Дмитрий Шорскин - Давай оставим грусть…

• Название: Давай оставим грусть…
• Автор: Дмитрий Шорскин
• Жанр: Поэзия

В данную книгу вошли избранные стихи к лучшим песням Дмитрия Шорскина за период с 2000 по 2015 годы. По мнению самого автора, это позволит читателю отследить его становление, взросление автора, перемену в языке и форме выражения, увидеть этот период времени его глазами.

---

Давай оставим грусть… Лучшие песни Дмитрий Юрьевич Шорскин

© Дмитрий Юрьевич Шорскин, 2015

© Надежда Анатольевна Гунько, фотографии, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Стой!

Стой! Остановись!
Вспомни, что было тогда?!
Зачем ты убил свою жизнь,
Намеченный путь растоптал?!

Я знаю, был срыв,
Душевный нарост,
А дальше – в разрыв,
А после – в разнос…

Стой! Остановись!
Остановись! Стоп!
Ведь можно и сверху вниз,
А можно и наоборот!

Я тоже стоял над оврагом,
С надеждой на небо глядел…
Водкой боролся со страхом,
Не жил сам, а значит, не пел!

Но после – был взрыв,
Душевный раскол,
Прорвался нарыв,
И – в землю ушел!

Стой! Остановись!
Остановись! Стоп!
Ведь можно и сверху вниз,
А можно и наоборот!

06 июня 2000 г.

Твоя ночь

Ты мне счастья бокал
Закажи!
Чувств чистейших накал
Не туши!
Помоги и пойми, подтолкни,
Подскажи!
В вихре танца шального любви
Закружи!
Закружи…

Я втягиваю воздух через фильтр,
Мешая запах сумерек и дыма…
Ночь наступает кем—то свято свита,
И голову дурманит никотином…

Вот сейчас, когда сброшены маски,
Все становится четким и ясным:
Я – как маленький мальчик из сказки,
Ты – без сказки, как фея, прекрасна!

Ты мне счастья бокал
Закажи!
Чувств чистейших накал
Не туши!
Помоги и пойми, подтолкни,
Подскажи!
В вихре танца шального любви
Закружи!
Закружи…

Не найти мне себе оправданья, —
Ведь корил небеса за судьбу я:
Вдруг услышал бы кто-то стенанья
И сменил бы мне рока кривую?!

И тогда, пусть без боли и бури,
Не столкнулся с тобою б я где-то,
Не сказал бы глазам из лазури
То, что было любовью согрето:

Ты мне счастья бокал
Закажи!
Чувств чистейших накал
Не туши!
Помоги и пойми, подтолкни,
Подскажи!
В вихре танца шального любви
Закружи!
Закружи…

10 сентября 2000 г.

Питер

Я ни разу в Питере не был,
В граде роковом и роковом…
Не видал его смуглого неба,
Что чернеет дождями и снегом,
Не стоял под поднятым мостом…

Он записан в историю кровью,
От рожденья до нынешних дней,
Но пропитан свободой-любовью,
Что положены у изголовья
Саркофагов великих царей.

И вот я здесь – здравствуй, Питер!
Да как же вы в белую ночь сладко спите?!
О прелестях поговорить, будто не с кем!
Ну, что же вы тускло глядите на Невский?!
На Питер!
На Питер.
На Питер…

И взглядом, не видевшим диких восстаний,
Того, что творилось на Марсовом поле,
Схватив панораму, устав от скитаний,
Я вспомню, что вечно столицею стал он,
Тогда – по культуре, сейчас – по разбоям!

Финляндский вокзал, революция, Смольный, —
Как все романтично, не то, что в Сибири!
…И как-то не вспомнятся глупые бойни,
Забором закрытые груды помоек,
И, что кто-то дохнет в холодной квартире!

Ну, что же вы, люди, несетесь, да мимо?!
Как птицы, домой возвращаетесь клином…
Со мной не посмотрите Балтику даже,
На те корабли, что навечно на страже…
Вы ж мимо…
Вы ж мимо…
Вы ж мимо…

И вот я здесь – здравствуй, Питер!
Да как же вы в белую ночь сладко спите?!
О прелестях поговорить, будто не с кем!
Ну, что же вы тускло глядите на Невский?!
На Питер!
На Питер.
На Питер…

31 октября 2000 г.

Вечная память

Растоптали нашу память
Вороненой сталью танков,
Чтоб историю исправить —
Лишнее жалеть останки.

Мы – покорны, как овечки,
Вы – наивны, как бараны:
Задуваем в церквях свечки
Криком: «Отчего не правы?»

И полмира в истерике бьется,
Смех им давит на сытое горло,
А в Сибири никто не смеется —
От мороза дыхание сперло.

Вечная память!

Самолеты – не садятся,
А подлодки – не всплывают,
Трудно поездом добраться,
Да еще дома взрывают.

