Сергей Шуба - Грезы Хорб-ин-Тнес

• Название: Грезы Хорб-ин-Тнес
• Автор: Сергей Шуба
• Жанр: Боевое фэнтези

Альтестейн – наёмник с запада, гирдман – один из Тысячи Избранных, охраняющих дворцовые покои шахиншаха империи Маравенхарр в столице Кирайт-Сафэ. После ссоры с «золотой молодёжью» он бежит из дворца, опасаясь преследований сильных мира сего, однако попадается в ловушку придворного мага, который предлагает простой выбор: рабство или смерть.

Подчинившись магическим путам, Альтестейн отправляется на опасное задание – поиск таинственного жезла, дающего безмерную власть над миром. В пути его ожидает множество приключений, судьба вовлекает героя в войны кочевых племён пустыни Хорб-ин-Тнес…

Добудет ли он искомый жезл и вырвется ли из магических рабских оков – вы узнаете, прочитав эту книгу.

---

Сергей Шуба Грёзы Хорб-ин-Тнес

© ЭИ «@элита» 2015

* * *

Вернётся смотритель маяка
При полной Луне,
Как скользит кисть по
Серебристой воде,
Как перо на бумаге
Летит, летит
Кленовый лист
Последним днём сентября.
Поднимаются льды,
Все ходы записаны
Там, на Севере,
Там, на Юге,
В ожидании вечного огня
Хаос смотрит в окно
На тебя.

Ветер пел заунывную песню за тонкой войлочной стенкой шатра.

Сидящий в самом центре Кее’зал – сотник в наёмном войске шахиншаха, был задумчив и, казалось, не замечал Альтестейна, который расположился у самого входа, лениво поглядывая вокруг. Рядом с гирдманом на грубой кошме стояла глиняная тарелка с вяленым мясом и чёрствой лепёшкой. Входной полог открыт ради вечерней прохлады, и из стоящего на возвышении шатра виднелся весь лагерь.

Повдоль неглубокой ложбины солончака растянулись походные палатки и коновязи, горели костры десятков. Люди Кее’зала ужинали, чистили оружие, готовились ко сну.

Альтестейн взял с тарелки полоску мяса и начал неторопливо жевать. Ему, казалось, не было дела ни до седого горбоносого туэркинтинца, ни до лагеря его, ни до каких-то там приказов, которые он передал. Ничто не волновало «варвара», кроме нарождающихся звёзд. Он показал пальцем на юг, где над самым горизонтом уже зажглась Астарра, и глубокомысленно сказал:

– Осень пришла в Маравенхарр. Чуешь, старый волк?

Как бы реагируя на это движение, Кее’зал глубоко вздохнул и слегка ссутулился, приняв привычное положение. Разжав ладони, он протянул «варвару» бронзовое кольцо с замысловатой гравировкой и покачал головой.

Потом дунул на жаровню и тлеющие веточки таска вспыхнули.

– Гирдман… Кто ещё знает об этом?

Альтестейн ухмыльнулся:

– Когда я проезжал по лагерю, твои воины смотрели на меня как на гонца из преисподней, а ты спрашиваешь, кто ещё об этом знает. Откуда узнали они – вот вопрос!

Кее’зал исподлобья взглянул на Альтестейна. Костлявый, с длинными руками, в бурой от пыли накидке, он походил на старого ворона, топорщащего перья.

– Мне донесли, что твои четыре десятка прибыли вчера на рассвете со стороны Хоата и прибились к остаткам моей сотни, – положив в рот кусочек ароматной смолы, туэркинтинец стал чертить пальцем по кошме неопределённые знаки. – Мне ты показал кольцо причастия, дающее власть надо мною и моими людьми, вплоть до жизни и смерти… Ещё ты ведёшь за собой пять сотен Львов. Я не хочу ходить по краю пропасти в неведении. Ты выехал из Чёрной Расселины вчера вечером, при свете полной луны. Каковы твои истинные слова?

«Варвар» досадливо цокнул языком:

– Да я же говорю тебе, достопочтенный Кее’зал: предстоит обыкновенный поход. Степные львы вкупе с наёмниками должны выбить керкетов из Ахеля, освободить благословенный оазис от владычества злых дикарей…

Сотник прервал Альтестейна взмахом руки: зачем тратить слова попусту?

– Осень, – прохрипел он. – Осень, да. Время холодных пыльных бурь и набегов враждебных племён. И ты ведёшь нас прямо в их змеиное логово.

– Какое логово, друг, думай, что говоришь. Ты не хуже меня знаешь, что Ахель никогда не принадлежал керкетам, всегда привечал караваны, идущие в Асций, и даже платил номинальную дань шахиншаху. За что и был назван союзником империи, и вправе ожидать помощи при нападении кочевников. Так что мы вершим правое дело.

Кее’зал досадливо поморщился:

– Ты мне зубы не заговаривай. Это вы там в своём Кирайт-Сафе во дворце стены отирали, я же, слава Рару, двадцать лет в походах провёл. Я подвох носом чую. Не похоже это на войну, как её обычно империя ведёт.

Альтестейн поднял бровь, ощущая, как в груди растёт злобное недоумение:

– Кее’зал. Мои люди нашли твою сотню здесь, почти на границе, наполовину обескровленную, и были вынуждены доказывать вам, что они не враги. После этого я должен говорить, что чую здесь подвох. Уж не собрались ли вы, часом, дезертировать, а? Только Хибет-Куран воон в той стороне.

