Сергей Цимбаленко - Стихи ветра

• Название: Стихи ветра
• Автор: Сергей Цимбаленко
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015
• ISBN: 978-1-77192-218-0

Сергей Цимбаленко − поэт, чье творчество символизирует медленное возгорание войны против смертельной опасности для поэзии − против литературы.

Прийдя к абсолютному убеждению, что именно критика породила литературу, а значит некую «правильность» − некие лексические правила и понятия, оградившие поэтическую душу невидимым забором, поэт, словно скульптор, берет в руки острое долото и с помощью молота вонзает его в невыразительную литературную глыбу, внутри которой томится освобожденная от человеческого мнения − пришедшая свыше − чистая поэтическая плоть. Поменяв множество форм и стилей, поэт в конце концов отказывается от них всех и уходит в поиск пространства свободы − в пространство чистой поэзии, где и свойственно обитать истинной поэтической гениальности.

Наибольшее воплощение своих убеждений поэт вкладывает в произведение «Иеремиады», а такие выдающиеся поэты, как Белла Ахмадулина и номинант на Нобелевскую премию по литературе Константин Кедров награждают поэзию Сергея Цимбаленко и самого поэта эпитетами «новое − что способно освободиться от всего» и «редкий рожденный поэт», что уже само по себе является весьма значительным и обязательным к прочтению.

---

Пустота

Пристальным взглядом я вглядываюсь
в густую географию пустоты…
От миллионов моих обличений
в воздухе обнаруживают себя мысли…
Они признают меня их хозяином
и робко проникают в поры…
Величественный и грандиозный вид гигантских скал
устремляется в чистую голубизну высоты −
Мои любопытные глаза вот-вот удовлетворят свою жажду
самым чувствительным способом −
объятиями…
И я ввергаюсь туда тем, чем могу −
воображением душевной дрожи…
Здесь и сейчас!

MMXI

Алчба

Где же ты теперь, священный рокот ежедневных молитв?..
В изголодавшемся порыве к чистой мякоти апельсина?
В легком выпаде с растопыренными пальцами руки
к сосуду с жидкостью?
В глотке пришедшего издали,
но сохранившего свою свежесть, воздуха?
В непроизвольном поглядывании
на улетающие в теплые края облака?
В первом мгновении увиденной действительности
после путешествий во сне?
В страхе перед встречей взглядами
с пустотой смысла собственной жизни?
В нежном потягивании, при котором забываешь мир?
В подсознательном размышлении
о божественном совершенстве человека,
глядя на него с похотливым вожделением?
В желании среди многочисленной надоевшей музыки
услышать и спеть восьмую ноту?
В стеснительном признании, не открывшемся никому,
увидеть второе солнце?
В романе с Землей, который надоел и заставляет думать
об иных любовницах?
В предчувствии скорого окончания счастья?
В мыслях о том, что смерти нет и никогда не было?..

Где же ты теперь, священный рокот ежедневных молитв −
Живая кровь, излечивающая внутри каждого из нас,
мертвую стеклотекстолитовую святость?..

MMXI

Пыль

В микроскопической пылинке,
случайно попавшей в струи света,
Узнаю мир: легкий, прилипший к округлой Земле,
вращающейся и держащейся ни на чем −
Невесомые мысли,
Невесомые тела,
Невесомые мнения и судьбы…
Легче ветра,
Легче воздуха,
Легче пустоты…
Кто-то, живущий привычно,
вдруг увидел быструю вспышку от пыли:
Стремительный огненный образ осенил и впечатлил,
заставляя изменить ход идущих во тьму недель −
Животрепещущий сор,
Животрепещущая грязь,
Животрепещущий мусор…
Значимей прожитых лет,
Значимей необъятного пространства,
Значимей тебя и меня…

MMXI

Память

В ускользнувшие к свежему прошлому минуты
проникает неопознанный вирус
И поражает частички памяти…
Ранимое подсознание начинает бояться:
память вернется и будет обитать внутри,
Но уже не та − деформированная лучами пространства.
Я выпархиваю из своего тела и устремляюсь
за своей еще пахнущей рядом памятью…
Незаметно, легко − не оглядываясь.
Мое тело продолжает жить,
но меня там уже нет и никогда не будет.
В мою плоть вселился двойник…
Вскоре его жизнь наполнится чередой лет, событий,
людей… всякой всячиной…
И превратится в некую совокупность − судьбу.
О ней я ничего не буду знать,
потому что где-то в чистом поле, вдали от всех,
Откроюсь Тому, Кто всегда мог меня распознать −

Всеблагому Отче.

MMXI

Уединение

С трудом нахожу безлюдное и тихое место.
Включаю свет и погружаюсь в уединение…
Через несколько мгновений ощущаю пустоту,
начиненную до отказа и раздавливаемую полнотой окружающей жизни…
Мысленно очищаю пространство пустоты. Глубоко вдыхаю.

