Юрий Курик - Золото для дураков

• Название: Золото для дураков
• Автор: Юрий Курик
• Жанр: Историческая проза

Царствование Екатерины Великой началось с государственной аферы. На протяжении 100 лет высшие чины России ревностно оберегали тайну императрицы. Вирус золотой лихорадки поразил царствующих особ, шайку фальшивомонетчиков, учителя физкультуры и криминального авторитета. Жажда богатства толкает их на смертельный риск…

---

по словам князя Голицына, цесаревны Анна и Елизавета «выблядки» Петра Великого;

местом интимных встреч дочери берейтора Марии Соболевской и графа Разумовского стало село «Перово», где и зачалось первое поколение Перовских; (Софья Перовская убийца Александра II)

великий князь Константин Павлович имел троих внебрачных детей…

Всех не перечесть!

Разгул похоти и страсти накрыл и Богов Олимпа, и царствующих особ, и солдатских жён, страдающих от одиночества.

Пессимист в феномене «выблядков» видит упадок нравственности, разложение морали и семьи.

Оптимист утверждает – от межклассового скрещивания укрепляется генетический код и порода российских людей.

***

В семье не без урода.

Род князей Голицыных особым количеством блаженных на всю головушку среди прочей знати Государства Российского не выделялся.

Напротив, урождённые Голицыны исправно служили на благо Царя и Отечества, как в лихолетье, так и в подковёрной борьбе за расположение миропомазанника России.

Известно – чёрт шутит, пока Бог спит.

Только супруга князева упустит мужа за пределы видимости, так бес сразу пихает высокородного мужчину под ребро и норовит подсунуть под его желание ладненькую молодушку из крестьянок. Форменным образом, нагло толкает на нарушение супружеской верности.

Между нами, женщинами, говоря, какая дура откажется от неформальных отношений с князем? Вы бы лично отказались?

Не важно, что он старый, лысый и любит всё больше руками и с отдышкой. Зато у него жена древняя карга с больным сердцем…. Вдруг судьба с разбега толкнёт в спину и прямо мордой в счастье?!

А Вы, мужчина, не притворяйтесь, что принципиальный любитель, прямо фанат старой, жилистой говядины и от молодой, нежной, сочной телятины вас тошнит.

Вы прекрасно знаете – девушки играют с Вами в поддавки, чтобы быстрее попасть в дамки. Но место дам, как правило, занято. Тогда Вы предлагаете девушкам сыграть с судьбой в орлянку: если выпадет «орёл» Вы выиграли, если выпадет «решка», она проиграла. Игра занятная, но не безопасная. От неё происходит непорочное зачатие, и рождаются выблядки – дети, без вины виноватые, с печатью родительского греха.

Хорошо, если высокородному папашке понравится его незаконнорожденное чадо, и он примет участие в его воспитании и образовании. Так появились Пржевальский, Чуковский, Семён Великий (сын Павла I), Алексей (сын Екатерины) от Гришки Орлова и много других. В основном ссущие создания – артефакты неземной любви барина и холопки – пристраивались в деревни, где из них растили бесплатных работников и солдат Российской Державы.

***

Виталию Игнатьевичу Грехову крупно повезло. После рождения в подклети барского дома Голицыных он не познал радости крестьянского труда на дармовщинку, не стал ветераном ратного солдатского подвига в ранге нижнего чина в течение 25 лет. Ключница Фёкла пристроила мальца в многодетную мещанскую семью Греховых девятым ребёнком.

За мешок обдирной муки, дюжину пелёнок и 15 рублей серебром, выблядок князя Голицына и дворовой девки Миланьи был принят в семью Греховых и крещён в церкви Николая Угодника. Ему дали имя Виталий и записали за мещанином Игнатом Греховым.

Жизнь Витюши Грехова поплелась протоптанным путём из материнского лона на погост, под девизом: «Невозможно дать всем всё, ибо всех много, а всего мало» Особенно, если вы в многодетной семье, в качестве младшего ребёнка.

Вы пробовали донашивать портки, которые до вас тщательно протирали по очереди восемь костлявых задниц? Там даже заплатки забыли запах родной ткани и съёживались от ужаса при одном виде очередной задницы. Их не стирали из-за боязни развала на отдельные заплатки и невозможности обратной сборки в первоначальный вид.

Сами понимаете, господа хорошие, мешок муки семейство Греховых пожрало быстрее, чем закончились серебряные монетки.

Деньги, вырученные за Витюшку, глава семьи Игнат Грехов расходовал сам лично и скупо. Дороговизна стояла страшенная. Водка «Красноголовка» в 0,6 литра стоила аж 40 копеек. «Белоголовка» двойной очистки, вообще, 60 копеек. Уму непостижимо!

Игнат Грехов не был любителем выпить. Он считал себя профессионалом и в тяжкие любительские запои не пускался. Блюл интересы семьи и детей. Брал на банный день и каждый церковный праздник себе «мерзавчик» за 6 копеек, или забежит в другой раз в кабак, дёрнуть с устатку за компанию рюмашку в 50–60 граммов водочки за 5 копеек и закусить огурчиком за 1 копеечку.

