Жозеф де Гибер - Духовность Общества Иисуса

• Название: Духовность Общества Иисуса
• Автор: Жозеф де Гибер
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94242-054-3

Труд о духовности Общества Иисуса, включающий в себя две важнейших части: во-первых, очерк о личном духовном опыте св. Игнатия, как о его собственной духовной жизни, так и о его воспитательной и наставнической деятельности, во-вторых, картину последующего развития иезуитской духовности, начавшегося с этого опыта и длящегося уже четыре столетия.

---

О работе над составлением этих Конституций мы осведомлены намного лучше, чем о составлении Упражнений, особенно теперь, когда новое критическое издание явило нам подготовительные документы и последовательные этапы развития оригинального испанского текста[253].

Точку отсчета образуют здесь протоколы собеседования 1539 г., завершившегося составлением «Уложений» 1540 г., одобренных Павлом III. В этих «Уложениях» ясно предусматривалось, что будущий генерал, при помощи других членов нового Общества, составит Конституции, которые позволят ему более уверенно и эффективно придерживаться поставленной цели. Начиная с 1541 г. некоторые пункты уже определяются Игнатием и отцами, находящимися в Риме, в частности, особый документ, регулирующий способ основания коллегий, документ, который будет пересмотрен и расширен в 1544 г. Мало-помалу к ним прибавляются замечания относительно частностей: мы уже видели, как святой размышлял в 1544 г. о бедности, которую следует предписать церквам Общества. Тем не менее работа продвигается медленно и неравномерно вплоть до того дня, когда в марте 1547 года[254] Игнатий зовет к себе в качестве секретаря и помощника в составлении Конституций Поланко, который, в прошлом scriptor apostolicus, был всецело пригоден для этого занятия. Поланко, со времени своего прибытия, ознакомившись с уже сделанным, начал представлять на рассмотрение своему настоятелю Dubiorum series, сохранившиеся до сих пор. Здесь, черпая порой вдохновение в старинных монастырских уставах, он мало-помалу собирал материалы для обсуждения, вопросы, требующие решения, и записывал ответы Игнатия. Несколько позже, перед 1549 г., он делает в своих Industriae первую попытку группировки собранных материалов в 12 частях, затем, как кажется, составляет первый набросок «Конституций для коллегий». И вот наконец, перед окончанием 1550 г., мы уже имеем в виде тетрадок постепенно составленный и проверенный полный текст Конституций, содержащий деление на десять частей, не изменившееся с того времени (текст а критического издания). Первая редакция (текст а) «Общего экзамена» появилась в 1546 или 1547 г. Тогда основатель призвал к себе некоторое количество отцов и дал им на рассмотрение в 1550–1551 г. полный и проверенный экземпляр Конституций и «Общего экзамена» (текст А): именно этот текст, исправленный на основе их наблюдений, будет распространяться в различных провинциях ордена, прежде всего Надалем, а также Рибаденейрой между 1552 и 1555 г. Между тем Игнатий не переставал пересматривать и совершенствовать свой текст, и так возникло то, что называется испанским автографом Конституций, не потому, что текст этот был написан рукой святого, но потому, что эта рукопись – последняя, которую он пересматривал и правил (текст В). Латинский перевод, которому было предназначено стать официальным текстом, был сделан с испанского оригинала Поланко в самом конце жизни Игнатия, а завершен, вероятно, лишь после его смерти: именно этот текст будет напечатан в 1558–1559 гг., после того как будет утвержден одновременно с испанским текстом первой Генеральной конгрегацией (10 сентября 1558 г., декреты 78–79)[255]. Здесь сам собой встает вопрос: каков в точности вклад Игнатия и Поланко в тот текст, о возникновении которого мы только что говорили? Что касается содержания, идей, то тут нет ничего, по меньшей мере официально, не утвержденного Игнатием. Действительно, он с пристальным вниманием по нескольку раз пересматривал и правил каждый из сменявших друг друга текстов. С другой стороны, Dubiorum series Поланко доказывают, что последний собрал немало материалов, предложил немало вопросов для обсуждения. Но отсюда же следует, что именно основатель указывал, какие ответы на них давать, чем руководствоваться при выборе материалов. По свидетельству самого святого, переданному Надалем, «в том, что касается содержания, в Конституциях нет ничего принадлежащего Поланко, кроме некоторых вещей, связанных с коллегиями и университетами, и даже это соответствует его [Игнатия] собственной мысли»[256]. Учитывая тесноту сотрудничества Поланко с настоятелем в 1547–1550 гг., его почтение к Игнатию, его желание во всем проникаться воззрениями Игнатия в ходе их долгих бесед, установить что-либо с большей точностью не представляется возможным. Что несомненно, так это всецело игнатианское вдохновение, стоящее за Конституциями в целом, и, следовательно, тот факт, что Конституции доподлинно являются личным трудом основателя. В том, что касается формы и порядка, вклад секретаря более значителен: достаточно сравнить стиль Конституций в целом, в общем ясный и гладкий, и фрагменты, несомненно составленные Игнатием, такие, как только что приведенный отрывок «Экзамена», чтобы понять, что по Конституциям прошлась другая рука, рука профессионального писаря. Набросок плана, который представляют собой Industriae Поланко, также побуждает приписать ему важный вклад в ясное и удобное расположение глав и частей Конституций.