Проклят род на этом месте,
Что пустует, то не свято.
В «двадцать два» расскажут «Вести»,
Где «менты» и где солдаты…

И не скальте вы зубы, как комики,
И советы не сыпьте кульками,
Не помогут вам пухлые томики,
Здесь все сказками да чудесами…

Вечная память…

24 января 2001 г.

Вход – рубль, выход – два

Что-то и почему-то
Вдруг вышло…
И тянет,
И манит
Уклон.
Меня – будто б спутали
Свыше,
И грани
Играют
Хрусталем,
А было стекло.

Я сел не на нужное
Место —
Судите,
Снимите
Меня!
И, дьявольской, кружева
Мести
Не тките,
И винтиль
Заткните,
Он – льет под себя!

Игра обернулась
Сурово.
Без сна,
Как весна.
Та ночка —
Взяла да вернулась,
И в кровь, и
Без дна
Бесноват,
И тесна
Предложенная оболочка.

Но если такая
Плата:
«Убьем…»
И рублем
Не отмучаюсь.
Чего ж я копаю
Правду?
Нальем,
И на нем
Уснем.
Говорят: «Не получится…»

8 февраля 2001 г., ред. 2010 г.

Незаметное счастье

Десять лет – это много и слишком,
Десять лет – не прожить, не продумать,
А тем более – малый, пусть милый, сынишка,
И, конечно же, глупые думы

Тех людей, у которых лишь слухи и сплетни,
Как вода, как наркотик, как Бог и как вера…
Им легко все метания наши заметить,
Сделать вывод по собственным нравственным меркам.

Без неё мне всё хуже и плоше,
Пир во время чумы неизбежен.
Повстречали, видать, много черных мы кошек
Или кто-то был сглазу подвержен.

Мысли дерзкие – вон! Счастье мужу досталось,
Как обычно бывает, ему не заметно.
Я себе оставляю печаль и усталость,
Я себе позволяю любить беззаветно.

17 июня 2001 г., ред. 2014 г.

Письмо от друга

М. В. Костину

Отписал мне старый «кореш» письмецо —
Смятый, серый листик в клеточку…
От волненья вдруг расплавило лицо,
Добрым жаром от нежданной весточки…

«На командировку» он попал
В дальний край и очень северный…
Был в бегах, был мертвым – но пропал
От тоски, и сдался преднамеренно.

Ничего ему не нужно от меня,
Ну а мне от него, само собой…
Только знал бы он, что где-то живу я,
А я б уверен был, что он живой.

Я отправлю ему фруктов «на туда»,
Чтобы слаще жилось ему там…
Не забыл меня, написал, как всегда,
Но и я ему доброй дружбой воздам…

Ничего ему не нужно от меня,
Ну а мне от него, само собой…
Только знал бы он, что где-то живу я,
А я б уверен был, что он живой.

4 августа 2001 г.

16:25

Дарье К.

Осень совсем уже близко,
Лето в последнем, страстном порыве
Прекрасно, как старое виски
В прикуску с размятыми киви.

Приятная тяжесть и томная спелость,
Не ждал, но пропала вдруг ороговелость.

Время, когда веришь в чудо,
И это может случиться. Всегда.
Вот ты – украшеньем этюда
В тонах апельсина. Чудо? Да!

Тебе подарю я картину заката,
Смотри, он, как новое всё, розоватый.

14 августа 2001 г, ред. 2014 г.

Пастор Джон Грэй

Ходит по Дикому Западу
Отец преподобный – Джон Грэй,
Сеет разумное, доброе, вечное
В души заблудших людей.
Снимет заботы и тяготы,
Сделает жизнь веселей —
Молитвой, крестом, добротой бесконечною,
Глазами, что неба ясней.

Добрый Джон Грэй… Пастор Джон Грэй…
С молитвой, с крестом, с добротой бесконечною, с глазами, что неба ясней.

Под рясой, по моде подкованы,
Ковбойские два сапога,
И в джинсах, рядом с бутылочкой виски,
Пылятся два требника,
А пояс, ремнем запакованный,
Под кольтом провис, как дуга,
И крест золотой между грудями втиснут,
Что силой налиты быка.

Добрый Джон Грэй… Пастор Джон Грэй…
И крест золотой между грудями втиснут, что силой налиты быка.

Помесь убийцы с разбойником —
Нынче святой-пресвятой.
Любит у вдов на ночлег оставаться
И нарушать их покой.
А в драке салунной покойником
Будет для Джона любой,
Сам пред собой он потом оправдаться
Сможет – и грех свой долой.

Добрый Джон Грэй… Пастор Джон Грэй…
Сам пред собой он всегда оправдается, смоет грехи святою водой.

Проповедь сдобрена матами
На голову всех сволочей,
Но лучше не спорить за веру,
А то разозлится Джон Грэй.
Даны полномочия Штатами
На власть кучке диких людей,
И те, потерявшие всякую меру,
Воюют за сотни идей.

С ними Джон Грэй… Добрый Джон Грэй…
Пастырь, от власти утративший меру, стал воплощением мутных идей.

27 августа 2001 г.

Романс о принце