Кирилл Князев - Пьющие чудо

• Название: Пьющие чудо
• Автор: Кирилл Князев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015

Дамы и господа! Добро пожаловать в Канву. Только здесь у вас появляется шанс прожить вторую жизнь, подзаработать, пережить невероятные приключения, влюбиться, не боясь за репутацию… и умереть столько раз, сколько захочется.

Конечно, за это придётся заплатить Канве. Ну да это будет не скоро, и совсем не больно. Итак, бескрайние леса, кишащие зверями, дикари, золото, Чудо, города и замки – а может быть и собственная уютная ферма, о которой вы давно грезите! – всё это ждёт вас. Осталось только закрыть глаза.

И узнать, насколько вы больны.

---

Я секунду размышляю, прикидывая, говорить правду, или нет. Решаюсь открыться – ложь загадочный имп наверняка почует.

– Да, – отвечаю.

– Имя твоё созвучно с этим? – спрашивает шаман. Он бережно гладит рукой лисий череп, покрытый линялой шерстью.

– Можно и так сказать, – отвечаю.

Шаман задумчиво кивает. Удивительно: русская речь даётся ему безо всякого труда. Разве что проскальзывает едва заметный восточный акцент. При жизни фрик был кем-то с Дальнего Востока? Что ж, всё может быть.

– Это хорошо. Для нас всех, – говорит имп. – Вы, люди, куда-то спешите.

Это не вопрос. Утверждение. Поэтому я не отвечаю.

– Молодость и спешка, – вздыхает шаман. – Я… дам то, чего подобные мне, обычно, не дают подобным вам. Я предлагаю вам право выбора.

Мы переглядываемся. Данил заметно нервничает. Над верхней губой выступили капельки пота. Руки чуть подрагивают: друг готов к бою. Аня, напротив, отрешённо-спокойна. И Хомяк, явно не осознающий всей немыслимости ситуации, осматривает фриков по-мальчишески заинтересованно.

Мне тоже весело. И немножко жутко. Кому расскажешь – не поверят. Импы, берущие в плен иллюзорщиков почти у стен Столицы, фрик, предлагающий выбор.

– Итак, вы сейчас можете отправиться по делам, – продолжает старик. Он поднимает к небу указательный палец. – Но! Вы будете… ты, старатель, будешь должен мне. Должен жизнью. И, как только дела будут сделаны, вернёшься. Один, или с другими… людьми. Неважно. Мы будем говорить.

– Говорить? – переспрашиваю. – О чём?

– Поспешность, – морщится шаман. – Молодость. Не перебивай, че-ло-век. Да, мы поговорим. А потом ты будешь думать. Или же сейчас наши воины убьют вас. Ты знаешь, что это не страшно. И тогда говорить мы не будем. И думать – не придётся.

Киваю. Да, и на встречу мы неизбежно опоздаем. Но чёрт с ней, со встречей. Когда рядом творится такое…

Я размышляю, закусив губу. С одной стороны, самое время атаковать. Отдохнуть денёк на Земле. Работу мы успеем найти. Месяц поголодать – не страшно. С другой, чувствую, что сейчас мы коснулись какой-то страшной тайны. Мистики, можно сказать.

Происходит невозможное: шаман, чьё могущество исходит от Чуда, хочет поговорить со Старателем, Чудо убивающим. О чём говорить врачу и убийце?

Фрики мне, по сути своей, неприятны. Я для фриков – хуже чем Гитлер для землян. Отвратительнее червя-паразита. Если шаман импов готов идти на уступки… это что-то да значит.

– Мне нужно посовещаться с друзьями, – говорю. Стараюсь держать руки на виду. Обидно, если такая встреча окончится банальной дракой.

Кажется, второй раз в жизни я сумел прикоснуться к чему-то таинственному, запретному. Первый раз это чувство посетило меня, когда я провалился в Канву. Затем сказка обратилась увлекательной работой. Иногда – рутиной. Даже самые поразительные вещи стали обычными. И вот снова иллюзорный мир щелкает меня по носу, преподносит сюрприз.

Шаман молчит. Чёрные губы его разъезжаются в усмешке.

– Нет, старатель, – произносит он спустя минуту раздумий. – Это выбор одного человека.

Я закрываю глаза. Что делать? Поддаться Канве, или махнуть на всё рукой, оставить как есть? Жизнь будет течь сквозь пальцы, пока я не сойду с ума, или не стану абсолютником.

Взвешиваю все за и против. На одной чаше весов – моё благополучие. На другой – благополучие друзей. Я не желаю друзьям смерти. Не хочу, чтобы Аня, мальчик по прозвищу Хомяк, и мой лучший друг испытывали предсмертные муки. Не хочу новых шрамов на их телах.

– Хорошо, – выдыхаю я. – Мы поговорим, когда дела будут завершены.

Шаман понимающе кивает.

– Иного я не ждал от иллюзорщика с подобным именем, – со вздохом произносит он. – Идите с миром, лю-ди.

Импы один за другим исчезают в зелени рощи. Грамотно прикрывают ослабленный тыл. Мы стоим, боясь шелохнуться. Так, пока лишь следы на земле от десятка копыт, и неприятный запах немытых тел не остаются жёстким напоминанием о реальности произошедшего.

– Мне это не нравится, Фокс, – сдавленно произносит Данил.

