Гораций - Сочинения

• Название: Сочинения
• Автор: Гораций
• Жанр: Поэзия

Творчество Горация, выдающегося римского поэта I в. до н. э., многократно перепевалось и пародировалось целой плеядой талантливых русских лириков: от Ломоносова и Державина до Жуковского и Пушкина. Книга включает собрание лучших од и эподов Горация, а также его поэтические послания к разным лицам. Мировую славу Квинту Горацию Флакку принесли его произведения «Оды», «Эподы», «Юбилейный гимн». Вклад Горация в мировую литературу сложно переоценить. Ему подражали множество поэтов, его произведениями восхищались Дж. Байрон, А. Пушкин, Ф. Петрарка и многие другие. Поэзия Горация принадлежит к вершинам античной литературы, обладает совершенством форм, колоритно рисует быт и нравы римского общества времен конца республики и начала правления императора Августа.

---

17

Проворный Фавн привык свой Ликей менять
На мой Лукретил дивный и отводить от коз
Жар жгучий летнего полудня,
Или же ветер, дождем грозящий.

Сойдя с дороги, самки пахучего
Козла по лесу бродят бестрепетно,
Ища то тмин, то земляничник,
И не боясь ни змеи зеленой,

Ни злобы волка, коз похитителя,
Лишь, Тиндарида, нежной свирели звук
Долины огласит и горы
Устики с их некрутым подъемом.

Храним богами я, – моя набожность
И песнь им любы! – Здесь в изобилии
Прольются на тебя из рога
Щедрого сельских даров богатства.

В долине тихой здесь от жары уйдешь
И песню мне споешь на тесский лад
Про Пенелопу и Цирцею,
Что по Улиссу тоской томились.

В тени и в мире будешь лесбийское
Вино здесь пить: здесь с Марсом Семелы сын
Не заведет бранчивой ссоры;
Здесь перед Киром дрожать не будешь,

Боясь, чтоб дерзкий, в ревности, слабую
Тебя не тронул дланью несдержанной
И не сорвал с кудрей плетенья
Иль неповинных ни в чем покровов.

18

Вар, дерев никаких ты не сажай раньше священных лоз
В рыхлой почве, вблизи Тибура рощ, подле стен Катила;
Трудным делает Вакх тем, кто не пьет, жизненный путь; нельзя
Едких сердца тревог прочь отогнать, кроме вина, ничем.

Кто же службу в войсках станет, хмельной, иль свою бедность клясть?
Кто не славит тебя, Вакха-отца, сладкой Венеры чар?
Пусть никто не прейдет меры в питье: Либер блюдет предел.
Бой кентавров возник после вина с родом лапифов, – вот

Пьяным лучший урок; Вакх, не щадя, диким фрайкийцам мстит:
То, что можно свершать, то, что нельзя, узкой межой они
Делят, жадные пить. Я же тебя, бог, не дерзну пытать
Против воли твоей; таинств твоих, скрытых от всех плющом,

Я толпе не предам. Радостный бог! Грозных тимпанов звон,
Рог фригийский сдержи, – с ними идут рядом: Любовь к себе
И Тщеславье с пустой, поднятой вверх, меру презрев, главой,
И Болтливость, кому вверенных тайн, словно стеклу, не скрыть.

19

Мать страстей беспощадная,
Дионис молодой, с резвою Вольностью,
Душу вы повелели мне
Вновь доверить любви, было забытой мной.

Восхищен я Гликерою,
Что сияет светлей мрамора Пароса,
Восхищен и задором я
И опасной для глаз прелестью личика.

И бессилен пред натиском
Я Венеры: она с Кипром рассталася;
Про парфян ли, про скифов ли, —
Все, что чуждо любви, петь возбраняет мне.

Так подайте ж, прислужники,
Дерна мне, и ветвей свежих, и ладана,
И вина с чашей жертвенной;
Да богиня грядет, жертвой смиренная!

20

Будешь у меня ты вино простое
Пить из скромных чаш. Но его ведь сам я,
В амфору налив, засмолил в тот день, как
Рукоплескали

Дружно все тебе, лишь в театр вошел ты,
Всадник Меценат дорогой, и, вторя,
Разносил хвалу вдоль реки родимой
Холм Ватикана.

Цекуба вино пей себе ты дома
И каленских лоз дорогую влагу, —
У меня ж фалерн, как и Формий лозы,
Чаш не наполнят.