– Я знаю, где Хибет-Куран, – угрюмо сказал туэркинтинец. – И если бы мы хотели уйти, то четыре десятка волосатых из леса не удержали бы нас.

«Варвар» покачал головой:

– Я вижу тебя, Кее’зал. Я знаю тебя и твои мысли. И они не противны мне, поверь, не противны моему сердцу. Мы чужие здесь, на этой земле, нас считают дикарями, годными на то, чтобы слушаться приказов и убивать. Чтобы выжить, мы должны держаться вместе, а не подозревать один другого, и только и ждать удобного момента, чтобы вцепиться друг другу в глотку. Я отстоял вас у Львов, и ты знаешь это. И выбраться из этой передряги мы сможем только вместе, или все останемся в песках. Я не буду врать тебе, что дело будет пустяковым, но раз уж вы ввязались в такую странную игру, как нападение на мазола без ведома кахшани, то пара недель в пустыне для вас – сущие пустяки.

Старый наёмник сплюнул смолу на угли:

– Даже это ты знаешь. Что ж, я понял, что нам не удастся уйти ещё три ночи назад, когда увидел следы копыт в стороне от лагеря. Чужие следы, подковы со звёздочками – хиррийские. А потом пришли твои люди. Проехали, как по большаку, а я двое суток петлял, уводил своих… Ты говоришь, на рассвете надо отправиться в путь, говоришь, что припасами поделятся Львы. Я скажу тебе правду сейчас. Мы хотим жить. Мои десятники стоят там, в темноте, и ждут. Поздно ночью они придут в мой шатёр. Неудачи озлобили их. Моя и твоя жизнь висят на волоске сейчас. Если ты расскажешь мне об истинной цели нашего похода, и поклянёшься, что выживших не будут преследовать, я смогу их удержать. Мы просто хотим вернуться в строй, понимаешь? Служить, как служили. И чтобы не было показательных казней. Хотя меня, – Кее’зал усмехнулся в усы, – они готовы принести в жертву.

Альтестейн не смутился под пристальным взглядом туэркинтинца и так же неторопливо хрустел лепёшкой. Потом, в затянувшемся молчании, спокойно протянул руку к поясу и отцепил флягу. Выдернул пробку, выпил. Вздохнул:

– Я не боюсь угроз. И не хочу, чтобы ты умирал. Нас сорок против шестидесяти, и в семи фарсахах к западу, вместе с чёрной птицей уже получили приказ пять сотен Львов. Я думаю, никто не хочет драться просто так, безо всякой надежды на успех. И они не хотят, потому что знают, что оставшихся будут травить по всей империи как зайцев, поймают и подвесят за руки, обмазав голову мёдом, чтобы черви чилингу ели их заживо. Их страшит неизвестность, так скажи, что военный совет мы устроим завтра к вечеру, когда объединимся со Львами, увидим проводника, и поймём, что к чему.

Ближайший к ним костёр затрещал, выбрасывая вверх снопы искр.

– Спасение только в том, чтобы слушать, что я скажу, и делать, что я скажу. А я никому не желаю зла, поверь, – в отблесках пламени сверкнули белые зубы, и «варвар», пригнувшись, вышел навстречу песне ветра.

Кее’зал проводил глазами гибкую худощавую фигуру Альтестейна, вспомнил его взгляд и задумчиво потёр подбородок большим пальцем левой руки.

Глава 1

Редкий белый снег хаотично метался за высоким, в два человеческих роста, окном. Альтестейн с недоумением оглядывался в большом светлом зале. Стоя возле окна, он видел, что оно открывается, и оттуда можно перебраться на узкий изящный балкон, припорошённый белыми хлопьями.

Мелодичный женский голос за спиной совсем не удивил его:

– Ты долго добирался. Замок ждал тебя, а ты совсем не рад. О чём ты думаешь?

«Варвар» повернулся и увидел стройную высокую незнакомку в голубом платье, неуловимо на кого-то похожую.

– Кто ты?

Она засмеялась, искренне веселясь его виду.

– Ты всё позабыл, райве. Всё-всё-всё. Я твоя дочь.

– Сколько тебе лет? – с удивлением спросил «варвар».

– Триста шестьдесят шесть! – звонко выкрикнула девушка, и голос с трудом пробился сквозь порыв ветра, который расколол высокий витраж и с воем ворвался в комнату. Беспомощно хлопнула огромная створка.

Альтестейн прикрыл лицо локтем от сыплющихся со всех сторон осколков, и почувствовал, как комната медленно вращается вокруг него.

– Возвращайся! – было последнее, что он услышал, прежде чем погрузился в серый вихрь.

Из куста тамариска в предутренней тишине пронзительно зацокала каменка. Альтестейн приподнялся на локте, окончательно проснувшись, и окинул взглядом лагерь. Было тихо. Несколько пиурринов сидели у затухающих костров, вороша на углях мясо добытой вчера газели. «Варвар» перевернулся на другой бок и уставился в сереющее небо невидящим взором.

* * *

«Ты пахнешь мёдом и куркумой, мой убийца.
Как бы я встретил тебя, приди ты в другое время!
Но в моих объятьях нет больше силы
В моих словах нет больше власти
И потому ты смотришь мне в глаза
О, я смеюсь в лицо тебе, я смеюсь…»

Когда Альтестейн пришёл в себя, то увидел человека во всём чёрном перед собой. Он был очень толст и удобно расположился на изящной небольшой софе, ножки которой, казалось, сделаны из чистого золота.