Лечу…

и впервые осязаю пальцами улыбающиеся
губы Солнца…

MMXI

Где-то

Сквозь тяжелую прострацию, тонким, как волосок,
лучом
Просачивается смысл…
Болезненный разум его не обнаруживает,
и привыкшей к грузу плоти
Кажется легким дыхание.
А где-то… далеко за пределами
всех посещенных когда-либо мест,
Смешалось с воздухом Настоящее,
В котором, не обнаруживаемое даже чистой лазурью
летающего неба,
Ютится воплощение мечты

Каждого из нас.

MMXI

Когда

Над узорчатым строением города повисла гигантская дыра
(небо).
Ее всасывающая сила, минута за минутой, похищает звук
мятущегося сердцебиения.
Вскоре из плоти исчезают шум от вибраций
сосудов головного мозга
И ноющие потрескивания уставших от времен
суставов.
Еле слышимые родники крови да отголоски воображения
также перестают звучать.
Молчит и уже не тревожит нервные окончания
немая память…
Это время, когда, замеченная тобой,
дарит миллионы просветлений тишина…

MMXI

Эпидемия кукол

Вместе с невидимым паром от бесчисленных
выдохов толпы
Медленно поднимались и оседали на потолке
молекулы души…
От того, все еще сохраняя подобие живых от мыслей,
Теряли свою выразительность и блеск глаза…
А вокруг, крепче чем все сотворенное
из камня и железа,
Уже образовалась прозрачная сфера механического
существования.

MMXI

В пути

Потерявшая свой цвет лазурь дождя
Скатывалась вниз по стеклу
вместе с каплями…
Нашедшая свое время ночь
Уступчиво снимала свою черноту
лишь перед блеклыми фонарями…

Сквозь громкий и непоседливый шум колес поезда
Навязчиво просачивалась
теплая сонливость…
Странно выглядел покой,
Забредший в пьяную пляску
и дрожащее возбуждение вагона.

Накопив силу во время утяжеления век,
Ленно сползающих
по глазному яблоку,
Внутренний голос закричал:
«Вставай! Ты сбился с пути! Тебе в обратную сторону!
Вставай!»

MMXII

Рождение

Угловатая форма окружающего пространства
Видоизменяется в бестелесной текучести сознания:
Все содержимое приобретает овальную наружность
И становится невесомым, покачиваясь от дуновения ветра…
Прямо из земли сочится дождь и бравурно падает вверх…
На каждом клочке видимой поверхности возникает
блистание…
Неизвестно откуда приходит эхо младенческого крика −
Это рождается Искусство…

MMXII

Два мира

Долго ощупывая зрачками окружающую меня жизнь,
Я с трудом замечаю едва уловимые контуры реальности:
Солнце, небо, зеленую землю, воду и голые тела людей −
Больше ничего…
совершенно ничего…
После короткого, мимолетного отрезка времени
Глаза начинают уставать − наступает обыденная слепота:
Города, мода, короны, зловонные деньги и прочие изделия −
Мертвый плод чистого вымысла.

MMXII

Над Атлантическим океаном все спокойно

Над Атлантическим океаном все спокойно.
Прозрачный простор освобожден от любых событий.
Редко появляющиеся птицы наслаждаются пустотой…
Над остальными цветами гордо доминирует синева.
На троне потерявшей власть памяти восседает забытье:
Не было и нет Китая, Рима и Сейшельских островов…
О, как прекрасен
нечленораздельный разговор
мелких волн!
Временами ветер превращается в воздушную лавину…
С точки зрения людей, в этом есть явная агрессия,
Но на самом деле так выглядит забытая человечеством
Бушующая Радость.

MMXII

Глубина

На улице сегодня людно. Движущаяся плоть
и энергия духа…
Ощупывая твердый грунт попавших в мое внимание судеб,
начинаю путешествие внутрь…
Сквозь насыщенную толщину
клокочущих внутренних эмоций
пробиваюсь до сути их причины…
Через малое время предо мной предстают картины
чужого прошлого и настоящего…
Углубляясь в эту сферу, неуклюже натыкаюсь
на не знающий нотной грамоты ропот.
Не успев оправиться от столкновения,
ощущаю явную атаку обиды…
Расталкивая локтями напор непробудного крика,
достигаю самого дна
душевных
пределов…
И только там касаюсь мозгом
долгожданного здравомыслия.

MMXII

Вы здесь

Вы здесь, высокопарные мудрости
и лучезарные истины,
Трагические картины,
живущие в глубоких снах,
Скоротечные мысли,
открывающие горизонты разума,
Мускулистые мечты,
побеждающие реальность,
Непрошенные видения,
приносящие иные миры,
Неописуемые фантомы,
несказанные слова, искры просветлений…
Я никогда не смогу вас потрогать,
не почувствую ваш запах,
Не попробую вас на вкус −
никогда… никогда.
Мне не дано вкушать вас
во всей полноте.
Я насыщаюсь только пищей −
и больше ничем… ничем.
Заглатывая в себя ее остатки,
смотрю на людей −
Обкраденных несчастных двуногих,
жующих в сумерках веков.

MMXII

Прощайте