Дмитрий Шестаков - Криминология

• Название: Криминология
• Автор: Дмитрий Шестаков
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2006
• ISBN: 5-94201-460-4

Учебник написан Д. А. Шестаковым в духе его концепции «Преступность как свойство общества», которая составила основу Невско-Волжской научной школы «криминогенных подсистем». В учебнике спрессован тридцатилетний опыт преподавания дисциплины на юридическом факультете СПбГУ и в других вузах. Использованы многочисленные зарубежные источники, полученные во время длительной работы автора в ФРГ, США и других странах, – малоизвестные в России. Осуществленное в 2001 году первое издание учебника вызвало отклик и полемику специалистов.

Сочетание оригинального видения проблем противодействия преступности с достаточным отображением результатов современной криминологии дает почву для надлежащей вузовской подготовки по данной дисциплине. Усвоению материала способствуют помещенные в конце глав контрольные вопросы, схемы, диаграммы и таблицы.

Автор – известный криминолог, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, один из учредителей и президент Санкт-Петербургского криминологического клуба, действительный член Российской юридической академии, Академии социальных наук, почетный профессор Казахстанской криминологической ассоциации.

Учебник. 2-е издание, переработанное и дополненное.

---

Социометрия дает возможность выяснить неформальную структуру авторитетности, основанную на оценке группой способностей отдельных ее членов к осуществлению руководства. Сопоставление оптимальной и реальной структур «лидерства – подчинения» проливает свет на характер деятельности группы, помогает найти путь переключения группы на решение безвредной для общества задачи. Цель состоит в выявлении вертикальной структуры «лидерства-подчинения»: кто руководит и кто способен к руководству?

Контрольные вопросы

1. Назовите криминологически значимые статистические формы первичного учета, осуществляемого Министерствами внутренних дел и юстиции.

2. Какие задачи позволяет решать коэффициент преступного множества?

3. Назовите демографические факторы, влияющие на формирование статистики преступности.

4. Что принимается за «единицу измерения» при исследовании документов? опросе? наблюдении?

5. Как обеспечивается репрезентативность исследования?

Глава 4 Массовое преступное поведение: состояние, состав, развитие преступного множества

§ 1. Понятие преступности

1. Отечественная криминология признает постулат о качественном различии, имеющемся между отдельными преступлениями и преступностью как множественном (массовом) социальном феномене. Такой подход к преступности делает российскую криминологию тем, что она в настоящее время есть, а именно социологией преступности. Развитие же понятия преступности в российской науке происходит в плоскости ответа на вопрос – следует ли сводить преступность как социальный феномен к совокупности (системе) совершаемых в обществе преступлений (традиционная криминология) или же она представляет собой нечто иное (критическая криминология).

Толчком для переосмысления понятия преступности в российской науке, по-видимому, стали суждения Э. Дюркгейма о том, что существование преступности – нормальное явление, что она представляет собой некую функцию общества, неотъемлемую его часть и «не только предполагает наличие путей для необходимых перемен, но в некоторых случаях прямо подготавливает эти изменения».[203] В духе «критической криминологии» каждый по-своему, помимо автора настоящей работы, в разное время высказались, в частности, Я. И. Гилинский, А. А. Трайнин, Б. Д. Овчинников, Э. Раска, Г. М. Резник, Л. И. Спиридонов и др.[204] Так, о преступности говорилось, что это «отклоняющееся поведение, достигшее общественной опасности»,[205] «относительно распространенное (массовое), статистически устойчивое социальное явление, разновидность (одна из форм) девиантности, достигшей степени общественной опасности, определяемой законодателем в уголовном законе»,[206] «не только совокупность единичных общественно опасных деяний, а социальный процесс, подчиненный общим закономерностям развития социальных явлений»,[207] «совокупность не отдельных преступлений, а средних величин, демонстрирующих… устойчивость при стабильности общественной системы»,[208] «процесс совершаемости преступлений»,[209] «состояние общества, характеризующееся определенными противоречиями в развитии своих составных частей».[210]

Автор настоящих строк вышел на собственное понимание феномена преступности, опираясь на семантический подход, исходя из смысла слова «преступность». Чем отличается преступность конкретного человека от совершаемого им преступления? Наверное, тем, что преступление – это проявленное вовне деяние, в то время как преступность – внутренняя предрасположенность индивида к совершению преступлений, сформировавшееся у него свойство поступать в определенных ситуациях преступно. До известной степени аналогично дело обстоит в отдельных общественных институтах (семейных отношениях, экономике, политике и т. п.) и в обществе в целом. По нашему мнению, под преступностью следует понимать свойство человека, социального института, общества отдельной страны, глобального общества воспроизводить множество опасных для окружающих людей деяний, проявляющееся во взаимосвязи преступлений и их причин, поддающееся количественной интерпретации и предопределяющее введение уголовно-правовых запретов[211] (см. схему 4.1). Теоретически нельзя исключить существование людей, вовсе не предрасположенных к совершению преступлений, чего нельзя сказать об обществе. Если преступность отдельного человека, в принципе, может равняться нулю, то преступность общества всегда имеет абсолютную величину.