Среди последних можно отметить как наиболее богатые духовными наставлениями[257] (наряду с уже отмеченной главой 4 «Общего экзамена») первую главу III части, о духовной подготовке принятых в Общество послушников; главу 4 IV части, о поддержании рвения у учащихся; всю VI часть, о монашеских обязанностях и о помощи членам Общества; 1-ю главу VIII части, о единстве духа и сердец; главы 1 и 2 части IX, в которых набросан портрет генерала Общества и которые можно сравнить с отрывком (IV, с. 10, п. 4–5), где описаны необходимые качества ректора коллегии; наконец, всю X часть, о средствах сохранения и развития Общества ради служения Богу.

Эти духовные наставления естественным образом соответствуют по духу тем, которые мы уже выделили среди практических указаний Игнатия, а также в Упражнениях. Здесь, как и там, мы видим непрестанные упоминания единственной цели – «служения Богу» или «славы Божией», – к которой следует стремиться, и стремиться все больше и больше. Во всей книге, как мне кажется, невозможно найти ни одного сколько-нибудь важного или тонкого вопроса, который бы обсуждался без явного упоминания этого высшего мерила, долженствующего все вдохновлять и направлять.

Наряду с этим «теоцентризмом» устремлений по ним красной нитью проходит также мысль о внутреннем руководстве, осуществляемом благодатью. Она находит свое выражение в таких оборотах, как in Domino («во Господе»), «как будет сочтено во Господе», «как внушит помазание Святого Духа»… Пролог, помещенный в начало окончательной редакции 1556 г., начинается не чем иным, как упоминанием принципа, согласно которому «высшая мудрость и благость Бога, нашего Творца и Господа, будет сохранять, направлять и устремлять вперед это малое Общество Иисуса в его святом служении, так же, как она соблаговолила положить ему начало», а «с нашей стороны, более, чем всякая внешняя конституция, будет этому способствовать внутренний закон милосердия и любви, который Дух Святой записал и запечатлел в сердцах»[258].

Этой главенствующей роли благодати и необходимости сочетать ее с самым усердным применением человеческих средств и посвятил Игнатий долгую страницу в конце первой редакции «Экзамена», которую будет весьма уместно воспроизвести здесь, поскольку она оставалась неизданной вплоть до самого последнего времени и поскольку нигде больше он не выражал с такой точностью и силой суть своей мысли по этому важнейшему вопросу: «…если, следуя обычным путем in Domino, один человек обладает великими естественными дарами, внутренними и внешними, а другой лишен этих даров, то, если Его Божественное Величество равным образом одарит их своими духовными дарами и милостями и если они окажутся в равной мере способны их принять, тот, кто обладает этими естественными дарами, станет лучшим орудием достижения всеобщего и духовного блага душ, чем другой, ими не наделенный. Таким образом, хотя все нужно ценить по достоинству и ставить на первое место те дары, которые делают души угодными их Творцу и Господу (gratum facientes), на второе же – дары безвозмездные (gratis datae), а на третье – дары естественные и хотя всецело верно, что в первых из них состоит все наше благо, однако в деле помощи большому числу других людей, при условии обладания первыми, вторые и третьи будут также очень полезны. Поскольку же вторые более редки и даруются Всемогущим не столь широко, а третьи, напротив, встречаются чаще, и поскольку эти последние дары иногда всецело, иногда частично, даются природой и часто путем своего применения и возникающей впоследствии привычки становятся всецело естественными, то, из любви и почтения к Богу, видя все наше предназначение в первых дарах, мы должны прибегать ко всем разумным средствам, имеющимся в нашем распоряжении, для обретения третьих даров в вещах как внутренних, так и внешних, дабы лучше привлекать людей к первым дарам, при всесторонней помощи и действии Господа нашего, чтобы во всем Его Божественное величество удостаивалось хвалы и славы. Следовательно, если мы отметим и учтем ценность и весомость первых и третьих даров, подобно тому, как мы глубоко ошибаемся, ожидая первых, духовных, даров и милостей непосредственно из рук нашего Творца и Господа, если не прибегаем к средствам, которые могут нам в этом помочь, и не желаем применять и использовать третьи дары, постольку, поскольку это возможно с нашей стороны, coniuncta divina gratia, которая всегда движет нами и присутствует в нас, никогда нас не покидая, так мы ошибаемся и всецело заблуждаемся и тогда, когда ищем третьих даров, не будучи преображены и украшены дарами первыми, потому что третьими дарами куда опаснее и хуже обладать, когда они не сопровождаются первыми, и мы не извлекаем из них пользы, потому что они целиком предназначены нам, но для истинной любви по Божией благости…»[259].