЫШЕНОЛЯ

• Название: НЕВЫШЕНОЛЯ
• Автор: Александр Воронков
• Жанр: Русское современное

Несколько раздутое эссе-размышление о нестандартных вариантах выбора места отдыха и нетрадиционных способах возвращения оттуда.

---

– Так мне и ехать не на что, и видок у меня не комильфо … – протянул я.

– Фигня это всё. На дорогу я дам, а то, что фингал под глазом – это даже лучше: типа боец ты у нас – он засмеялся и хлопнул меня по плечу, – Поехали, Шура!

Бывает так, что слова постороннего человека, десятки раз произносимые тебе до этого, недостающими пазлами ложатся на мозаику жизни, всё ещё не составленную тобой, и музыка гармонии и покоя разливается по телу.

И мы поехали. Контора находилась в самом центре, недалеко от здания КГБ на Лубянке. Держали её дагестанцы. Моему приезду они оказались чрезвычайно рады и определили меня на точку Белорусского вокзала.

– На смену завтра поедешь, – сказал начальник охраны. – форма одежды: в костюме. Сутки – трое. Сто баксов в месяц. И это… сегодня уже не пей и без синяков обойдись.

Вот они, знаки судьбы: Андрюху, после этой встречи, я уже не видал… никогда. Недавно я узнал, что его убили пять лет назад…

На следующий день я приехал на работу. Закуток игровых автоматов находился в промежутке между двумя залами столовой, напротив метро Белорусская и тоже назывался залом. Заряжающим оператором в смене был дагестанец. Молодой шустрый здоровячёк. Мы познакомились и он объяснил мне суть моих обязанностей.

– Короче, ходишь – смотришь. Сидишь – куришь. Клиентам кофе предлагаешь и пепельницы меняешь. В магазин ходишь. Всё.

– А если что? – спросил я, пытаясь связать свои функции со значением слова – охранник.

– А если что, – сказал даг, – сидишь – куришь. Всё запоминаешь. Бабки отдаём. Ждём крышу и всё рассказываем. Могут, конечно, сразу не поверить и в подвале попрессовать… но это уже, как рассказывать будем.

Летняя жара плавила воздух, смешивая его с душком московского общепита, который невозможно спутать ни с чем. Вентилятор перемешивал всё это с табачным дымом и гонял по кругу. Галстук давил шею, а пиджак как термос поддерживал внутри состояние вечно горячего чая. Бессмысленность работы мебелью убивала почти также, как вонючий зной. Мысли мои витали где-то далеко, там где сейчас должна была находиться та… единственная, а внутренний диалог с самим собой перегонял обрывки этих мыслей как вентилятор из пустого в порожнее. Время липко тянулось и казалось, что этот день не закончится никогда. Скорее нет, оно просто остановилось и было понятно, что будущего нет.

Я вышел покурить на улицу. Напротив меня, нескончаемый поток людей, шириной в пространство для пешеходов, сужаясь, втягивался в пасть метро. Из противоположной части монстра выдавливался точно такой же поток. И процесс был непрерывен. Всё куда-то двигалось. Даже рядом со мной, у входа в столовую, вспучив асфальт, тянулось к свету какое-то солнцелюбивое растение. И только я замер. Так мне казалось. Наивный… в мире, где всё течёт, потечёшь и ты..

Вышел Мага /оператора звали Магомедом/ и дал мне задание сходить на хитрый рынок, протянувшийся вдоль вокзала по Грузинскому Валу. Бесчисленные старушки продавали здесь всё на свете, начиная от презервативов и заканчивая квартирой на ночь. Но в этот день я приобрёл у них кофе, сахар, каталку колбасы, крекеры и две пачки сигарет. Есть не хотелось. Курить я уже устал. Поэтому я сел недалеко от клиента и стал наблюдать за игрой. Вообще игровые автоматы были для меня, дремучего, каким-то откровением, чем-то новым и неизведанным. За своими извечными «любит – не любит» я многое упустил из поля зрения. И игровые автоматы в том числе. Для тех, кто тоже в танке, этот этюд об индустрии развлечений общества потребления посвящается.

В те далёкие времена, когда массовая культура Запада только обрушилась на очумевшие совковые головы, начавшееся деление толпы на классы подкорректировало и критерии потребительского рынка. Касте состоятельных нуворишей был предложен свой сегмент кормления души и тела – бутики, рестораны и казино. Всем остальным – Макдональдсы, Лужа с Черкизоном и игровые автоматы. Но дело даже не в этом. Страсть к игре – в природе людей. Не только убогие неудачники мечтают пощупать судьбу за задницу и срубить халяву. Век ложной веры и спасительной лжи никоим образом не меняет природу человека. Он навсегда сделан из мяса, желаний и осознания собственной исключительности. Ум и глупость производны от них, а в основе всего лежит вера. Только она заставляет делать одни и те же ошибки.