2. Приведенный взгляд (семантическая концепция) на понимание преступности, в основных чертах высказанный в печати автором настоящей работы в 1981 г.,[212] имел в криминологических кругах резонанс. На него отозвались многие авторы. В одних случаях это была констатация одного из заслуживающих внимания подходов к проблеме (Я. И. Гилинский, И. И. Карпец, С. Ф. Милюков),[213] в других – неприятие (П. И. Гришаев, В. В. Орехов), в третьих – признание подхода конструктивным и дальнейшее его развитие (Ю. Е. Аврутин, В. Н. Бурлаков, Г. Н. Горшенков, В. М. Егоршин, С. М. Иншаков, П. А. Кабанов, В. Н. Никитенко, В. П. Сальников, А. Л. Сморгунова, В. С. Харламов и др.) (см. схему 4.2).

По мнению Ю. Е. Аврутина, А. П. Гуляева, В. М. Егоршина, В. П. Сальникова, С. М. Шапиева, семантическая концепция преступности имеет исключительно важное значение, поскольку она заостряет внимание не необходимости раскрытия механизма порождения преступлений, диалектики взаимосвязей между преступностью и обществом. Названные авторы полагают, что эта концепция может быть принята за основу дальнейших криминологических рассуждений.[214] Преступность предстает как воспроизводство преступлений, как единство системного множества преступлений и других социальных подсистем (семьи, политики, экономики, массовой коммуникации, религиозной деятельности и т. д.).

Неприятие понимания преступности как свойства общества может быть подразделено на две разновидности и соответственно условно названо детерминистическим и идеологическим.

Идеологическое неприятие связано с неотъемлемым от марксистских традиций в советской криминологии так называемым классовым пониманием преступности. П. И. Гришаев писал, что рассматриваемое определение преступности неприемлемо, поскольку игнорирует качественные различия преступности в государствах с различным общественным устройством (капиталистическим или социалистическим).[215] На это можно ответить, что и в самом деле нам представляется и всегда представлялось очевидным наличие свойства воспроизводить преступления у обладающих государственностью и правом общественных формаций любого типа (социалистического, капиталистического и т. д.). Сказанное, как верно было замечено по поводу нашего определения преступности С. Ф. Милюковым, не означает, будто взаимоотношения между классами не отражаются на преступности,[216] впрочем, влияют на нее, ее воспроизводство и на особенности отношений между иными социальными группами.

Детерминистическое неприятие базируется на утверждении, будто в определении преступности как свойства общества порождать преступления «отсутствуют указания на свойства определяемого предмета и речь идет не о преступности, а о ее общих причинах».[217] В связи с этим встает вопрос о соотношении преступности, преступного множества (совокупности совершаемых преступлений) и его причин. Данный вопрос – философский и важнейший для криминологии как для науки, которая в идеале, как нами сказано выше, должна была бы из социологии преступного поведения перерасти в его философию.

По нашему мнению, множество совершаемых преступлений и преступность соотносятся как явление и сущность, а причины преступлений выступают как нечто связующее второе с первым. Преступность скрыта, ее невозможно познать простым созерцанием совершаемых и тем более регистрируемых в обществе преступлений. Преступность выражает то главное, что характеризует процесс воспроизводства преступлений, его внутреннюю, глубинную закономерность, представляющую собой частный случай более общей закономерности многовариантного, конфликтного поведения людей, объективно находящихся во взаимных противоречиях друг с другом. Таким образом, преступность – это сама закономерность, в силу которой извечно совершается множество преступлений, а преступления – внешняя форма ее проявления. Вот почему нельзя в строгом смысле слова именовать преступность явлением. Осознание же закономерности преступности для любого, и особенно для развитого демократического, общества открывает новые перспективы для перемен форм противодействия ей, для критического переосмысления уголовно-правового контроля. Г. Л. Касторский связывает некоторую, как он выражается, «заторможенность» отечественных криминологов именно с тем, что они не уловили системной интерпретации преступности как единства множества преступлений и порождающих их социальных факторов.[218]