21

Пой Диане хвалу, нежный хор девичий,
Вы же пойте хвалу Кинфию, юноши,
И Латоне, любезной
Зевсу, богу всевышнему!

Славьте, девы, ее, в реки влюбленную,
Как и в сени лесов хладного Алгида,
Бора на Эриманфе,
В кудри Крага зеленого.

Вы же, юноши, все славьте Темпейский дол,
Аполлону родной Делос и светлого
Бога, рамо чье лирой
И колчаном украшено.

Пусть он, жаркой мольбой вашею тронутый,
Горе войн отвратит с мором и голодом
От народа, направив
Их на персов с британцами!

22

Кто душою чист и незлобен в жизни,
Не нужны тому ни копье злых мавров,
Ни упругий лук, ни колчан с запасом
Стрел ядовитых,

Будет ли лежать его путь по знойным
Африки пескам, иль в глуши Кавказа,
Иль в стране чудес, где прибрежье лижут
Волны Гидаспа.

Так, когда брожу я в лесу Сабинском
Без забот, с одной только песней к милой
Палате моей, – с безоружным встречи
Волк избегает.

Равного ж ему не кормили зверя
Давний леса, не рождала даже
И пустыня та, что всех львов питает
Грудью сухою.

Брось меня в страну, где весны дыханье
Не способно жизнь возрождать деревьев,
В тот бесплодный край, что Юпитер гневно
Кроет туманом;

Брось меня туда, где бег солнца близкий
Знойностью лучей обезлюдил землю, —
Лалаги моей разлюблю ль я голос
Или улыбку?

23

Ты бежишь от меня, Хлоя, как юная
Лань, которая мать в горах утратила
И напрасно страшится
Леса легкого лепета.

Лист взметется ль сухой вешним дыханием,
Шелохнет ли слегка быстрый бег ящериц
Веточку ежевики, —
Вся она уже в трепете.

Ведь не тигр я, не лев, страшный сын Ливии,
Чтоб тебя растерзать, хищно набросившись.
Брось за матерью бегать:
Зреешь ты для супружества!

24

Можно ль меру иль стыд в чувстве знать горестном
При утрате такой? Скорбный напев в меня,
Мельпомена, вдохни, – ты, кому дал Отец
Звонкий голос с кифарою!

Так! Ужели ж навек обнял Квинтилия
Сон? Найдут ли ему в доблестях равного
Правосудья сестра – Честь неподкупная,
Совесть, Правда открытая?

Многим добрым сердцам смерть его горестна,
Но, Вергилий, тебе всех она горестней.
У богов ты, увы, с верой не вымолишь
Друга, что ты доверил им!

И хотя бы умел лучше Орфея ты
Сладкозвучной струной лес привораживать,
Оживишь ли черты лика бескровного,
Раз Меркурий, не знающий

Снисхожденья к мольбам, страшным жезлом своим
Уж коснулся его, чтоб приобщить к теням?
Тяжко! Но перенесть легче с покорностью
То, что нам изменить нельзя.

25

Реже по ночам в запертые ставни
Раздается стук молодежи дерзкой,
Чтоб прервать твой сон, и покой свой любит
Дверь на пороге,

Что она легко покидала прежде.
Стала слышать ты реже все и реже:
«Сна лишен тобой я, – ужель спокоен,
Лидия, сон твой?»

Увядая, ты по лихим повесам
В свой черед всплакнешь в уголке безлюдном
Под напев ветров, что ярятся пуще
Под новолунье;
И в тот час, когда любострастья пламень,
Что в обычный срок кобылицу бесит,
Распалит тебя, ты возропщешь, плача,
В горьком сознаньи,

Что и плющ и мирт лишь в красе зеленой
Ценит молодежь, предавая воле
Спутника зимы – ледяного ветра
Листья сухие.

26

Любимец Муз, я грусть и волнения
Отдам развеять ветрам стремительным
В Эгейском море. Безучастен
Стал я к тому, кто в стране полночной

Грозит другому, и Тиридата что
Страшит. О Муза, сердцу любезная!
Ключей ты любишь свежесть; свей же,
Свей же для Ламия цвет весенний

В венок душистый. Что без тебя моя
Хвала? Достоин быть он прославленным
Тобой и сестрами твоими
Плектром лесбийским на струнах новых.

27

Пускать в ход кубки, что для веселия
Даны, – позорно! Нравы фракийские
Оставьте, и держите Вакха
Скромного дальше от ссор кровавых.

К вину, к лампадам, право, совсем нейдет

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.