Александр Мохов - Теория и практика использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве России

• Название: Теория и практика использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве России
• Автор: Александр Мохов
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2003
• ISBN: 5-94201-172-9

Работа посвящена комплексному исследованию теоретических и прикладных вопросов использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве России. Рассматриваются вопросы взаимного влияния достижений медицинской науки, экспертной практики и техники на российское право и науку гражданского процессуального права России. Раскрывается современное представление о такой форме использования специальных знаний сведущих лиц, как судебная медицинская экспертиза.

Книга предназначена для практических работников, преподавателей, аспирантов, студентов высших юридических и медицинских учебных заведений, а также всех интересующихся вопросами использования специальных знаний в деятельности юрисдикционных органов Российской Федерации.

---

Судебная медицина и судебная психиатрия – прикладные науки. Их существование и развитие определяется, прежде всего, запросами практики. По этому поводу Л. М. Бедрин и А. В. Капустин пишут: «И только те исследования, которые отвечали требованиям практики, и внедряются в нее, становятся необходимыми, живут долго и приносят реальную пользу. Те же, которые этим требованиям не отвечают, являются проходными, представляют собой, как теперь говорят, «информационный шум», о них не помнят и их не используют»[145]. С другой стороны, наука не была бы наукой, если бы не открывала новые горизонты перед практикой (иногда опережая практику на десятилетия), не расширяла бы кругозор ученых, не повышала бы доказательственную ценность разработанных методов прикладной науки, направленных на установление истины.

И. В. Решетникова, анализируя данный вопрос, отмечает следующие черты сходства и различия между научным и судебным познанием.

Черты сходства: научное познание и суд являются объективными; научному познанию и суду свойственна толерантность – способность принять чужое мнение, лучше согласующееся с фактами; научное и судебное познание основаны на требовании ничего не принимать на веру, подвергая все беспристрастному суду логики и эксперимента; научному познанию и познанию субъектов гражданского процессуального доказывания свойственна систематичность[146].

Различия между судебным и научным познанием, по мнению И. В. Решетниковой, следующие: объективность суда выражается лишь в оценке доказательств, представленных сторонами; в гражданском процессуальном доказывании, в отличие от научного познания, не исключается применение мер процессуального принуждения; гражданский процессуальный закон устанавливает ограничения в доказывании; субъекты доказывания не формулируют теории и гипотезы; субъекты доказывания приводят в систему не научные знания, а доказательства, подтверждающие обстоятельства, имеющие значение для дела; динамизм судебного познания ограничен временными рамками – вступлением решения в законную силу[147].

Данные основания позволили сделать уважаемому ученому вывод о том, что гражданское процессуальное доказывание не соответствует ни одному признаку научного познания в полном объеме, что специфику гражданского процессуального доказывания (познания), отличающего его от научного познания, составляет нормативная предопределенность целей и структуры доказывания[148].

Однако настолько ли существенны различия для формулирования таких выводов? Любое научное познание и само знание человека о каком-либо явлении имеют ограничения, обусловленные различными обстоятельствами: уровень развития науки и техники, свобода выражения мыслей, свобода творчества или наличие запретов и т. п. Научная мысль также управляема и направляема, хотя этот процесс становится сложнее контролировать в связи с глобализацией. Например, в настоящее время ряд государств вводят прямой запрет на проведение некоторых исследований и разработку отдельных направлений (запрет на клонирование человека). Однако законодательные запреты преодолеваются путем перемещения лабораторий в другие страны, законодательство которых не содержит такого рода запретов, или нейтральные воды (плавучие научные центры и лаборатории). Для любого научного исследования всегда устанавливаются временные рамки, связанные с финансированием работ, спецификой самого исследования. Строятся субъектами доказывания и гипотезы, на что нами еще будет обращено внимание. Поэтому, на наш взгляд, более целесообразно отнести судебное познание к особой разновидности познания, в основе которого – методы научного познания Мира. Не случайна и значительная связь судопроизводства с юридическими, а в последние годы и с различными неюридическими научными направлениями и дисциплинами. Особенность судебного познания как раз и заключается в его регламентации посредством правовых норм. Причем в наиболее сложных случаях судебное познание без привлечения сведущих лиц в какой-либо области человеческого знания становится невозможным.

Причины этому явлению многообразны: большой объем накопленных человечеством знаний; высокая степень дифференциации и специализации; формирование и развитие новых научных направлений и дисциплин.

