Виталий Квашис - Куда идет смертная казнь

• Название: Куда идет смертная казнь
• Автор: Виталий Квашис
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-94201-624-1

В книге на обширном фактическом материале дается анализ мировой практики применения и исполнения наказания в виде смертной казни, охватывающей значительный период современной истории. Исследуются состояние преступности, уголовная политика, законодательство и судебная практика в странах, наиболее широко применяющих смертную казнь, эффективность этой меры, состояние общественного мнения, практика применения альтернативного наказания, распространенность судебных ошибок, перспективы мирового движения за отмену смертной казни. Наряду с анализом ситуации в странах Азии, Ближнего Востока и Африки наибольшее внимание уделяется положению дел в КНР, США, Японии и России. Широко используются документы и материалы ООН, Совета Европы, Интерпола, «Международной амнистии», национальной и международной уголовной статистики. Многие фактические данные и результаты специальных исследований в России публикуются впервые.

Для научных и практических работников (юристов, социологов и политологов), преподавателей, аспирантов и студентов, а также всех интересующихся проблемами уголовного права, борьбы с преступностью и уголовной политики.

---

Индия, как и Китай, в последние 10–12 лет показывает впечатляющие темпы экономического роста. Как и в других странах Юго-Восточной Азии, темпы развития экономики резко опережают развитие многих других сторон общественной жизни. Изменения, связанные с влиянием процессов глобализации, в Индии, как и в других странах региона, далеко не всегда несут позитивный эффект.

В огромной стране осуществление многих проектов индустриализации и развития повлекло за собой массовые перемещения людей, бесчисленные нарушения прав человека на достойные условия жизни, на труд, образование, медицинскую помощь и т. п. Миллионы людей, находившихся в самом неблагоприятном положении, все еще продолжают жить в нищете, а преимущества, которые должно было нести экономическое развитие, приходятся лишь на крайне незначительную часть почти миллиардного населения страны.

Даже сегодня около 30 % населения Индии, как уже отмечалось, живет за официальной чертой бедности. Сохраняющийся разрыв в уровне жизни в городах и сельской местности наглядно показывает, что общее позитивное влияние экономического развития до сих пор не коснулось сельского населения. Несмотря на бурное развитие сети услуг, в стране особенно ощутимо выросла безработица; отчаяние сельских жителей выразилось в значительном росте числа самоубийств. Так, по сообщениям властей Индии, в период с 2003 по 2006 год в стране ежегодно регистрировалось 16 тыс. случаев суицида, а всего за 1997–2006 годы их число составило около 100 тыс.[68]

Экономическое развитие страны, вселявшее большие надежды, не улучшило жизнь обездоленных слоев населения – огромной массы людей, подверженных социальной дискриминации, особенно жизни этнических и религиозных меньшинств. Как уже отмечалось, неравенство, издавна укоренившееся не только в общественном сознании, но и в самих основах общества, сохраняется.

Развитие законодательства Индии и всей системы правоохранительной деятельности идет крайне медленно, а судебная система и вся практика правоприменения отличаются неповоротливостью и консерватизмом. К тому же данные о статистике преступности и применении наказаний на основе Уголовного кодекса 1973 года и целого ряда специальных законов[69], как и в других странах этого региона, не подлежат публикации.

С середины 70-х годов прошлого века уголовное законодательство ограничивало сферу возможного применения смертной казни, главным образом, такими преступлениями, как убийство политических деятелей, убийство нескольких лиц или разбойное нападение, повлекшее тяжкие последствия, захват заложников и наркоторговля. Кроме традиционных преступлений, наказуемых смертной казнью, Уголовный кодекс Индии содержит и ряд по-своему уникальных составов. К их числу относятся подстрекательство ребенка или психически больного к самоубийству; дача ложных показаний с целью обвинения другого лица в преступлении, наказуемом смертной казнью (эта цель является квалифицирующим признаком).

В восточных цивилизациях вообще и в Индии в особенности проблема самоубийств и подстрекательства к самоубийству имеет свою давнюю историю, традиции и специфику. До сих пор здесь довольно широко распространен древний ритуал сати, означающий самосожжение вдовы на погребальном костре мужа. Ежегодно происходили тысячи таких случаев, что вынудило власти принять в 1987 году Закон о комиссии по предотвращению сати, который установил смертную казнь за подстрекательство вдовы к такому виду ритуального самоубийства[70].

Верховный суд Индии в последние 20 лет неоднократно рассматривал вопрос о соответствии смертной казни конституции страны, но каждый раз не находил эту меру и способ приведения смертного приговора в исполнение (повешение) противоречащими конституции[71]. Что же касается ограничений в применении смертной казни, то они касаются лишь несовершеннолетних (Закон 1986 года о правосудии по делам несовершеннолетних), беременных женщин и душевнобольных.