Но вернёмся к игровым автоматам. В ту пору Москва в основном сидела на двух из них, на компоте и покере. Первый, в идеале должен был выдавать на барабанах ряд вишенок, арбузов или других фруктов для овощей. Второй был автоматизированным подобием карточной игры, со всеми её флеш роялями и фулл хаузами. Высшим проявлением удачи были, соответственно, пять семёрок или покер. Это уже был джек-пот. На самом деле, менее удачных вариантов существует намного-намного больше. Как мне потом рассказывали прожжённые игроки в автоматы, потратившие на это дело не одну зарплату, в США по федеральному закону автомат обязан вернуть 90% закаченного в него бабла. В противном случае – тюрьма. Деньги в Америке – самое охраняемая субстанция. У нас же дикий капитализм позволил этим процентам стать произвольными, если хозяину игрового бизнеса очень нужны деньги. Проценты могут варьироваться от 80 до ноля. Но на веру в то, что именно тебе повезёт и ты снимешь лавэ, этот факт не влияет никоим образом.

За неполный год работы в автоматах я наблюдал за разными видами «человека играющего» и даже сам успел поиграть и проверить себя на азартность. Всегда, когда прёт, надо вовремя остановиться. Мне, в этом смысле, играть противопоказано – уж очень я заводной. А про удачливость я распространяться не буду. Остальные игроки тоже делятся на спокойных и безбашенных. Первые философски относятся к своей зависимости и к тому, что автомат жрёт и жрёт их деньги. Всё потому, что цель их – получить удовольствие, а не бабки. Я видел очень много людей, которые стучали по кнопкам на удачу, проигрывали, улыбались и уходили. При мне садились играть за один покер по трое, с записями предыдущих игр и комбинаций карт. Эти искали логическую схему, закон, по которому автомат отдаёт выигрыш. Это были – учёные. Они тоже не думали о деньгах. Они хотели сделать открытие. Но чаще всего всё же приходили другие. Те, которые верили в свою удачу и генератор случайных чисел. И поэтому они всегда бывали очень расстроены, когда проигрывались до ноля. Они не хотели верить в обратное, как бы итоги игры не убеждали их в этом. Они закладывали нам золотые швейцарские часы и норковые шубы для жён и любовниц за пару сотен кредитов. Они просили зарядить в долг, уверяя нас, что сейчас попрёт и они отдадут нам в два раза больше. Но если по какому-то чуду этого не случится, то божились, что вечером привезут долг стопудово. Они угрожали. Они орали и ломали автоматы и бросались стульями. Они придумывали свои приметы, влияющие на фарт в игре. Они по секрету и за бабки узнавали у оператора, какой автомат заряжен на отдачу. /Это кстати был один из способов моего дополнительного заработка: если всё-таки автомат выдавал заветные комбинации и звучала победная мелодия, бонус с выигрыша перекочёвывал к заряжающему и охраннику. Жаль, что про это я узнал, когда уже работал на другой точке и с другим оператором./

Вот в такой обстановке вычленения из сознания разума я начинал медленно подходить к доктрине схоластической философии концептуализма, утверждающей, что сознание выражается опытом, но им не определяется. Говоря проще, наблюдать и самому иллюстрировать пословицу «На ошибках не учатся». И так – каждые сутки трое.

Глава 2. Рафтинг в заповедники социума

О, Магриб! Бессонница, начинающаяся на закате. Самое время внимать богу своего сердца. Немногие поймут меня, в каждодневной суете обыденности. Только ты сам можешь услышать этот голос в тишине своего одиночества. Длинная тень от шатра уже уплыла к горизонту. Жир с кусочков баранины шипит на углях жаровни. Зёрна кофе, отдавшие свою испарину михнасу, растираются в ступке, породнившись с семенами кардамона и цветками шафрана. Сейчас они отдадут воде кофейника свои силы, свой цвет и аромат. А настоявшись в чашечке, вода отдаст это всё тебе. Три чашечки кофе должен выпить каждый за столиком вечерней порой, три пожелания, три тоста произнести, хотя бы в мыслях своих. Первый – за дайф, второй – за сайф, третий – за кайф. Гость, меч и удовольствие – вот три главных ипостаси для тех, кто всю жизнь идёт по пустыне. Поэтому выпей кофе, даже если нет гостя и не с кем поделиться сочной бараниной, и призови женщину. Пусть в темноте шатра скинет она муслин чадры. Пусть одежды её падут на ковры и напоит тебя сладкой отравой страсти её гибкое дикое тело. Пусть она станет гостем твоим, а ты её мечом. Пусть удовольствие, разделившись на двоих, станет сильнее в два раза. О, Магриб! О, неторопливая церемония жизни! Воистину не спешат те, кто проникся пониманием бытия…