Александр Зиновьев - Конституционное право России

• Название: Конституционное право России
• Автор: Александр Зиновьев
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-94201-554-1

Это второе издание учебника, которое также посвящено проблемному изучению конституционного права. Молчаливый отказ от проблемного обучения неизбежно негативно сказывается на качестве образования. При этом автор предлагает рассматривать серьезные проблемы конституционного права с политико-правовых позиций, так как их оценка с точки зрения права будет односторонней, искажающей суть исследуемых проблем. Конституция – это политико-правовой документ. Политика и право в нем должны находиться в органическом единстве, слиты воедино. Конституционное право – это одна из важнейших и острейших политико-правовых отраслей права.

Впервые в нашей юридической литературе дается объемный авторский набор определений основным понятиям конституционного права.

В конце каждой главы учебника предлагаются схемы, которые дополняют, усиливают наглядность, повышают КПД усвоения основных понятий и непростых проблем конституционного права.

В учебнике сформулированы многочисленные рекомендации по реформированию конституционно-правовых институтов с акцентом не только на то, что делать, но и как делать.

Второе издание учебника достаточно полно отражает новые законы, принятые после первого его опубликования. За данный период времени было принято немалое количество новых законов, которые имеют непосредственное отношение к конституционному праву, и огромное количество поправок было внесено в действующие законы России.

---

По мнению автора, суверенитет – это не свойство государственной власти, а главный атрибут государства, который государственная власть призвана обеспечить, охранять, защищать и без которого оно превращается в квазигосударство. Здесь уместно будет назвать общепризнанные атрибуты государства. К ним относятся: территория, народ, публичная власть, суверенитет.

Заметим, что данные автором определения народного, государственного, национального суверенитетов не претендуют на истину в последней инстанции и нуждаются в комментариях, без которых невозможно установить правильное соотношение суверенитетов. На наш взгляд, четыре элемента в совокупности составляют содержание народного и государственного суверенитетов: верховенство, неотчуждаемость, единство и независимость. Многие российские ученые называют лишь три свойства-признака, но далеко не тождественные, а некоторые исследователи – даже два.[60] Так, А. А. Безуглов приводит следующие признаки суверенитета: единство, полнота, верховенство.[61] О. Е. Кутафин сформулировал такие характерные особенности суверенитета, как верховенство, единство и независимость.[62] М. Джунусов и Т. Мансуров являются сторонниками несколько иных признаков суверенитета: независимость, самостоятельность, верховенство.[63] М. В. Баглай называет два свойства государственного суверенитета: верховенство и независимость.[64] Р. Г. Тимофеева называет два свойства государственного суверенитета: самостоятельность и независимость.[65] Концепции названных ведущих ученых отрицают существенный элемент-признак суверенитета – неотчуждаемость, что едва ли правильно, так как в нем просматривается политический акцент проблемы, связанный с понятием «ограниченный суверенитет», о котором речь пойдет далее.

Применительно к народному суверенитету верховенство означает, что выше народной власти нет никакой иной власти, что это – власть, в последней высшей инстанции. Верховенство проявляется в полноте народной власти, регулирующей самый широкий круг общественных отношений, которые занимают определяющее положение ко всем иным властным отношениям. Все другие властные регуляторы общественных отношений в конечном итоге являются производными от власти народа, подотчетными и подконтрольными ей. От практической реальности этого положения зависят стабильность, законность и правопорядок в государстве и обществе. Народный суверенитет имеет непосредственное отношение к полновластию народа. Возникает необходимость раскрыть сущность этого непосредственного отношения. Слово «демократия» греческого происхождения: demos – народ, kratos – власть. Сложившееся ограничительное толкование понятия «демократия» на основе перевода двух греческих слов не дает ответа на ряд архиважных вопросов. Во-первых, надо определить цель полновластия народа. Именно оно способно обеспечить государству и обществу беспрепятственное, эффективное и независимое решение всех вопросов внутреннего и внешнего характера. Во-вторых, чтобы иметь возможность наделить человека и гражданина правами и свободами. В-третьих, только реальное народовластие способно признавать, соблюдать, охранять и защищать права и свободы человека и гражданина. Подлинное полновластие народа только ради обладания властью лишено смысла. Поэтому исключать права и свободы человека и гражданина из составляющих демократии – совершать не только политическую, но и правовую ошибку. Ничего не скажешь, хороша демократия, при которой человек и гражданин реально не обладают многими важными правами и свободами, не могут обеспечить себе достойную жизнь, удовлетворить разумные материальные и духовные потребности.