Если пить немного, но каждый день, то у печени начинают отрастать руки, чтобы задушить глотку.

Так это или иначе, но как-то поутру Игнат Грехов перепугал всех домашних своим наружным видом. Он резко пожелтел лицом и телом до цвета осеннего листа. Решил полечить кровь «белоголовкой» двойной очистки. Принимал оную, помолившись перед образом Николая Чудотворца, трижды в день, добавляя на стакан водки 6 капель святой воды. Толи с дозой не угадал, толи закусь подвела, толи святой глуховат, оказался, но через 20 дней Игнат Грехов без покаяния ночью отдал Богу душу.

Поплакали, похоронили и забыли.

Супруга Игната, Грехова Серафима, не выдержала свалившегося на её плечи счастья заботы о 9 детях в одиночку, и через год тихо убралась за мужем на погост.

Дети остались сиротами. Восемь родных братьев и один приблудный, Витька – выблядок.

Особой дружбы между братьями отродясь не водилось. Что вы хотите? Дети выросли в постоянной нужде и в борьбе за кусок хлеба для утоления вечного чувства голода. Дети непосредственны и жестоки.

Витюша Грехов с младых ногтей уяснил – сильный кушает вкусного. От того и не удивился, когда братья выгнали его на улицу христарадничать.

С пустым кошельком в чужом кармане делать нечего.

***

Фёкла ключница с двоюродной племянницей Миланьей и дворовыми бабами Голицыных выходили из церковного притвора в междурядье приходских нищих.

Малиновый пасхальный перезвон церквей лился над крышами домов, переплетался причудливыми аккордами и возносился в необъятную синь, прямо к чертогам Отца, Сына и Духа Святого.

На душе празднично и благолепно, будто ангелочки босыми ножками прямо по сердцу протопали.

Фёкла и Миланья, улыбаясь, шли между нищими и калеками, густо усыпавшими паперть, и от всего сердца, во имя Отца Всемогущего и Сына его Иисуса, раздавали лёгкой рукой милостыню. Кому копеечку, кому ватрушку, кому крашенку5, кому писанку.6

Одарённые подаянием, истово молились, метали поясные поклоны. Уверяли, мол, до конца жизни будут молиться, и ставить свечи за здравие матушки Фёклы и девицы Миланьи. Через мгновение, забыв о Фёкле с Миланьей, они принимали пасхальное подаяние от других, уверяя и их о своём заступничестве перед Богом.

Ключница с племянницей вышли за ограду церкви. Обернулись разом к ней, чтобы последний раз перекреститься на намолённое место. Положили на себя троекратные знамения и случайно увидели нищего мальчонку, прижавшегося худой спиной к гранитному столбу калитки. Драный зипунишко, едва скрывал худое тельце ребёнка. На грязной цыплячьей шее чудом держалась неожиданно большая голова с измождённым лицом и большими глазами, сверкающими голодным блеском. В разорванном вороте у пацанёнка, вместо креста, виднелось коричневое овальное родимое пятно размером со сливу. Мальчишка не крестился, не славил Бога, ни прихожан, не испрашивал милостыню. Нищие христолюбивцы прогнали его, как конкурента, с паперти. Шанс заполучить подаяние у пацана упал до нуля.

Мальчонка находился на грани голодного обморока. Он протянул к Фёкле с Миланьей тощие ручонки и тихо сказал:

– Тётеньки… я исть хочу… невмоготу уж…

Женщины остолбенели, но не от вида голодного ребёнка. Их испокон века на Руси не перечесть – всех не накормишь. Баб поразил вид родимого пятна на груди юного побирушки.

– Тебя как звать-то? – спросила Фёкла и сунула в руки пацана две оставшиеся ватрушки и пяток крашеных яиц. Малец первым делом впился ровными белыми зубами в ароматную плоть ватрушки. С набитым ртом ответил:

– …и-ть-ка!

Миланья спохватилась:

– Не поняла. Как? Витька, что ль?

– Ага…. – промычал попрошайка.

– А фамилия как? – полюбопытствовала Фёкла.

– А на что тебе моё фамилиё? – насторожился пацан. На всякий случай перестал жевать и приготовился бежать.

– Я, тётеньки, не виноват, – продолжил он. – Это Колян-Ломонос скрал. Он страсть, как на меня сшибает. Я не крал…

– Витюша, ты, о чём говоришь? – прервала его Миланья.

– Дык, третьего дня, на привозе, Колька-Ломонос скрал три пирожка с требухой…. Один я съел…

– Бог с ними, пирожками. Ты нам свою фамилию назови. Мы сродственника потеряли, а ноне вот ищем.

– Врёте, поди-ка?

– Вот тебе крест! – обе женщины широко перекрестились.

– Ну, тогды ладно…. Грехов моё фамилиё…