Данный вывод подтверждается и тенденциями развития науки доказательственного права. В некоторых работах отмечается, что предметом регулирования доказательственного права служат порядок и содержание процесса познания[149]. Так, И. В. Решетникова отмечает, что «предметом правового регулирования доказательственного права являются отношения, связанные с доказыванием… в суде в целях их разрешения»[150].

Процесс доказывания предопределяет цель судопроизводства, а процессуальные правила являются основой, матрицей данной деятельности. В связи с этим необходимо в рамках науки доказательственного права разрабатывать четкие правила и алгоритмы рассмотрения и разрешения гражданских дел, что возможно на основе научного познания и посредством использования методов научного познания бытия.

Знания, разработанные наукой и пришедшие в судебную практику из науки, сохраняют свою научную основу. Более того, они сами становятся основой для последующего научного осмысления, анализа и выработки научно обоснованных рекомендаций по оптимизации судопроизводства и собственно процесса доказывания.

Т. Б. Мульганова и А. П. Кузнецов, занимаясь исследованием языковых и стилистических особенностей текстов судебно-медицинских экспертиз, отмечают: «Функционально-стилистическая принадлежность текстов судмедэкспертиз, а именно их положение в «пограничной области» двух стилей – официально-делового и научного – предопределяет специфику лексического состава данных текстов, которая проявляется в существовании двух слоев функционально окрашенной лексики – официально-деловой и научной. Первый слой лексики – формально-деловая – сосредоточен в основном в Паспортном и Резюмирующем разделах; основной массив научной лексики сосредоточен главным образом в Исследовательском разделе и, отчасти, в Резюмирующем разделе текстов судмедэкспертиз»[151].

Следует также отметить, что различают научные знания эмпирического уровня и научные знания теоретического уровня.

Знания эмпирического уровня служат средством собирания фактического материала. Обычно это опытные знания, добытые с помощью технических средств, определенных несложных приемов. Они могут быть сформулированы в виде определенных закономерностей, объясняющих то или иное явление на описательном уровне. Знания эмпирического уровня объясняют определенную последовательность событий, способ достижения результата, но не раскрывают генезис сложного явления, механизм взаимодействия и «неочевидную» причинно-следственную связь между некоторыми явлениями. Нередко они являются достаточными для разрешения «несложного» гражданского дела.

Знания теоретического уровня являются средствами обработки эмпирического материала, основу которого составляют законы логики, диалектики. Поэтому здесь активно применяются формализация, аксиоматизация, моделирование, логические и иные методы. Задача теоретического уровня познания состоит в том, чтобы «видимое, лишь выступающее в явлении движение свести к действительно внутреннему движению»[152].

Теоретические знания позволяют проникать в суть явлений, объяснять механизм взаимодействия, «реконструировать» явление, имевшее место в прошлом. Это позволяет в сфере судебной деятельности устанавливать фактические обстоятельства, причем с высокой степенью точности. Как правильно подметил В. Д. Спасович, «в качестве экспертов порой являются простейшие люди, но являются также и первостепенные знаменитости, первосвященники науки, колоссы знания. В лице их наука снисходит к тому, чтобы оказать пособие обществу при устройстве житейских дел и разрешений споров… сведущие люди дают выводы науки, научные истины»[153].

Следует, однако, заметить, что истина в процессе по конкретному делу не всегда есть истина научная, как было бы неверным утверждать, что в любом научном эксперименте, проводимом по строгой научной методике, исследователь добывает зерна, а не плевелы[154]. Там же, где это необходимо по обстоятельствам дела, иначе нельзя.

Рассматривая научные знания в качестве одного из средств судебной деятельности, необходимо обратить внимание на их двойственное функциональное значение. С одной стороны, научные знания, элементами которых обладает судья, являются профессиональными, причем их минимальный объем служит мерой квалификации специалиста (юрист с высшим образованием, опытом работы по юридической специальности, обладающий необходимым запасом научных и эмпирических знаний и навыков). С другой стороны, научные знания являются специальными, большинство из них выходит за пределы профессиональных знаний судьи. Вместе с тем как первые, так и вторые в функциональном плане представляют собой средства труда, но различаются формами использования, следовательно, и субъектами. Иными словами, если собственные профессиональные знания (имеющие научную основу) судья применяет сам, то специальные знания он использует опосредствованно, путем производства экспертизы или приглашения специалиста (участие в судебном заседании, получение консультации, оказание помощи в проведении процессуальных действий).