Ученые мира сформулировали более 500 определений демократии. Не вдаваясь в масштабную межотраслевую дискуссию, стоит предложить авторское определение демократии, которое в нашей юридической литературе избегают давать.

Демократия – это форма государства, политический режим которой основан на полновластии народа, на признании, соблюдении, охране и защите прав и свобод человека и гражданина. Буду весьма признателен тем, кто с пониманием отнесется к сформулированному определению.

Верховенство власти народа не может существовать вне организации. Раньше в России считалось общепризнанным, что оно реализуется через две формы демократии: представительную и непосредственную, или прямую. В ст. 3 Конституции РФ речь идет уже о трех формах: «Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления». Здесь возникает вопрос, можно ли местное самоуправление относить к самостоятельной форме демократии или она является разновидностью непосредственной демократии, тем более, что в ст. 12 Конституции РФ записано: «Органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти».

Суть верховенства государственного суверенитета заключается в том, что только государству принадлежит верховное право решать свои внутренние и внешние дела; никакая иная государственная власть не может их решать, за исключением тех случаев, когда на это есть ее добровольное согласие. Вместе с тем в цивилизованном мировом сообществе ни одно государство под флагом суверенитета не может и не имеет права нарушать общепризнанные принципы и нормы международного права и творить произвол.

Верховенство национального суверенитета означает, что никто, кроме самой нации, не может определять ее судьбу как внутри, так и вне себя. Наиболее четко и полно верховенство проявляется в праве наций на самоопределение, признаваемое и отстаиваемое в мировом сообществе и в России. Но из этого не следует вывода о том, что нация может не считаться с объективными историческими, политическими, экономическими, военными и иными реалиями.

Неотчуждаемость суверенитета – наиважнейший элемент его содержания. Суверенитет существует реально или потенциально до тех пор, пока есть народ, нация, государство. Однако неотчуждаемость суверенитета не следует смешивать с полномочиями, которые могут передаваться для реализации соответствующим политическим институтам, а полномочия не являются ограничением суверенитета. Данная проблема приобрела для стран СНГ важное теоретическое, политическое и практическое значение. Руководители и политики стран СНГ беспокоятся о том, что если они передадут часть своих прав Содружеству, то пострадает их суверенитет. М. Джунусов и Т. Мансуров справедливо выступают против концепции ограниченного суверенитета. Но с их утверждением, что «суверенитет как ценность демократии может быть лишь объектом самоограничения», едва ли можно согласиться.[66] Это, по существу, – «заход» к ограничению суверенитета «с тыла».

Видимо, не случайно Э. Тадевосян по данному вопросу заметил: «…а) если правомерно употребление понятия «самоограничение суверенитета» (с. 67), а не суверенных прав, то почему неправомерно понятие «ограниченный суверенитет»; б) можно ли считать самоограничением сокращение суверенных прав под давлением объективных обстоятельств, внешних сил и т. д…».[67] Сказанное Э. Тадевосяном свидетельствует о теоретической и политической сложности проблем суверенитета. И, тем не менее, они нуждаются в недвусмысленном объективном решении. Всякий иной подход к ним на практике может повлечь непредсказуемые негативные последствия.

Почему же передача полномочий не влечет за собой ограничения суверенитета государства?

Во-первых, потому что данная передача является добровольной и не касается суверенных прав государства, т. е. прав иметь конституцию, территорию, гражданство и т. д.

Во-вторых, в этом праве проявляется верховенство государства, которое добровольно передает часть своих прав другому межгосударственному образованию.

В-третьих, государства, передавшие часть своих полномочий, не отстраняются от участия в их реализации.

В-четвертых, за государством сохраняется право контроля за тем, как переданные полномочия осуществляются.

Единство суверенитета означает, что его субъектом, носителем являются народ, нация, государство. Суверенитет един и неделим. Суверенитет – категория недробная: либо он есть в полном объеме, либо его нет совсем. Дозировка суверенитета исключена. Всякое дозирование суверенитета есть свидетельство его отсутствия у дозируемой стороны. По-мнению некоторых политиков, в федеративных государствах суверенитет распространяется между субъектами федерации и центральной властью, причем для каждого уровня существует своя исключительная от постороннего вмешательства сфера распространения суверенитета».[68] Неужели не ясно, что суверенитет Российской Федерации невозможно поделить на 86 частей так же как в США – на 50 или в ФРГ – на 16 частей. В названных зарубежных странах сама постановка вопроса была бы признана абсурдной. Именно поэтому трудно согласиться с выдвигаемой некоторыми политиками и учеными «теорией ограниченного суверенитета» или выдвинутой Б. Н. Ельциным «теорией делимости суверенитета». Суверенитет – един и неделим.