Я полностью согласен с другом:

– И мне. Но что поделать?

* * *

Продолжаем путь в полном молчании.

Оборачиваюсь, задумчиво смотрю на земли Кыша. Над серым шпилем башни клубится едва заметная струйка дыма. То ли экспериментирует с чем-то, то ли вправду собрался пытать фриков. Элементалисты – люди, в большинстве своём эмоциональные, решительные. Взбрела в голову какая чепуха – тут же реализуют.

Сложно их упрекнуть в расторопности. Когда мир вокруг тебя становится податливым, как глина, начинаешь смотреть на вещи иначе.

Может быть, поэтому стихийники раньше других уходят к абсолютникам.

Мимо нас проплывает огороженный невысоким каменным забором роскошный персиковый сад. Воздух пропитан сладким ароматом фруктов. До нас доносятся приглушенные голоса: работа кипит вовсю.

Качаю головой. Не очень-то разумно выращивать сладкое так близко к границе. Из лесов за вкусным прийти может всякое. Хотя огородники тоже не дураки, наверняка предприняли какие-то меры.

– Интересно, – говорит Хомяк, оттягивая лямку рюкзака. Устал, бедолага. – Что им надо было от нас? Ну, фрикам?

– Не от нас, – поправляет его Дан. – От Фокса.

Молча смотрю под ноги. Подошвы поднимают облачка пыли, пачкают без того грязную обувь.

– Хорошо, – с ноткой грусти говорит Хома. – От Фокса?

Мальчишке обидно, что не он в центре назревающего приключения. Но возможность прикоснуться к тайне всё равно будоражит молодую кровь. Эх, знал бы ты парень, какой синоним «приключениям». Неприятности.

Хотя вряд ли осознание простой истины убавило бы пыла. Сам недалеко ушёл. Вроде бы и страшно, и – интересно.

– Тут можно бесконечно гадать, – задумчиво говорит Дан. – Он старатель. Старатели, не смотря на… специфику работы, могут пригодиться даже фрикам.

– Как?

– Враждебное племя усмирить. Не получается у импов прогнать вредных соседей войной, прогонят, лишив их Чуда.

Я пожимаю плечами:

– Не обязательно, – говорю. – Может, просто хочет разведать новое место силы. Понимает, что ввязываться в чужие войны я не горю желанием. Шаман у них умён. Не видел ещё таких.

Аня хмыкает:

– И много шаманов ты видел?

– Порядочно, – отвечаю. – Обычно – недолго. Сплетённые пряхами узоры с ними без труда справлялись. Но этот силен. От него так и пышет уверенностью.

– Уверенность – ещё не признак силы.

– Боюсь, что здесь ты неправа, – говорю. – И ещё кое-что. Дан меня понял, наверное.

Данил смотрит на меня, хмурится.

– Кыш? – спрашивает.

– Да. Рановато мы приняли дар. Это племя просто так с его земли не уберётся.

– Ну так и шкуру мы оставили в башне, – говорит Данил. – Не получится у тебя убедить коротышек – Кыш останется при своём.

На смену приятной тени сада приходит опалённая солнцем дорога, проложенная вдоль недавно убранного кукурузного поля. Земля топорщится сухими иглами стеблей. Невдалеке, искажённый маревом, виднеется небольшой посёлок.

В Канве не бывает месяцев сбора урожая. Как посадишь – так и соберёшь. Рай для фермера. Поэтому не бывает здесь голода, в пище недостатка нет. И стоит она по земным меркам сущие копейки.

Есть и свои минусы, конечно. Рацион иллюзорщика, в основном – овощи да фрукты. Мясо дорогое, огородники специально взвинчивают цены. Но эта беда редко касается бродяг. Для нас охота – дело привычное. Тем более с возможностями, предоставленными пряхами, она превращается в развлечение. Это дома охотники неделю выслеживают добычу. Здесь фауна встречается плотнее, есть также специальные свистульки, приманивающие добычу.

Сиди спокойно на месте. Свисти. Кто-нибудь да придёт. Главное, в случае чего, суметь унести ноги.

Не жизнь – рай. Это расхолаживает. Сейчас меня словно из душной бани выкинули на мороз, окунули головой в холодную воду. Я вдруг осознал, что есть вещи в Канве, с которыми напрямую лучше не сталкиваться.

Если тобой интересуется фрик – спокойной жизни не жди.

Данил протягивает Анне карту.

– Долго ещё? – спрашивает.

Аня внимательно изучает бумагу.

– Нет, – говорит, – здесь рядом.

– Озеро десяти серебряников, – догадываюсь я.

– Как?..

Смеюсь:

– Очень просто.

Когда-то давно озеро было местом удивительным. Не побоюсь сказать – волшебным. На дне располагался источник силы, с необычными свойствами. Чудо воздействовало на романтические чувства людей. Всякий иллюзорщик, находившийся поблизости, вдруг осознавал себя влюблённым. Начинал понимать, кто ему по-настоящему дорог. Поговаривают, что заблудившиеся в Канве сыновья и дочери после недолгого контакта с Чудом возвращались домой, к родителям. Начинали звонить позабытым бабушкам и дедушкам. Или, если таковых уже не было, со светлым чувством посещали могилки близких.

Другим, не имевшим романтических привязанностей, или сохранившим в семье мир, являлись образы тех людей, кто любит, или станет любить их искренне.