Статистику Индии издавна отличал большой разрыв между числом вынесенных судами смертных приговоров и числом казней. В 1991 году из 24 смертных приговоров в исполнение было приведено 4; в 1992 году – 6; в 1993 году – 4; в 1994 – 1, а в 1995 году – 2 приговора[72]. Указанный разрыв во многом был предопределен сложившейся практикой применения помилования «смертников». В 90-х годах президент страны применял эти полномочия к 75–80 % осужденных, заменяя смертную казнь либо пожизненным заключением, либо длительными сроками лишения свободы.

Следует особо отметить, что статистику казней в стране всегда отличала закрытость и недоступность для общественности. Возможно, поэтому о казнях в последующие годы ни в одном из доступных источников не упоминается, хотя известно, что в силу ряда поправок и новых актов законодательство расширило сферу применения смертной казни, предусмотрев эту меру наказания за изнасилование, а также за совершение террористических актов, повлекших гибель людей. Это решение властей вызвало кампанию протеста, в ходе которой в июле 2000 года в Дели была проведена первая национальная конференция противников этой меры наказания[73].

В 2001 году было вынесено 16 смертных приговоров; в 2002 году к этой мере наказания, по данным «Международной амнистии», было осуждено еще 30 человек; к концу года общее число таких осужденных составляло «минимум 60 человек»[74].

Между тем политическая ситуация в стране оставалась крайне сложной. Права национальных и религиозных меньшинств серьезно ущемлялись, мусульмане все чаще становились объектами нападений и убийств, организованных группами националистов, которым нередко потворствовали государственные структуры. Система уголовного правосудия, страдавшая от недостатка ресурсов, продолжала работать очень медленно, доступ к ней людей из таких социально и экономически изолированных слоев общества, как низшие касты, женщины, религиозные и национальные меньшинства (далитов и адиваси), был крайне затруднен. Службы безопасности продолжали работать в атмосфере безнаказанности за насилие и многочисленные нарушения прав граждан, благодаря нормам, которые были закреплены в законодательстве о безопасности, и политическому покровительству[75].

В 2002 году началась еще более масштабная эскалация межобщинных конфликтов, в ходе которой погибло несколько тысяч человек. Полиция и индуистские националистические организации жестоко расправлялись с мусульманами и представителями маргинальных слоев населения.

Законодательство о борьбе с терроризмом по-прежнему использовалось для преследования и задержания членов политической оппозиции и этнических меньшинств; положения о превентивном аресте, содержащиеся в законах о безопасности и УПК, широко использовались против политических активистов и правозащитников. В связи с возросшим недовольством населения жестокостью и безнаказанностью полиции начались массовые протесты, которые вели к новым столкновениям с силовыми структурами. Особенно тревожная обстановка сложилась в северных районах Индии, в частности в штатах Джамму и Кашмир, а также в Пенджабе.

В 2003 году судами страны было вынесено 33 смертных приговора, хотя вышестоящие судебные органы, рассматривавшие апелляции осужденных, все чаще выносили постановления о необходимости использования наказания в виде смертной казни «лишь в случаях самых редких из редких». Однако при отсутствии на этот счет более четких указаний варианты толкования указанных рекомендаций судьями тех или иных штатов страны существенно отличались друг от друга.

В 2004 году, по данным «Международной амнистии», к смертной казни были приговорены 23 осужденных. В августе того же года, впервые после 1997 года, в Индии было объявлено о казни одного из осужденных. Им был Дж. Чаттерджи, осужденный за изнасилование и убийство; в ожидании казни он провел 13 лет в камере смертников. Сообщение об этой казни вызвало волну протестов по всей стране, а палач, приводивший в исполнение смертный приговор, публично подал в отставку. Массовые протесты заставили власти смягчить наказания по ранее вынесенным смертным приговорам.

Политическая ситуация в стране постепенно менялась, хотя ущемленные в социальных и экономических правах слои населения, в особенности женщины и религиозные меньшинства, все еще сталкивались с дискриминацией со стороны полиции и системы правосудия. В канун выборов в парламент в повестке дня ряда политических партий наиболее остро стояла проблема обеспечения прав человека. Ключевыми вопросами переговоров между коалиционными партиями в новом правительстве, сформированном «Объединенным прогрессивным альянсом», стали борьба с нищетой в сельских районах страны и отмена реакционных положений Закона о предотвращении терроризма.

В сентябре 2004 года правительство выполнило обещание навести порядок в сфере безопасности во многих населенных пунктах, и этот закон был отменен. Вместе с тем принятые поправки к Закону о предотвращении нелегальной деятельности содержали много общего с Законом о предотвращении терроризма, а определения нелегальной деятельности и наказуемых смертной казнью действий террористического характера были такими расплывчатыми, что оставляли место для весьма вольной интерпретации.